Под горячую руку - Марина Серова

Я ему не ответила.

— Вы в курсе последних событий? Если да, то скажите, пожалуйста, какие неприятности были у Серова в последнее время? Отчего он так взбеленился? И взбеленился ли вообще?

Я молчала, как рыба об лед.

— И последнее. Юлия Сергеевна, с какой стати он выбрал именно вас для этой поездки? И почему вы согласились? Ради денег? Только из-за них и все? Ну что же вы молчите?

Василий сдернул очки, сунул их в карман и уставился на меня округлившимися глазами.

«Злиться начинает», — поняла я.

— А вы на моем месте стали бы отвечать на такие вопросы человеку, видите которого впервые? Кто вы?

— Ну, — он на секунду задумался, — я при Житкове состою примерно в том же качестве, как Александр при Серове. Сашку-то вы знаете? Ординарца?

— Почему я должна вам верить?

— Вы видите, я в курсе дел. Кто же я, по-вашему?

— Да кто угодно. Начиная конкурентами и кончая правоохранительными органами. Я не могу быть уверенной в том, что вы именно тот, за которого себя выдаете. Василий, я не поеду с вами ни по своей, ни по вашей воле и не буду вам отвечать. Так и передайте тем, от кого вы сюда явились.

— Ну и дела! — огорчился он. — Все эти вопросы мы обсуждали с Олегом и пришли к мнению, что ответить на них без вас невозможно. Жить с Серовым как жили, думаю, уже не придется, а что теперь делать — неясно. Чем скорее мы определим свою линию, тем для нас лучше. Поэтому я и прилетел за вами, тихоходами, в Тарасов. Не с Серовым же нам разговаривать. Для «Альянса» и «Литера» время переговоров вышло. Что вы на меня так смотрите?

Да, смотрела я на него и слушала его по-детски наивные объяснения их самарской нетерпеливости. Несерьезной, надо сказать, нетерпеливости. И вспоминала, как ловко скрылись «Москвич» и «Мазда», передав нас этому вот «Феррари», когда ясно стало, на какую из загородных дорог мы выбираемся. «Феррари», пожалуйста, вот он, вместе с наездниками. Теперь позвольте узнать, где остальные? Остались в Тарасове. Зачем? О-ой, нет!..

— Нет, Василий. В Самару мы поедем на своей телеге.

— Да?

Он достал пачку «Явы», вытянул из нее сигарету и, спохватившись, протянул пачку мне.

Я проявила строптивость и в этой малости. Отказалась.

— Ладно, нет так нет. Чешите на своей телеге. Не связывать же вас в самом деле.

Попробовал бы! Из этого серенького октябрьского дня устроила бы я ему варфоломеевскую ночь. На поле чудес. В стране дураков. Не будь я Багирой!

— Ну что, Базилио, едете? — прокричал издалека Борис, завидев, что мы возвращаемся.

Они с Сержем, как добрые приятели, сидели на низком покатом капоте малиновой зверюги и покуривали в свое удовольствие.

— Не едем.

— Что так?

— А когда это Алиса соглашалась с Базилио?

Ничего не понял Борис, даже рот от недоумения разинул.

— Какая Алиса?

— Садись за руль, Буратино, я тебе все по дороге расскажу.

«Феррари» взревел, протяжно взвыл на прощание сигналом и, присев при старте на задние лапы, унесся в сторону города.

— Куда это они? — донельзя глупо спросил Сергей. — Самара там.

— В Тарасов, — объяснила я мрачно. — Поехали.

Но отчалили мы не сразу — разыскали в переполненном багажнике мобильный телефон, потратив на это уйму времени, дозвонились Николаю Михайловичу и выложили наши новости. Он отвечал поначалу сонно, а когда дошел до него смысл происшедшего — взбодрился, как от крепкого чая, и бархатным голосом вынес нам благодарность в своей обаятельной манере. Я была почти очарована. Сергей и тот светился от удовольствия.

— Ты знаешь, как шефа за глаза называют? — спросил он, когда дорога опять плавно и быстро потекла под колеса. — Павлин! Здорово, да?

— Здорово, — согласилась я, удивившись меткости прозвища. Но, подумав, возразила: — Нет, не совсем здорово. Голосок у Серова — заслушаться можно. А павлин только орет. Орет так, что мороз по коже продирает.

— Это мелочь. Не сказал этот Базилио, — стекло возле Сержа сползло вниз, и он сплюнул в открывшуюся щель, — что самарские в городе делают?

Отвечая, я приняла угрюмый вид.

— Не спрашивала я его об этом. Разве и так непонятно?

Серж помотал головой — нет, мол. Я ему не поверила, но объяснила, не стала куражиться:

— Павлина пасут. И ждут распоряжений, что с ним делать.

— И когда дождутся?

— А когда мы из Самары домой отъедем.

Серж присвистнул, а я добавила кое-что к своему ответу, но про себя, потому что вслух прозвучало бы это чересчур патетично:

«Если отъедем вообще!»

Самара встретила нас голубым, без единого облачка, небом. Землю сковало морозом. Лужи на обочинах превратились в белесые, тускло блестящие пятна в окружении серых гребней застывшей грязи. Прохожие дышали паром и защищали от холода шеи поднятыми воротниками.

Серега разбудил меня на въезде в город и приказал поскорее приходить в себя, потому что время дорожного безделья кончалось. Я заверила его в своей полнейшей готовности хоть сейчас сесть за стол переговоров любого уровня.

— Тогда куда двигаем? В «Альянс»?

— На фиг нам «Альянс»! К Житкову.

— Эге! — удивился Серж. — Где я его тебе найду?

— А мы позвоним ему и попросим аудиенции. Заодно проверим, так ли уж не терпится ему меня видеть.

— Именно ему?

— Да.

— Держи мобильник.

Я взвесила на ладони трубку мобильного телефона. Кроме Житкова, нужно еще позвонить по номеру, данному мне Громом. Нет, не «кроме», а перво-наперво надо позвонить по этому номеру. Потому что ясно было сказано: «…сразу по прибытии!» Но не при Сергее же звонить.

Мобильник отправился в бардачок.

— Нельзя, Серега. Разговаривать придется из автомата. Давай будем осторожными. Зарегистрируется мобильник в Самаре с первого звонка, а кто знает, не понадобится ли он нам в будущем чистеньким и никому не известным.

— Не понял.

— И не надо, — отсоветовала я. — Не загружайся. Подыщи автомат и останови рядом.

— Сделаем!

Телефон-автомат вскоре был найден.

— Подождешь меня здесь? — ответила я вопросом на его взгляд.

— А то!..

Я чуть не завизжала от радости, услышав в трубке знакомый голос. Куда до него Серову с его бархатным тембром!

— Да? Я слушаю вас.

Узнала я его сразу, но ради приличий решила поступить как надо.

— Позовите, пожалуйста, Андрея.

— Я Андрей. Какого Андрея вам надо?

А того, кто своей вездесущностью с чертом схож или с богом!

— С кем я разговариваю?

Он до неприличия упорно не хотел меня узнавать.

— С Юлией.

— Ю-уленька! А скажите, Юлия, вы знакомы с Киплингом?

Наш старый, проверенный со всех сторон номер. Если я не одна и нахожусь в затруднительном положении, то следует сморозить в ответ что-нибудь несуразное и Суров моментально даст отбой.

— Не столько с ним самим, сколько с героями его произведений. Среди них есть персонаж, особенно мною любимый. Багира из «Маугли».

— Багира! С приездом!

Вот такой сочинился пароль на этот раз. Неподражаемо!

С моим начальником мы разговаривали не более минуты. Он назвал мне перекресток в центре Самары, неподалеку от офиса «Альянса», на котором меня будут ждать целую минуту через каждые три часа начиная от этого. Нужно только появиться там и перейти улицу, все равно какую. Того, кто догонит меня и заговорит, я обязательно узнаю, но не подам вида.

Но вернулась я к Сергею если и не злая, то раздраженная — это точно.

— С тобой что, поздоровались плохо? — спросил он, возмутившись тем, что я хлопнула дверцей сильнее необходимого.

— Вообще не поздоровались. С ходу: приезжайте, мол, сюда и мы по распоряжению Олега Владимировича примем ваши бумаги. И бросили трубку. Все!

— Они обиделись на то, что ты отказалась ехать с Базилио. Наверняка он доложил об этом Житкову.

— Давай в «Альянс», — распорядилась я, не желая ничего обсуждать.

— Лично в руки! — настаивала я. — Да, именно так мне велено, и я намерена исполнить распоряжение буквально. И не надо мне никакой росписи о приемке на вторых экземплярах!

Секретарша была возмущена моей настойчивостью, но держалась отлично — только по слегка поджавшимся губам я могла догадываться о ее раздраженности.

— Ждите! — бросила она и перестала обращать на меня внимание.

Независимая, решительная и твердая, как вечная мерзлота, я села на стул у окна, обеими руками прижимая к груди папку с драгоценными бумагами.

Ничего, кроме роли стороннего наблюдателя, Громом мне предписано не было, но осуществлять эту функцию с успехом можно было, находясь, по крайней мере, на втором и уж никак не на третьем плане. Поэтому требование отдать бумаги и ехать в гостиницу отлеживать бока и ждать дальнейших распоряжений местного руководства мне не подходило в принципе. Я и уперлась, разыграв роль добросовестной и по-стервозному упертой исполнительницы. Сыгран эпизод был как по-писаному, а о дальнейшем я беспокоилась мало, надеясь на свою способность к импровизации.