Следующие шаги природы - Харл Орен Камминс

– Я полагаю, что да, – сказал он.

– Ты полагаешь, что да? Что ж, тогда давай ты оприходуешь все это, а потом заявишь, что ты уверен в этом.

– С большим удовольствием, сэр.

То, как он закончил эту говядину, сделало бы ему честь и я, глядя на него, зеленея от зависти, сказал:

– У тебя большой аппетит, Джерри?

– Такой большой, сэр, что я еще не видел его конца.

– И так всегда, Джерри?

– Я еще ни разу не терял его из виду, – пробормотал он с ртом, полным говядины.

– Еще один вопрос, Джерри. Бывает ли у тебя чувство дискомфорта после еды?

– Да, сэр, бывает, потому что мне нравятся большие порции, а в некоторые дни я получаю маленькие, именно после них у меня возникает то самое чувство дискомфорта, что не хватает еды.

– Я считаю, что ты здоров, Джерри, и желудком, и умом. Не жалейте грога, потому что у меня для тебя есть крупная работенка, и ты не прогадаешь.

– Что за работа, сэр? – спросил он.

– Понимаешь, Джерри, у тебя крепкий желудок, а у меня нет. У меня много денег, а у тебя нет. Я предлагаю обмен.

– О, не надо меня обманывать, сэр, – сказал он.

Тогда я рассказал ему о чудесных вещах, которые сделал доктор Диксон, и о том, как, по моему мнению, это можно осуществить, причем без ущерба для обоих. Вы поверите? Он, казалось, согласился с моей идеей.

– Это рискованная работа, если говорить в целом, и сколько она стоит, сэр?

– Двадцать пять тысяч, – сказал я.

– Ну и ну, – сказал он, – а как же Нора и дети, если…

– Джерри, – сказал я, – дело вот в чем, прежде чем мы начнем с доктором, я составляю завещание, в котором оставляю тебе двадцать пять тысяч долларов, на случай, если я умру; если я буду жив, я выплачу их тебе, если же ты умрешь, я выплачу их Норе, понимаешь?

– Понимаю, сэр, и ради Норы и детей, и ради вашей веры в вашего большого доктора, бегорра[5], я попытаюсь это сделать, так я и сделаю, – и с этим мы пожали друг другу руки и, выпив за успех, разошлись.

Доктор, услышав все это, был готов и исполнил свою роль в Парковой больнице в присутствии избранных представителей профессии. Что касается результата – что ж, я пишу вам это и скоро вернусь к своей роли гурмана.

Джерри тоже в полном порядке, хотя он говорит, что у него нет аппетита, бедняга, и весел, как воробей. С его точки зрения, это неудивительно, ведь, послушайте! Сразу после того как он пришел в себя, он отправился к своему другу, еще более крепкому, чем он, и сумел заключить с ним такую же точно сделку за тысячу. Так что, если все пойдет хорошо, у Джерри будет желудок лучше, чем был когда-либо, и двадцать тысяч в банке. Что в конечном итоге станет с моим старым желудком, я сейчас не могу сказать, возможно, я смогу сообщить вам об этом позже.

1900 год

Левитация Джейкоба

Клиффорд Говард

Окинув взглядом рекламные колонки журнала, я обратил внимание на следующее объявление, напечатанное мелким шрифтом и помещенное в неприметном месте:

"Хайрам Джейкоба

Почтовый ящик 975

Аннигилятор неугодных."

Я по природе не очень любопытный человек, но мне показалось, что в этой рекламе есть что-то очень необычное. Возможно, на других читателей оно не произвело такого же эффекта, но на меня оно точно произвело впечатление крайне своеобразное объявления. Я не мог избавиться от этой мысли, и чем больше я думал о нем, тем любопытнее мне становилось.

Но я никогда не трачу время на пустые рассуждения. Моя политика – докопаться до фактов. Я вырезал объявление и вложил его в письмо на имя Хайрама Джейкоба, попросив его предоставить мне полную информацию.

Прождав день, я получил ответ, написанный на пишущей машинке в традиционной деловой форме:

"Дорогой сэр! В ответ на ваше письмо от этого дня я хотел бы сообщить вам, что теперь я готов выполнять заказы на уничтожение человеческих особей. Пьяницы и никчемные старики и старухи – моя специальность. Особое внимание уделяется уничтожению личных врагов, денежных заемщиков, похитителей органов, злобных сплетников, скупых родственников и хронических больных наркоманией. Короче говоря, мой бизнес распространяется на всех людей, которые являются обузой для общества или чье существование мешает жизни, свободе или счастью других людей.

Я – первооткрыватель и единственный обладатель метода уничтожения, который не поддается выявлению. Это мгновенно, чисто, бесшумно и абсолютно точно. Он не оставляет после себя ни малейшей следа. Это аннигиляция, чистая и простая. Это я гарантирую. В случае с родственниками это избавляет от всех хлопот и расходов на похороны. Это очень важный пункт.

Мои условия – 500 долларов за каждый случай, наличными вперед. Скидка в двадцать процентов за двух человек в семье при одновременном заказе. Заказы выполняются в течение трех дней после получения, или деньги возвращаются. Специальные годовые тарифы на уничтожение бродяг.

Мои заказчики ничем не рискуют. Тем, кто опасается возможности разоблачения (хотя я гарантирую, что его не будет), не нужно раскрывать свою личность. Просто напишите имя и адрес того, кого нужно уничтожить, и отправьте вместе с банковским векселем по адресу…

Искренне ваш, Хайрам Джейкоб."

В этом письме была прямота, которая произвела на меня очень сильное впечатление. Очевидно, что человек был искренен, несмотря на то, что он опередил свое время на несколько поколений. Но особенно меня поразило то, что он говорил о своем методе работы. Абсолютная аннигиляция тела всегда считалась физической невозможностью, но здесь был человек, который утверждал, что открыл средство ее достижения и готов применить его на практике на благо человечества.

Как исследователь и искатель истины я счел своим долгом изучить этот вопрос более глубоко. Я потратил много тысяч долларов на научные эксперименты и исследования, и вопрос о пятистах долларах не представлял особых препятствий для того, чтобы убедиться в истинности заявления этого человека о его замечательном открытии. Более серьезным вопросом был выбор того, кто будет аннигилирован.

У меня на примете было довольно много мужчин и женщин, которые вполне отвечали этой цели. Трудность заключалась в том, чтобы сделать выбор. Было несколько человек, чей внезапный уход из жизни, как я знал, вызовет недоумение у их родственников. На самом деле, у меня самого была пожилая и неуравновешенная тетя, смерти которой с нетерпением ждали все члены семьи.

Она была беспомощным инвалидом, совершенно