Книга счастья, Новый русский водевиль - Игорь Плотник

Жена:

-- Когда потом? Когда потом? Опять потом. Вова, ты меня не зли и не бросай трубку. Я ведь сейчас соберусь и сама к тебе приеду. Ты будешь иметь бледный вид!

Решайло (у которого и без того вид бледный):

-- Хорошо, давай сделаем так: ты диктуй, а я буду записывать.

Жена:

-- Что ты там буровишь? Вова, ты пьян?

Решайло:

- Нет, с чего ты взяла?

Жена:

-- Я тебя знаю. Гляди, а то враз приеду. Заодно на любовницу твою взгляну. Она молодая? Конечно молодая, могла бы и не спрашивать...

Решайло (а желваки так и ползают по морде):

-- Диктуй, я записываю. Какая, какая?!

Жена:

-- Вова, почему ты замолчал?

Решайло:

-- Ты же знаешь, какая у меня зарплата.

Жена:

-- Не муми. Ты что меня, за дурочку держишь? В этой стране каждая собака знает, какая у тебя зарплата. При чем здесь зарплата, я тебя спрашиваю?

Решайло:

-- Какой цвет? Все записал. Целую.

Жена (мягче):

-- Володя? Вова, мама из деревни прислала горилки настоящей для тебя и сала. А я тебе борщ наварю с вермишелью, как ты любишь. Мур-мур-мур, мой Кузя. Вова, я сказала мур-мур-мур!

Решайло (тихо):

-- Мур-мур-мур.

Жена:

-- Не слышу! Я кому сказала мур-мур-мур?!

Решайло (громче):

-- Мур-мур-мур!

Жена:

-- Вот теперь целую. Крепко.

Решайло кладет трубку и с ненавистью смотрит поверх генералов. Генералы опытные, проверенные кадры, с большим стажем уважения к командирам, делают вид, будто ничего не слышали.

Министр зовет адъютанта, протягивает ему листок. Есть в Москве такая машина? Сейчас уточним, товарищ генерал. Есть!!! Представьте себе, есть!!! Одна-одинешенька на всю Москву. Но. Находится в частном владении. Как написано: белый "Ягуар". Будем оформлять?

Решайло:

-- Найдите мне владельца. Отправьте пару человек к нему домой, на работу, если нужно, объявить "Перехват" по всему городу. Из-под земли достаньте. Все.

Худабердыев щелкает каблуками и растворяется в воздухе.

Дорога пошла в гору, затем опять покатилась под уклон, и за вторым или третьим поворотом показался ровный край деревни.

Село скорее напоминало стоянку Золотой Орды на привале, чем ту патриархальную деревеньку, с которой я знаком по русским народным сказкам. Всюду, куда падал взгляд, была грязь. Грязь была на снегу, на крышах и окнах домов. Грязь была во дворах и за их пределами. Грязь торчала из щелей и почти витала в воздухе. Грязь была везде и повсеместно. Но больше всего грязи было на вершине холма с южной стороны деревни. Там ее было просто завались. Что творилось за холмом, страшно даже представить.

-- Бьюсь об заклад, -- пришел к заключению Максимовский. -- что они не только водку самопальную делают. Здесь, брат, дела посерьезнее. Может быть, даже нефть.

Мы проехали деревню насквозь и уткнулись в стену колючей проволоки. За стеной, как по мановению волшебной палочки, грязь закончилась.

-- Тут есть над чем поработать ученым, -- сделал вывод Максимовский.

Вправо уходила только что вычищенная от снега дорога. Мы поехали прямо по ней, пока она не вывела нас к стенам монолитного железобетонного ограждения, раза в два выше человеческого роста.

На полстены чьей-то уверенной рукой было написано:

IN PATRIA NATUS NON EST PROPHETA VOCATUS

И ниже еще одна, не менее таинственная, надпись:

ОСТОРОЖНО! ЯДОВИТЫЙ ПЕТУХ!

-- Это здесь. -- Максимовский остановил машину у ворот и посигналил. -Смотри, сейчас появятся деревенские девки в пестрых сарафанах с хлебом и солью.

-- Какие, в жопу, девки? -- усомнился я. -- По-моему, у них сейчас посевная в самом разгаре, и все девки в поле.

-- Что же они, по-твоему, сеют?

-- Известно, что -- озимые.

-- Отчего ты не агроном?

Так, слово за слово, безвозвратно сгинули еще десять минут жизни, а девок в пестрых сарафанах не было видно даже на горизонте. Максимовский погудел еще раз. Наконец ворота раздвинулись, но не широко, а ровно настолько, чтобы в проем мог протиснуться только один человек. Сначала показалась голова, потом и все остальные принадлежности.

-- Красные верблюды идут на восток! -- бодро выкрикнул Максимовский какой-то старый пароль. -- Я тебя сразу узнал. Ты Махно?

Человек выплюнул на снег зубочистку.

-- А в чем, собственно, дело?

-- Я первый спросил, -- помахал ему пальцем Максимовский.

Если этот расфуфыренный чудак и есть тот самый Дон Корлеоне, о котором с такой страстью и таким воодушевлением говорила Майя, то я, в худшем случае, принц Уэльский. По моему глубокому убеждению такие авторитетные и влиятельные люди, как Нестор, должны выглядеть несколько иначе.

Я думал, сейчас приедем, нас встретит получеловек-полубог в забрызганном кровью фартуке. Ноги у него как сваи, а вместо рук -- кувалды, и в правой его руке -- громы и молнии, а в левой -- трезубец самого Посейдона. Его глаза как окна. Рот словно пещера. Каждый его выдох вызывает отливы в мировом океане, а каждый поворот головы или наклон туловища -гравитационные бури. Голос гремит, как Иерихонская труба, а когда он откроет рот, чтобы заговорить с нами, мы от страха навалим в штаны и потеряем ориентацию в пространстве.

Ничего подобного. Махно был невысокого роста и среднего телосложения. Из расстегнутой до пупа рубахи торчал куст белых волос, а на мозолистом потемневшем от времени кулаке сверкал огромный рубин. Пердимонокль, сафьяновые сапоги, расшитые стеклярусом, и кривая турецкая сабля на боку окончательно рассеивали предыдущий образ, но ничего нового о своем обладателе не говорили. Казалось, что старик, как две капли воды похожий на спившегося опереточного флибустьера, просто выскочил за пределы съемочной площадки прямо в гриме и, переговорив с нами, незамедлительно вернется обратно.

Мы с Максимовским изучали разодетого по последней деревенской моде старика, а он изучал нас. Вставив в зубы свежую зубочистку, он спокойно снял пердимонокль, сощурился и принялся сверлить глазами по очереди то меня, то Максимовского. На меня его взгляд никак не подействовал, думаю, что на Максимовского и подавно.

-- Может, хватит меня гипнотизировать? -- Максимовский повысил голос. -- Язык, что ли, проглотил? Я тебя последний раз спрашиваю: ты Нестор Костромской или нет, и на хера у тебя во всю стену по латыни написано "Нет пророка в своем отечестве"? Ты что, пророк?

-- Дальше-то что? -- эхом отозвался дед.

Я совсем забыл, что Максимовский учился латыни в своем медицинском институте. Дискуссия тем временем продолжалась.

-- Блядь, заманал ты меня, огрызок старый. Семен у тебя?

-- У меня, -- совершенно невозмутимо подтвердил дед, после чего сразу же оглушительно пернул, вспугнув стаю ворон на дереве.

-- Тогда принимай гостей. -- Максимовский взял пальто, подошел к старику и, отодвинув его в сторону, полез через ворота во двор. -- Блин, дед, а ты мутный...

-- Это ты мутный. Почем я знаю, кто вы такие.

Нестор покрутил пальцем у виска и вопросительно кивнул. Я ответил тем же.

-- ...Ни хера ты не хлебосольный...

Старик нырнул за Максимовским, следом за ним во двор вошел я.

-- ...Кто так гостей встречает?

Мы поднялись на крыльцо и зашли в дом. Снаружи ничего примечательного, дом как дом. Сейчас вокруг Москвы таких домов много понатыкано. Подумаешь, колоннада из мрамора в дорическом стиле. Что я, мрамора никогда не видел? А вот внутри. Боюсь, что Фридман на фоне деда выглядит очень бледно со своим антиквариатом. Всюду шик, блеск и позолота.

В глубине большой комнаты с готическим сводом, окнами до самого пола и камином размером с футбольные ворота, я разглядел Семена с пирогом в руке.

-- Кого я вижу! -- вскинул руки Максимовский. -- Семен, дружище, ты ли это?! Вот так встреча! -- Он сложил ладони трубочкой и склонился над Нестором. -- Пациент, этого человека я знаю, гоните его в шею, пока он все тут не пожрал.

-- Где вас черти носят? -- Сколько я помню Семена, он всегда что-то жует, при этом не поправился ни на грамм и только немного подрос.

-- Семен, ты здесь пироги трескаешь, а мы тебя, между прочим, везде ищем!

-- Спокойно, я сейчас все объясню... познакомьтесь, Нестор Захарович, это -- мои друзья...

-- Это и так видно, что друзья. -- Нестор, кажется, успокоился. Он вразвалочку обогнул стол, уселся, стукнув саблей об пол и спросил: -- А вы кто будете, студенты или нет?

-- Мы хуже, -- внес ясность Максимовский, -- мы престидижитаторы!

-- Престижитаторы? Был у нас один престижитатор. По фамилии Шухерман. С высшим экономическим образованием! Я, говорит, рулить желаю денежными потоками. На макроэкономическом, говорит, уровне. Так я его на тракторе без руля прокатил по оврагу. С тех пор его и не видели.

-- Престидижитатор, -- вразумил невежественного старика Максимовский, -- это вроде как выездная торговля. Продаем товары первой необходимости в полевых условиях...

-- Это коммивояжер, -- поправил я.

-- Как?

-- Коммивояжер продает товары. Престидижитатор -- это из другой оперы.

-- Коммивояжеры, престидижитаторы, все это сейчас не важно! Мы продаем редкие автомобили, Нестор Захарович. Хотите "Ягуар"?