Расчётливая мразь - Андрей Арсланович Мансуров

Так, а это что она делает? Не иначе, как ищет в шкатулке с драгоценностями его последний подарок — кулон с изумрудом. Вот, точно. Кладёт в косметичку.

Выходит из квартиры… Хм-м… Он сделал звук потише: стук каблуков по лестнице и чертовому асфальту так и отдавался в ушах! Ещё бы: микрофоны — прямо в подошвах! А ретрансляторы, как уверяют подрядчики — покрывают всю столицу. И пригороды.

Так. Остановилась. Изображения, конечно, нет, но догадаться несложно — обочина шоссе. Теперь — такси. Адрес? Адрес… Ух ты! Да это же — тот самый ювелирный салон, где он и брал… Сдаст?!

Вертясь на кресле, и досадуя, что поскупился на найм квадрокоптера, (Ну, собственно, на кой он нужен? Олег-то рассчитывал на «шоу на постели») он вслушивался: вот его лапочка расплачивается с таксистом через терминал (экономная, паршивка!), идёт, входит (уж звон этого-то колокольчика Олег не перепутает!), подходит к прилавку:

— Будьте добры. Старшего менеджера. — тон такой, что будь ты не трудяга-продавец, а хоть бы наследный прынц — послушаешься!

Торопливо удаляющиеся, но мягкие — по ковру! — шаги. Другие. Поступь если можно так сказать — вкрадчивая и спокойная:

— Добрый день, уважаемая госпожа. Я — Леонид Маркович. Чем могу…

— Да, можете. Я хотела приобрести дубликат вот этого. А оригинал сдать обратно.

Стук по прилавку. Пауза. Вежливый до тошноты голос:

— Да, это безусловно — наш товар. Но… Есть ли у вас товарный чек?

— Да. Вот он. — точно! Его ласточка педантично следила за всеми чеками на те подарки, что он ей… И как бы невзначай пихала в косметичку. А молодец.

То, что она — ещё какая молодец, стало ясно из дальнейшего диалога:

— Да, чек тоже наш. Но известно ли вам, уважаемая, что те изделия, которые стоят более пятидесяти тысяч, мы обратно…

— Довольно! Гоните кому другому! Хочу напомнить вам ваше же внутренний Устав: «по требованию клиента ввплачивать деньги за возвращённый товар, или обменивать его на аналогичный по качеству и цене». А где, кстати, Сергей Геннадьевич? Почему сегодня здесь — вы?

— Прошу прощения, сегодня — воскресенье. Поэтому здесь сейчас я. А Сергей Геннадьевич — на выходных.

— Тогда где Михаил Иосифович?

— Простите. Но он тоже…

— Так, понятненько… — постукивание каблучком пропало даром, поскольку его заглушала толстая ковровая дорожка. Но подёргивание тела — и какого! — клиентки, Леонид Маркович не заметить не мог, — Так мне что — позвонить им?! Или вы, наконец, вернёте деньги, и перестанете пудрить мне мозги? Вас от этого не убудет — десять процентов от стоимости магазин всё равно удерживает с клиента. Как страховой фонд.

— Д-да, миледи. Разумеется, мы всё вернём. И вам не нужно никого беспокоить звонками. — по тону понятно, что младший менеджер, оставленный за начальство отдуваться в выходные, меньше всего хочет нагоняя за прерванный уикэнд, — Прошу за мной.

Олег не без удовольствия, и даже закинув руки за голову, прослушал интермедию под названием «открывание сейфа, и отсчёт бабла». После чего Марина удовлетворённо произнесла:

— Теперь — дубликат. Из чего, кстати он сделан?

— Стразы Сваровски и искусственный изумруд. Состав полностью соответствует…

— Отлично. Вот — это вам за оперативность и вежливость.

— Ну что вы, что вы, леди… Благодарю. Надеюсь, вы посетите нас ещё!

— Разумеется. — хмыканье, и, очевидно, привычное подёргивание точёным плечиком, — Можно подумать, это не я направляю к Сергею Геннадьевичу в год — на полмиллиона лохов. Прощайте!

— Всего доброго, миледи!..

Снова такси. Судя по названному адресу — Марина едет в один из центральных районов. Но что ей там нужно? Воскресенье же! Всё элитно-престижно-деловое закрыто.

Вот она расплачивается. На этот раз — наличными. Странно. Стук каблучков. Долгий. Значит, его зазноба куда-то долго идёт. Отрывается от возможной слежки?

Нет — скорее, не хочет, чтоб таксист знал, куда она ехала на самом деле.

Звонок.

Дверь открывают.

— Хачик Акопович дома?

— Здравствуйте, Марина Владимировна. Да, он дома. Прошу, проходите.

Здесь ковры явно очень толстые: шагов почти не слышно.

Открывается дверь. Затем — другая. Ага — тамбур. Как у его кабинета.

— О, Мариночка свет Владимировна! Прошу, прошу!.. — шелест материи. (Обнимаются, что ли?!), — Располагайтесь! — чуть слышный стон кресла, явно мягкого и удобного, — Как поживаете? Что нового? Как здоровье?

После недолгого молчания доносится:

— Ах, Хачик, Хачик… Сколько лет, сколько зим, а ты всё такой же. Неотразимый серцеед. Призовой Казанова. Отлично моё здоровье. И дела ничего себе. Ладно, к делу.

Вот наличные. Вложи в «Тыва-никель».

— Вы имеете в виду, Марина Владимировна, что я должен приобрести на все — акций «Тыва-никеля»?

— Точно. И вот ещё что. Если получится — незаметно и потихоньку избавься от «Таймырского медеплавильного», и «Уральских самоцветов».

— Хм-м… — звук озадаченный, и слышно побарабанивание пальцами по чему-то вроде полированной столешницы. — Хорошо. Сделаю. Что ещё?

— Ещё — пришли кого-нибудь ко мне сегодня вечером. Подозреваю, что мой очередной «бывший» успел оборудовать. Квартирку-то. Не хочется быть лохнессой…

— Понял. А как насчёт — прослушки? Или — слежки?

— Этого пока нет. Вчера сама излазила всю хату с детектором. Микрофонов нет. А уж силуэт квадрокоптера я как-нибудь замечу…

— Но ты же говорила, что он — профи.

Олег напрягся — даже жевать перестал, а затем и положил бутерброд на стол.

— Профи-то он профи… Но, похоже, только в своей области. Программирование и воровство документов из компов-стационаров.

— Хм-м… Да, пожалуй. Да и если бы на тебе были жучки или маячок, рамка у двери пропикала бы. Так что не волнуйся: ты чиста, как…

— Девственный снег Памирских ледников, из которых…

— … добывается вода «Дар природы». — хмыканье, и снова постукивание ногтями по столешнице, — Хватит издеваться над слоганом моей компании.

— Я и не издеваюсь. Так ты пришлёшь кого-нибудь?

— Разумеется. Но можно сделать и лучше. Если слежки, как ты говоришь, нет, — пауза, пока она, очевидно, кивает, — Я пошлю кого-нибудь прямо с тобой. Как насчёт Рихарда?

— Устроит.

Не вслушиваясь в дальнейшее, Олег взялся за сотку:

— Алло, Николай? Да, это Олег Анатольевич. Начинайте! Успеете снять видеокамеры за… Восемнадцать минут?

— Да.

— Приступайте! Лучше, конечно — быстрее. Главное — без следов!

— Разумеется, Олег Анатольевич. Это — наша работа.

Поездка до дома на машине Рихарда (Судя по мощному рёву и щелчкам коробки передач, это была БМВ.) заняла у его солнышка двадцать одну минуту. Вероятно, потому, что его-то она не напрягала остановками, как бывало в обществе Олега, на покупку «вон того», «вон этого», и колбасы с майонезом, во всех попавшихся на глаза бутиках и элитных продовольственных…

Но Николай успел отзвониться через всего семнадцать минут после его