Оловянное царство - Элииса

class="p1">Тот спрыгнул вниз, затем отряхнулся от дорожной пыли. Он был старше, чем Амброзию показалось вначале. Да, его можно было назвать еще глупым юнцом, но это был почти уже взрослый мужчина, только худой, высокий, бледный, заморенный и с заостренными чертами лица, оттого и казался мальчишкой. Как и многие из рабов. Слишком тщедушное тело и слишком яростный взгляд. Непонятно, в чем там держалась жизнь.

— Сколько тебе?

— Девятнадцать.

Ответ Амброзия слегка удивил — рабы редко умеют считать и еще реже знают точное время, когда они родились, их часто отдают новым хозяевам еще в раннем детстве.

— Что же до первого твоего вопроса, мой господин… — спокойно ответил юноша. — … не вижу стыда хранить верность тем, кто был к тебе добр. Так что да, я встречаю прошлых хозяев. А ты, Амброзий Аврелиан — своих будущих, — он насмешливо поклонился.

Амброзий вздрогнул от звука этого прозвища. Значит, слухи о нем дошли и до здешних земель. Похвала, которая может обернуться многими бедами, так же, как с Утером. Это слово не должно здесь больше звучать.

— Не называй меня так.

— Мне все равно, как тебя называть, господин. Должно быть, ты думаешь, зачем ты вообще со мной говоришь… Но пока ты еще не ушел, послушай совета, — он понизил голос до сиплого шепота. — Видишь того рослого сакса у кузни?

Амброзий повернулся в том направлении и увидел разбойника, который взял его в плен и которого Вортигерн избил при всех во дворе за жадность и непочтительность.

— И?

— Он хочет тебя убить, господин, — будничным тоном ответил слуга. — И поверь, не в честном бою. На твоем бы месте я прятал нож под подушкой. Покровительство Вортигерна тебе не поможет, если это отребье захочет с тобой поквитаться.

Один раз в темноте схватки Амброзию удалось одержать победу лишь левой рукой. Но от убийцы калеке увернуться труднее.

— Он ведь тоже слуга твоих бывших хозяев, — заметил Амброзий. — Саксонских бретвальд. Считается… считается, что я на их стороне сейчас — их и Вортигерна, — его передернуло, когда он произнёс это вслух, но ничего другого не оставалось. — Зачем ему убивать меня? Это не принесет ему выгоды.

Губы юноши кривила усмешка. Он встал рядом с центурионом, скрестил на груди руки и с вызовом посмотрел на косматого Лодегранса. Тот встретился с ним взглядом и перестал зубоскалить. Ещё мгновение — и он отошёл от света улицы в темный полумрак кузни.

— Запомни, центурион, — как равному сказал ему раб. — Здесь сторон нет и не было. Каждый лишь на своей собственной. Это полезно помнить, если хочешь покоптить небо ещё пару лет.

Ему скоро сорок. По меркам Рима это было немного. Да, он хочет ещё покоптить.

— Ты ведь не родился рабом, — наконец ответил Амброзий. Страха внезапные новости не принесли, этот сакс просто займет место в очереди вслед за Утером. — Ты говоришь не как раб, и что более важно — ты и думаешь не как он.

— И что с того?

— Ничего, — он пожал плечами. Это и вправду ничего не значило, ни сейчас, ни потом. — Как тебя зовут, парень?

— Мать назвала меня Мирддин. Мы жили тогда в Каэр-Венте. После того, как меня забрали к себе Хенгист и Хорса, мое имя зазвучало у них на другом языке. Теперь здесь зовут меня Мерлин.

— И почему ты помогаешь мне Мерлин?

— Его лицо, господин, нравится мне еще меньше, чем даже твое.

— Спасибо за честность.

Он не любил слушать это слово — «Каэр-Вент» — в последние месяцы. После того, как он слышал его, прошлое настигало его волной и смущало его. Шалфей и дикая мята в ее волосах. Ее сестра Уна с крепким луком и точно таким же голосом, не отличишь. Есть такие вопросы, на которые знаешь, что не хочешь ответа. И вещи такие, которые лучше не знать, но слова все равно срываются поспешно и опрометчиво, будто нарочно тревожишь старую рану. Он хотел спросить этого юношу: «Видел ли ты в Каэр-Венте ее? Слышал ли имя?» Он чувствовал, что эти вопросы снова приведут его к неразрешимой загадке, но не видел смысла противиться.

Низкий гул трубы заглушил слова центуриона и будто выдернул его из глубокого сна. Под стенами крепости Вортигерна стояли вожди саксов со свитой и войском.

— Пора встречать званых гостей, господин, — сказал ему Мерлин. — Прикажи открывать ворота.

Амброзий Полу-бритт рассеянно кивнул этому тщедушному, странному юноше, стараясь не думать о том, что перед ним может быть его плоть и кровь.

Новые союзы

Великие вожди саксонских племен — братья-бретвальды Хенгист и Хорса — предстали в замке императора Вортигерна во всей силе и блеске варварского победившего мира. Утера хватил бы удар, подумал Амброзий, когда тот стоял подле властителя Повиса в главном зале его огромного замка. Гражданин Рима и сын претора с почтением и дружелюбием приветствует людей, несведущих ни в дипломатии, ни в науках, ни в философии, ни в политике, ни в единой крупице того, из чего состоял цивилизованный мир в представлении золотого орла. Амброзий как правая рука императора выступил вперед, чтобы поприветствовать саксов. Те были огромными и широкоплечими, выше его на полторы головы, хотя и сам центурион был отнюдь не хилым и низкорослым. Их косматые волосы были скручены в причудливые косы с узлами. В груди Амброзия взыграла какая-то нелепая мальчишеская злая весёлость. Безумная дерзость, как у того юноши Мерлина. Все происходящее так не вязалось с его прошлой жизнью, он представил на миг лицо Утера, если бы тот оказался рядом, смех задушил его, и он почтительно поклонился. Вортигерн будет доволен, он даже не просил его о таком.

— Я приветствую вас в Повисе, мужи достойные и храбрейшие, — начал Амброзий. — Будьте же желанными гостями в доме императора Вортигерна. Вы и ваши бесстрашные воины.

Этим было хорошо классическое образование римского гражданина. У него с юности был прекрасно подвешен язык.

На мгновение ему показалось, что саксы опешили от такого приема. От его слов, с которыми к бретвальдам вряд ли обращались их соплеменники, от главного медового зала, который мог вместить две сотни людей и был ярко освещен и жарко натоплен. Впрочем, именно этого от него и ждал его бывший враг. Символа преемственности. Что ж, он ее получит сверх меры.

— Благословят тебя боги, — проговорил из них тот, что был старше. — Ты назовешься?

— Амброзий, — ответил центурион и в нем вновь вспыхнуло то странное чувство. — Амброзий Аврелиан, посланник Рима на острове.

«Рим передает вам жаркий привет» хотелось добавить