Заложник - Виктор Егоров

– Наджаф-кули был другом моего двоюродного брата Мусы. Ты знал его?

– Гейдар-ага, я старый человек, зачем со мной играть, – нахмурясь, произнес Расулов. – Ты сам прислал ко мне Мусу Джебраилова. Я помог ему перейти границу. Хочешь узнать, с чем я пришел, – слушай. Не хочешь – разреши, мы уйдем.

Широкоскулая рябая маска ухмыльнулась, в черной бороде ослепительно блеснули зубы. Гейдар-ага умиротворяюще поднял открытую ладонь.

– Прости, старший брат. У меня нет гепеу, я сам должен вести эти разговоры. Ты сделал, как я просил, привел с собой сына, я верю тебе. Но ты слышал, как было под Шушей? Не сердись, скажи, кто тебя послал?

– Я говорил с Мурсал-киши, он дружит с англичанами. Они хотят тебе помочь.

– А что ждет Мурсал-киши? Зачем я ему?

– Он много знает о тебе. Знает, что ты хочешь собрать все лесные отряды, поднять знамя газавата. Мурсал-киши сказал так: если Гейдар-ага сможет договориться с Саттар-ханом, с Али Ниязом, мы дадим ему много оружия. Скажешь «да» – я тебе укажу, где находится оружейный склад.

– О каком складе говорит старший, брат? – Гейдар-ага поднял клочковатые, цвета полыни брови.

– Носить оружие через границу тяжело и опасно. Когда англичане были здесь, они оставили склад на десять таких отрядов, как твой. Мне точно объяснили, где он, я проверил, все на месте. У железной дороги, где станция Ганджа. Они думают так: будет у тебя оружие – сможешь собрать другие отряды, начнешь большую войну.

– Что в этом складе? – Гейдар-ага подался вперед. Новость ошеломила его, и сохранять равнодушный вид не хватило сил.

– Пулеметы, винтовки, маузеры, гранаты. Патроны тоже, конечно. Мне называли чего сколько, прости, не запомнил, только много.

«Не запомнил?» – Гейдар-ага снова насторожился.

– А как с Мусой? Он перешел границу? И где сейчас? – Вопрос был задан неожиданно.

Но за годы занятий контрабандой старому Гасану не раз приходилось оказываться перед всякими неожиданностями, и он привык не теряться.

– Я думаю, где-нибудь в Ленкорани, – насмешливо улыбаясь, отвечал он. – Мурсал-киши хотел к тебе Мусу прислать. Тот деньги взял, границу перешел, но исчез куда-то.

Гейдар-ага ухмыльнулся.

– Муса неглупый человек, зачем ему в Закаталы идти? Здесь каждый милиционер его знает. Наверно, спрятался… – успокаиваясь, произнес атаман. – Хорошо, скажи теперь, ты склад покажешь, что потом?

– Потом в Баку мне надо ехать. Найти человека одного, сказать ему, как ты решил. Этот человек с Мурсал-киши связь имеет. По телеграфу, только без проволоки который. Ему все расскажу, к себе в Пойлу поеду. Если что надо за границей – пришли ко мне своего человека, я провожу.

– Да благословит тебя аллах за эту новость! – торжественно произнес Гейдар-ага, поднимаясь. – В Баку с тобой будут мои люди. А сейчас… Ты можешь ехать сразу?

– Для этого я шел сюда, Гейдар-ага. – Расулов тоже встал, лихорадочно соображая, можно ли задать вопрос, почему Гейдар-ага согласился встретиться с ним лишь в том случае, если Гасан придет на свидание вместе с сыном, или лучше от этого воздержаться. Но Гейдар-ага сам развеял эти сомнения.

– Оставишь сына здесь. Поедешь с Новруз-беком. Покажешь место, склад.

– Сына? – Расулов оскорбленно вскинул голову. – Ты мне не доверяешь? Не будет склада, ничего не покажу!

– Слушай, я говорю, почтенный Гасан, – Гейдар-ага подался вперед, свел глаза в узкие щелки. – Пусть моя осторожность не обидит тебя. Но два раза не надо, чтоб я говорил. Или будет, как я хочу, или будет нехорошо. Керим! – Длиннорукий, откинув стволом винтовки занавеску, вдвинулся в комнату. – Позови Новруз-бека!

– Да, Гейдар-ага.

Новруз-бек вошел, поддерживая рукой у шеи спадавшую бурку.

– Поедешь с нашим братом, куда он покажет, – обратился к нему главарь, не отрывая своих прищуренных глаз от Гасана. – Хорошо запомнишь место. Привезешь мне со склада гранаты и маузер. Скажешь нашему брату спасибо. Где меня потом найти, сам знаешь. Поедешь сейчас.

– Наконец-то аллах вспомнил о нас! – Глаза Новруз-бека радостно заблестели. – Будь покоен, Гейдар-ага, все сделаю как надо. – И повернувшись к Расулову: – Пойдем. Коня для тебя хозяин даст.

– Но потом ты отпустишь сына? – В голосе старого Гасана звучало неподдельное волнение.

– Потом… Потом, конечно, отпущу. Разве мусульманин платит злом за добро? – свистящим шепотом произнес Гейдар-ага.

ГЛАВА XI. ГОНКИ С ПРЕПЯТСТВИЯМИ

Вечером того самого дня, когда Гейдар-ага встретился со старым Гасаном, в кабинете Николая Семеновича резко, требовательно затрещал телефон. Гордеев, уже третьи сутки не выходивший из управления, схватил трубку.

– Докладывает Киреев. Гусейнов только что пришел на квартиру к Юдину. Продолжаю работу.

Прижав кнопку звонка, Николай Семенович не отпускал ее до тех пор, пока в комнату не влетел секретарь.

– Хентова ко мне!

Через несколько минут появился Хентов, носатый, похожий на грача брюнет в мятой гимнастерке. Плохо затянутый командирский ремень скособочился под тяжестью крупнокалиберного кольта, голенища были слишком просторны. Вид у него был непрезентабелен, но Хентов никогда не был в управлении мишенью для насмешек, так как специалистом он был великолепным. «Такой выйдет в эфир на спичечном коробке да на паре женских шпилек», – говорили о нем радисты. За виртуозное мастерство Хентову прощалась и внешняя расхлябанность, и полное отсутствие чувства юмора.

– Как у тебя? – Гордеев не скрывал своего беспокойства.

Хентов пожал плечами.

– Люди дежурят в должном радиусе, – негромко, чуть картавя, отвечал он, – заработает, рация, сразу засечем.

– Ты адрес-то, часом не перепутал?

– Зачем? – Хентов опять пожал плечами. – И сейчас хорошо помню. Третий Нижнеприютский, четырнадцать. Разрешите идти?

– Да, да, пожалуйста. И скажите там, чтобы Волкова ко мне прислали.

Хентов вышел. Анатолий Максимович появился почти тотчас же, видимо, ждал вызова. Сегодня он был в штатском, накладные плечи просторного пиджака подчеркивали громоздкость его корпуса.

– Так точно, – Волков привычно вытянулся. – Киреев, Бероев, Онищенко, Горчакова.

– Не простит тебе Юсуф, что девушку на такую операцию берешь, – одними губами скупо улыбнулся Гордеев. – Да ты садись давай. Все равно мне первому сообщат.

– Что вы, Николай Семенович, – опускаясь в кресло, отвечал Волков. – Юсуф гордиться будет. Горчакова в адресном неплохо себя показала, здесь посерьезнее дело будет. Хотя для нее опасности нет, дальше хозяйки ходить ей незачем.

– Слушай, – несколько смущенно начал Гордеев, – а как вообще у них. Ну… с Горчаковой? Ты не думай, Максимыч, я не потому спрашиваю, Юсуфу, как сыну, верю; просто хочется, чтоб у ребят было по-настоящему хорошо, а поговорить – спугнешь еще, обидишь…