Вирусный террор - Вячеслав Николаевич Миронов

«Шерочка с Машерочкой» стала собираться. Из сумки, что была в другом помещении, они притащили пакет с резким уксусным запахом. Так пахнет героин. Положили в мою сумку. Долго там шарились. Надеюсь, что обошлось без гранаты без кольца. А то сунешь руку в сумку, а там «сюрприз» без чеки.

Но судя по тому, что они пощадили мой фейс для опознания полицией, да еще и паспорт турецкий, и килограмм героина… Осталось еще пару фотографий в обнимку с Усамой-бен-Ладеном с дарственной надписью «Моему любимому ученику!»

Ну все, уматывают. До «моего контрольного времени» осталось ровно три минуты. Потом жди «айн-цвай полицай, драй-фир официр». Тут район благополучный, они быстро примчатся. Это не в турецкий или арабский район приезжать. Туда не спешат. Пусть все разбегутся. И нам меньше «на орехи» достанется.

Охая, вздыхая, девочка подняла раненого на здоровую ногу. Затем стала судорожно стирать с ближайших поверхностей, предметов отпечатки пальцев.

Дети. Кто же так делает? Судя по тому, когда они спалили квартиру, им так привычнее. А вот сразу работать чисто – мама не учила. Двоечники! Куда катится Организация?! На кого оставлять службу? На этих дилетантов? Позор! Убить не могут! Следы замести не могут! Уйти чисто, красиво не могут! Что они вообще могут кроме как мародерничать?!

Сам бы что сделал в такой ситуации? В ногу выстрелил бы, в коленную чашечку. Вряд ли кто вынесет такую боль! А если и живой, то уже не будет ходить без коленного протеза из вечного металла – титана! Или в пах стреляй! Тогда уж точно, если и жив, то помрет от болевого шока и кровотечения. В паху две огромные артерии, при их повреждении и неоказании первой помощи через полчаса – труп. Правда все будет залито кровью, неприятное зрелище, да, и по крови уходить сложно – скользко и следов много. Потом обувь надо выбрасывать. Полицейские научились находить микрочастицы крови. А если это кроссовки за 250 евро? Или туфли ручной работы, сшитые на заказ?! Вот то-то, что денег-то жалко. Поэтому – по крови не ходить. Вообще всю одежду надо после «дела» сжигать или топить. Ни в коем случае не выбрасывать. Это в кино так показывают. Там все просто и красиво. И ждать нужно, чтобы вся одежда и обувь сгорела. До кусочка.

Дверь захлопнулась. Ушли. Капли крови на полу. Не моей крови. Охая и ахая, достал из кармана тонкие нейлоновые перчатки. В резине руки сильно потеют, и перчатки можно идентифицировать. Это только в кино так. А в жизни производители ставят незаметные метки и сообщают в полицию, что в такой-то партии метка стоит там-то. Партия уходит зачастую в одно место, в одну область, можно установить покупателя. Сложно, но можно. В каждом магазине – видеокамера с полугодовым хранением информации. То же самое в аптеке.

А эти перчатки я привез из Бразилии. Трудно будет искать. Все потом. Уносить ноги надо! Осторожно расстегнул сумку, осмотрел. Чисто все. Вещи на месте. Пакет с вонючим порошком нежно-розового цвета. Бумажка вложена «888». Героин с качеством 88,8 %. Метка афганская. На вес примерно килограмм. Стоит около тридцати тысяч евро. Это если оптом очень хорошему знакомому. Разведи содой в десять раз и в розницу! Хороший бизнес! Но не мой. Что там еще? Паспорт, бумажник. Спасибо, деньжат подбросили. Ого! И разрешение – вид на жительство положили. Спасибо. Потом. Все потом. Уходим.

Придерживая попеременно бок и грудь, ковыляя, подхожу к двери. Шум в подъезде – пора, а то поздно будет!

О ручку рву пакет с героином, расширяю отверстие так, чтобы этот вонючий порошок не попал на меня, обильно сыплю на пол. Потом, как могу, швыряю его в комнату. Тысячи евро рассыпаются по коридору. Я спокойно, максимально сохраняя обычную походку, иду к запасной лестнице и поднимаюсь на верхний этаж.

Слышу внизу топот тяжелых ботинок – полиция. Слышу молодые голоса и лай собаки. Пес после героина мой след не возьмет. А оформление места преступления займет у них много времени. Немцы очень дотошны. Студенты – народ ушлый, попытаются утащить несколько граммов восточной отравы с пола, так что полиции без меня будет, чем заняться.

Не спеша, в лифте, покинул здание. При выходе задрал голову вверх. У входа стояла толпа зевак. Они смотрели наверх, ожидая событий. Хлеба и зрелищ! Я точно так же смотрю наверх, пячусь. Полицейский подталкивает меня за плечо.

– Проходите. Пройдите за оцепление. Здесь ничего интересного нет! Идите!

Мил человек! Да, я бы побежал стремглав, если бы здоровье мне позволило!

Неспешно двигаюсь на выход. Веду себя так же, как зеваки. Боковым зрением вижу, как полицейский шарит по толпе объективом видеокамеры. Стандартная процедура. Вдруг там преступление, а тут сообщники, вот и поможет им потом видеосъемка собрать улики. Задрав лицо вверх, старательно показываю камере свой затылок и спину. На входе в подъезд есть камера, но я ее обошел, она засняла мою шапку. Вид сверху. Таких шапок на район – десять тысяч. Я специально отслеживал, что сегодня в моде.

Как предусмотрительно я оставил машину за углом. Топать два больших квартала пешком при моем плачевном состоянии было бы утомительно и болезненно.

Отъехав в более-менее безлюдное место, где нет поблизости видеокамер наружного наблюдения, начинаю осмотр. То, что безнадежно испорчен новый свитер, – черт с ним. Брал на два размера больше, чтобы скрыть бронежилет. Ведь чувствовал, что не так все идет. Не так. Не так. Через так.

Попробовал снять через голову – больно. Отрываю перчаточный ящик, достаю оттуда швейцарский нож. Режу ткань. К черту! Туда же и футболку. Рву застежки на «броннике». Уф. Пот со лба. Твою маму за ногу! Вот они громадные кровоподтеки. В ящике у меня всегда упаковка спиртовых салфеток. Стирать отпечатки пальцев удобно с панели автомобиля. Здесь же имеется бутылка шнапса.

Шнапс – самогон. Если в Англии, Шотландии, Ирландии они хоть додумались заливать самогон в дубовые бочки и держать там его от года и больше, то у немцев очищенный самогон – это шнапс. Гадость. Я зачастую его использую, чтобы выглядеть выпившим или пьяным – несколько капель на одежду и обувь, рот прополоскать, кровь смыть, как свою, так и чужую. Ну, а сейчас… Глоток внутрь. Бр-р-р! Водка лучше!

На салфетки обильно лью шнапс и прикладываю к синякам. Пытаюсь прощупать, что под ними. Мягкие ткани вздулись и стали каменными. Ребра-то целы? Покашлял. Слушаю. Нет ли хрипов, бульканий в легких?

Ведь как чувствовал, взял под самое горло усиленный бронежилет