Прыжок в послезавтра - Петр Воронин

Все, кто был в студии, поднялись и зааплодировали, глядя на Валентина. Он тоже встал, еще не до конца осознав, зачем встает, почему такой шум вокруг. А рукоплескания усилились и, словно откликаясь на них, небольшой продолговатый экран на столе перед Валентином загорелся сначала синим, потом фиолетовым, а под конец ярко-красными огнями…

Аплодисменты в студии вскоре стихли, все уселись на свои места, но волнение у Селянина не проходило. Он продолжал смотреть на ярко алеющий экранчик, а думал о том, что не заслужил почестей, и Акахата не может не знать этого, если сумел расшифровать его память. Конечно, он ходил в разведку. Но ведь тот, кто расшифровал его память, не мог не знать, как он боялся, как иногда замирало его сердце при виде немецкого мундира. Да, он работал в Заполярье. Но как часто в бесконечные ночи он проклинал себя самого за то, что поехал к черту на кулички, и клялся никогда больше не повторять такой глупости. Потом, правда, он стыдился своих прежних клятв. Но ведь их не вычеркнешь из его жизни – вот в чем загвоздка. Как не вычеркнешь и смерть девушки, в которой виноват только он. Акахата из деликатности пока молчит об этом.

Но Эля знает, и Акахата знает. И вряд ли они будут всегда так же, как сейчас, снисходительны.

А экранчик перед Валентином между тем стал фиолетовым, потом синим и вовсе угас.

В конце передачи выступил Локен Палит. Он появился в студии поаже всех и показался Валентину взволнованным. Но голос его был спокойным.

– Товарищи! Событие, которое мы сегодня отмечаем, по своей значимости почти не имеет равных. Когда-то люди называли время крутых поворотов жизни цивилизации звездными днями человечества. Сейчас именно такой звездный день. В чем смысл совершенного учеными Земли? Только ли в том, что в нашей семье появился еще один человек – очень дорогой каждому из нас. Нет, значение происшедшего не только в этом. После успеха эксперимента “Анабиоз” можно всерьез вести речь о полетах к далеким звездам и на нынешних ракетах, не способных развивать околосветовые скорости. Если же появятся фотонные ракеты, для которых скорость света вполне достижима, – а мы надеемся, что они появятся скоро, потому что уже получены первые килограммы антивещества и путь к фотонному горючему открыт, – повторяю: если будут созданы фотонные ракеты, значение эксперимента “Анабиоз” возрастет неизмеримо. Мы пошлем земные корабли не только к самым далеким звездам нашей Галактики, но и за ее пределы!

Экранчик перед Валентином вспыхнул, став сразу ярко-красным. И другие экраны-малютки (они были перед всеми, сидевшими за круглым столом) тоже вспыхнули. Локен Палит, чуть помедлив, продолжал:

– Друзья! Алый цвет экрана передо мной доносит ваш восторг. Я разделяю ваши чувства. Да, недалек день и час, когда первые земные ракеты с людьми, погруженными в анабиоз, умчатся в безграничность космоса. Они долетят к иным мирам практически не постаревшими и вернутся назад на родную планету с бесценными для человечества знаниями. Я готов размечтаться вместе с вами, дорогие товарищи. Но время напоминает: обуздай желания. Утерянный миг невозвратим… А я еще не сказал главного… Как вам известно, количество знаний растет лавинообразно. Были времена, когда отдельные выдающиеся ученые могли удерживать в своей памяти все добытые естественными науками сведения. Но потом произошла огорчительная перемена: даже самые гениальные умы уже были не в силах справиться с необыкновенно разросшимся объемом старой и новой информации. Разрыв между добытыми знаниями и возможностями отдельного человеческого мозга становился и по-прежнему становится все непреодолимее. Лучшие ученые Земли бились и бьются над тем, чтобы найти выход из этого, казалось бы, неразрешимого противоречия. В помощь человеку давно созданы электронно-вычислительные машины самого разнообразного назначения. В нашем распоряжении практически всеобъемлющие искусственные хранилища памяти. Все это освободило человека от черновой умственной работы вроде вычислений, классификации фактов. Все это ускорило творческий труд. Одновременно поиск идет в ином направлении. Еще несколько веков назад нейрофизиологи и психологи установили, что великий труженик – мозг является одновременно и великим лентяем. Как древний скопидом, он бесцельно хранит невообразимое множество сведений и впечатлений. Группы клеток и даже отделы мозга работают вполсилы или вовсе бездельничают. Были предложены средства, позволяющие активизировать резервные ткани и клетки, сделать память гибкой и острой. К сожалению, тотчас выяснилось, что такое искусственное подстегивание мозга не во всех случаях безвредно для человека. И все же исследования и поиски в этом направлении продолжаются. Они непременно дадут благоприятные результаты. Однако теперь появился – принципиально новый способ расширить возможности человеческого разума. Три года назад, когда рабэн Даниэль Иркут впервые высказал свою идею, было немало скептиков, которые сомневались в реальности и перспективности задуманного. Время, факты убедили в правоте Даниэля Иркута. Разработанная им и его помощниками аппаратура позволила словно бы объединить в один огромный мозг нервные клетки почти пятнадцати тысяч ученых очень разных специальностей, имеющих отношение к человеческому организму и процессам, происходящим в нем. Итог? Блестящее завершение эксперимента “Анабиоз”! А впереди – решение подобных же сложных или даже еще более трудных проблем. Самая грандиозная из них – разработка проекта “Циолковский”, к которой готовится в эти дни все человечество… Я уверен, что вскоре мы будем отмечать новый выдающийся успех земного разума, как отмечаем сегодня успех эксперимента “Анабиоз”.

И опять вспыхнули красным экранчики перед членами Всемирного Совета и перед Валентином.

А Локен Палит продолжал:

– Если энциклопедист-гений, способный в одиночку оперировать всеми известными человечеству знаниями, – невозвратимое прошлое, то энциклопедист-коллектив, думающий как один огромный мозг, – реальность. Совершен качественный скачок в развитии разума на Земле, и могущество наше становится почти безграничным. Всемирный Совет поздравляет вас, друзья, с началом новой эры в развитии человечества!

Вновь все за круглым столом поднялись, аплодируя, а экраны-малютки горели уже не красным, а ослепительно белым светом. Валентин лишь теперь догадался, что миллионы слушателей Земли присоединяют свой восторг и одобрение к овациям тех, кто присутствует в студии…

– Надо спуститься к Илье Петровичу… У меня неспокойно на душе, – вновь напомнила Клавдия Михайловна.