РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ И ЕЁ ВРАГИ - Доминик Ливин

В 1861 году встал главный вопрос, смогут ли южные штаты создать конфедеративное государство? Многие американские историки полагают, что основной причиной их неудачи была слабость национального духа конфедератов. На такие суждения отчасти повлиял опыт вьетнамской войны. Ее уроки показывают, что никакое отставание в вооружении, живой силе и экономической мощи не может привести к поражению государство, твердо стремящееся к независимости- И в исторической перспективе конфедеративный национализм был действительно слаб, К примеру, когда в конце восемнадцатого века Польша исчезла с карты Европы, Руссо обращался к полякам: «Вы не можете помешать поглощению своей страны, но если вы докажете, что ни один поляк никогда не станет русским, я гарантирую, что Россия не сумеет поработить Польшу». Выяснилось, что Руссо был прав. Польша исчезла с карт более чем на сто лет, но в силу того, что польские элиты сохранили чувство национальной идентичности и постепенно привили это чувство массам, польское национальное государство снова возникло в двадцатом веке. Так что по польским стандартам проявления национализма в любой белой колонии Нового Света девятнадцатого века могли показаться очень слабыми. Но тому были причины. Польское государство имело многовековую славную историю, с которой отождествляла себя польская элита. У поляков были своя высокая культура и национальная литература задолго до того, как их государство растворилось внутри соседних империй. Россия на востоке и Пруссия на западе были государствами с совершенно иной культурой, языком и религиями, которые не просто отличались от польского католичества, но и были его застарелыми врагами.

Гораздо более реалистическое сравнение можно провести между конфедеративным национализмом и национализмом в британских белых англоязычных колониях, И здесь национализм Конфедерации выглядит гораздо сильнее, чем австралийский или канадский образца даже не I860, а 1900 года. Справедливо, что географическая удаленность от метрополии сказывалась на идее австралийской и канадской идентичности совершенно не так, как в случае с Конфедерацией, которая непосредственно граничила с Соединенными Штатами. И что еще более важно: на протяжении девятнадцатого века большинство британцев не считали заморские колонии составной частью британского государства, тогда как практически все американцы считали Юг составной частью своего государства, чье самосознание определялось частично Декларацией независимости, а частично ее главным предназначением - заполнить и объединить континент, И это основная причина, по которой сотни тысяч северян были готовы погибнуть, чтобы не допустить независимости Юга. Также справедливо, что в 1860-х годах самосознание южан было раздвоено, причем лояльность своему штату и Конфедерации находились в конфликте между собой, а в некоторых случаях - и с общеамериканским национализмом.

Тогда как даже в 1914 году канадская и австралийская идентичность ни в коем случае не были четко оформлены и перекрывались провинциальной лояльностью, с одной стороны, и мощным британским имперским патриотизмом - с другой. Прежде всего, у канадцев и австралийцев не было никого, а тем более соседа, которого нужно было ненавидеть и от которого надо было дистанцироваться, а такое бесконфликтное состояние приводит к большой слабости в формировании национальной идентичности и националистической идеологии. Совершенно очевидно, что ни один из англоговорящих канадцев или австралийцев не ненавидел Британию в 1914 году так сильно, как многие жители Юга стали ненавидеть янки в 1860 году. Причиной тому было рабовладение. Оно также превратило Юг с его элитой, состоящей из плантаторов, в общество, которое сильно отличалось от большинства северных штатов. А то, что южная пропаганда, возможно, сильно грешила против истины, утверждая, что южане - это потомки Кавалеров36 и джентльменов, а янки происходят от механиков, к делу не относится. Как напоминает нам Бенедикт Андерсон, государство в значительной степени является продуктом воображения, и мифы для его создания играют обычно более важную роль, чем историческая правда. Это особенно существенно для колониального национализма. Совершенно ясно, что государство конфедератов не только не включало в себя черное население, но и проводило между ним и собой четкую границу. Впрочем, в вопросах, касающихся аборигенов и азиатских иммигрантов, национализм в британских белых колониях не сильно отличался от американского.

258 000 солдат-конфедератов погибли в гражданской войне -каждый третий, служивший в вооруженных силах. От 75 до 85 процентов всех белых мужчин призывного возраста участвовали в войне - необычайно высокий процент для этого, да и любого другого времени. Процент воевавших, служивших в армии и погибших северян гораздо меньше. Потери конфедератов значительно выше, чем потери Америки в любой другой войне, включая Войну за независимость, Конечно, можно найти много причин, по которым солдаты идут служить и умирать на войне, которая мало связана с национальными проблемами. Тем не менее приведенная статистика предполагает, что приверженность южан их новому государству была впечатляющей. Конечно, исход войны не был предопределен. В истории Нового времени не зафиксировано ни одного прецедента покорения территории, столь обширной, как территория Конфедерации, при условии стойкого сопротивления. А без совсем недавно вошедших в обиход пароходов и железных дорог материально-техническое обеспечение завоевания Юга вообще представляется невозможным. Но даже при этом вопрос оставался открытым. Из всех видов человеческой деятельности воина представляется самым темным и запутанным делом, а гражданская война - вдвойне, поскольку здесь затронуты политические вопросы. С уверенностью можно сказать только одно: если бы в войне победил Юг, то государство конфедератов существовало бы бесконечно долго. Войны создают государства. Они рождают воспоминания и мифы, которые питают чувство общей истории и солидарности. Безграничная преданность и жертвы, принесенные делу победы Конфедерации, стали бы монументом независимости для грядущих поколений и определили параметры национальной политики.

Кавалерами во время английской революции XVII века называли сторонников короля.

Андерсон Бенедикт (р. 1936) - современный английский историк, специалист по проблемам национализма.

Представить себе распад Соединенных Штатов и образование государства конфедератов не так просто. Это оскорбляет патриотические чувства американцев и бросает вызов мифам и апокрифам, которые формируют любое государство, а в особенности - новое государство в Новом Свете. Для современников казалось непонятным, почему конфедераты с такой беспредельной храбростью и самопожертвованием сражались за сохранение рабства. Однако человек- это не только он сам, но и продолжатель дела своих предков. Присущие ему достоинства и недостатки, которые, собственно, и составляют основу любого государственного строя, он вполне вправе отстаивать, И если Конфедерация была государством, построенным на принципах своих граждан, то его подавление выглядит сомнительным с точки зрения морали, поскольку, в конце концов, противоречит закрепленному в Декларации независимости праву народа на самоопределение, которое было краеугольным камнем для взглядов Вудро Вильсона и остается основой современной демократической идеологии. Мысль о том, что государство конфедератов было уничтожено с грубым и длительным применением силы, чувствительно задевает современные понятия. Еще хуже, в своем роде, сознание того, что это насилие было очень успешным и весьма благотворным и даже жизненно важным для всего мира. Не слишком симпатичным выглядит и то, что Соединенные Штаты укрепились после войны во многом за счет частичной передачи власти на местах конфедеративной элите и позволения ей выстраивать расовые отношения по своему вкусу.

Вильсон Томас Вудро (1856-1924) - 28-й президент США (1913-1921) от Демократической партии. Профессор историк и политической экономии, С начала Первой мировой войны выступает апостолом пацифизма, что не помешало ему в 1917 году вступить в войну на стороне Антанты, когда объявленная Германией неограниченная подводная война поставила под угрозу американскую торговлю с Европой. В 1918 году выставляет свою программу мира, сформулированную в знаменитых «14 пунктах», в которых говорится о демократическом мире без аннексий и контрибуций, а также выступает с проектом Лиги Наций.

Но прежде всего распад Соединенных Штатов трудно представить себе потому, что многие из основных ценностей современной политики и культуры, которые считаются неотъемлемым достоянием нынешнего мира, являются таковыми только из-за нынешнего преобладания Америки. Даже больше, чем британцы, американцы недолюбливают геополитику и предпочитают ей подслащенные сказки о моральной устойчивости. Но если бы Соединенные Штаты и их способность распространять свое влияние по миру были существенно ослаблены в 1860-х годах, то мир в двадцатом веке был бы совершенно иным и, возможно, гораздо более непривлекательным. Конечно, мы не можем с полной определенностью говорить о долгосрочных последствиях гипотетической победы конфедератов. Но появление в Северной Америке государства, взращенного на популистском расизме и управляемого аграрной псевдоаристократией, могло бы сильно изменить расстановку геополитических и идеологических сил в мире. Это могло бы, например, помешать возникновению англо-американского альянса, если бы последствия независимости конфедератов подтолкнули Север к захвату Канады, чтобы компенсировать потерю южных территорий. Но даже без этого длительное англо-американское соперничество могло бы обостриться в связи с тем, каким образом Конфедерация приобрела независимость и получила международное признание, или скорее даже потому, что распад США поощрил бы Лондон в его традиционном стремлении взять под контроль расстановку сил в Северной Америке, вместо того чтобы - как это в действительности случилось после 1865 года - признать гегемонию Соединенных Штатов в этом полушарии и всячески попустительствовать американским лидерам. Поскольку англо-американская солидарность имела огромное значение для победы демократии в двадцатом веке, возможность того, что она могла подвергнуться риску долгосрочных последствий американской гражданской войны, сама по себе представляет большое значение.