переКРЕСТок одиночества 2 - Руслан Алексеевич Михайлов

Пройдя чуть дальше, вооружился палкой и принялся проверять сугробы, то и дело наклоняясь и собирая забитые снегом шкуры червей. Заполнив мешок, решил, что на сегодня с меня хватит пребывания с наружи. Время возвращаться. И я уже шагал к Бункеру, когда до моего слуха донеслось завывание. Я испуганно обернулся, выставив перед собой рогатину. До боли в глазах вгляделся в черно-белую панораму. На мой след напал медведь?

Нет. Не медведь. Из сумрака возникла шатающаяся завывающая фигура. Человек… Старик.

Подняв руку, я крикнул, почти тщетно пытаясь перекричать свирепую стихию.

— Эй! Эй! Сюда!

Еще один освобожденный узник сброшенный летающей кельей после сорока лет одиночного заключения. Его надо в тепло.

— Эй! Сюда! Сюда!

Я сделал несколько шагов ему навстречу. И замер в неподвижности, увидев зажатый в руке длинный нож. Взялся покрепче за древко рогатины. Особо настораживал даже не нож, а тот факт, что завывающий незнакомец передвигался босиком. Обувь болталась у него в свободной руке, под мышкой тюк со свисающими рукавами. За спиной небольшой рюкзак. Перекошенное лицо испугано, он больше смотрит вверх, а не по сторонам. Каждый его шаг оставляет красный отпечаток в снегу — изрезал ноги острыми краями проломленного наста. Старик не в себе. Старик опасен.

— Верни меня назад! — дрожащее лезвие ножа уставилось мне в лицо. Хрипящий голос не терпел возражений — Верни меня назад, сука! Верни сейчас же! Я хочу назад! В келью! В мою келью! Верни меня!

— Конечно — после легкой паузы кивнул я — Пойдем со мной. К людям. Там тепло. Мы выпьем чаю. Поговорим.

— Ты врешь! Врешь! Верни меня сейчас!

— Не вру. Ведь это не бесплатно — я убрал шарф прикрывающий низ лица — Немного заплатите. И вернем вас обратно туда — я указал наверх — Будете и дальше дергать рычаги. Есть чем заплатить? Если да — то мы договоримся. Уже сегодня вернетесь домой.

— Ты не врешь, а? Не врешь мне?

— Нет. Деньги решают все. Есть золото? Ленинские рубли? Другое что ценное? Услуга недешевая. Но как заплатите — сразу отправим домой. Все налажено. Вы не один такой, кто хочет вернуться в теплую келью. И мы помогаем.

— Я заплачу! Заплачу сколько надо! Ты только верни меня домой, парень. Слышишь? Верни меня в крест! И я отблагодарю! — нож чуть опустился, старик подался вперед, доверительно забормотал — У меня много ценного, братишка. В накладе не останешься. Как только дверцу нужную покажешь — озолочу тебя. Понимаешь? Слышишь?

— Понимаю. Слышу — кивнул я и махнул рукой — Тогда пошли.

— Куда?

— В Бункер — буднично пояснил я — Там тепло и светло. Там нужные машины, что могут вернут назад в крест любого желающего. Но! Старик! Мы тут шуток не шутим — бесплатно не работаем. Если денег нет или платить не хочешь — тогда иди себе дальше и не морочь мне голову.

— Да заплачу я! Заплачу сколько надо! Зря что ли сорок лет там прожил? Обзавелся деньжатами.

— Отлично. Тут недалеко. Иди за мной. И не отставай. А то мне еще двоих встречать надо. Тоже назад хотят. И что они там в кельях потеряли?

— Тебе не понять, пацан! Не понять! — забубнил старик, делая первый шаг в указанном мною направлении — Не понять тебе! Там все родное. Все понятное. А тут? Снег и холод? В сраку! Понял меня? В сраку! Еще двоих говоришь встречать надо? А они мою очередь не подвинут вдруг?

— Кто первый придет — тот первый назад и отправится — равнодушно отозвался я — Процесс налажен. Пауза между отправками не больше трех часов.

— Три часа ждать мне не с руки! Поднажми-ка, парень! Чего плетешься?

— Как скажешь.

— Я и тебе пару монет в ладонь вложу, парень! Ты главное все путем сделай. Доведи, с нужным человечком сведи. Там я уж сам перетру, чтобы меня первым рейсом назад.

— Это же еще сорок лет — покачал я головой — Еще сорок лет в одиночке. Оно тебе надо? Может в Бункере жить останешься?

— В келью! В келью! Ты меня с панталыку не сбивай! Я знаю, чего хочу! Назад в келью хочу! Идти далеко еще? Что-то ног не чувствую.

— Уже пришли — ответил я и несколько раз ударил по двери — Ноги придется отогревать. Нож убери. Тут борзых не любят.

— Нож убрать? — задумался старик.

Но тут дверь раскрылась, столб пара ударил в небо. Из горячего тумана выступила старушка:

— С возвращением, Охотник. А это кто?

— Освобожденный — отозвался я и быстро подмигнул — Деньги при нем. Сразу оплатит дорогу обратно.

Надо отдать должное — старушка суть ухватила сразу. Внимательно оглядела босого старика, с сомнением поджала губы:

— Не похоже что-то. Еще и ножом машет. Пусть себе идет дальше.

— Он просто немного испуган — попытался я.

— Нет — отрезала старуха — Ишь какой грозный нашелся — ножом машет! Иди отсюда! Прочь!

Нож беззвучно упал в снег. Подняв пустые руки, старик торопливо забубнил:

— Да ладно тебе, красавица. Нож так — для острастки держал. Кто знает здешних людей. И пару тварей удивительных увидал. Да и голова как в тумане. Ноги озябли. Спину ломит. Слушай… деньги есть, даже не сомневайся. Ты со старшим договорись, пусть мне дорожку назад в келью откроет — и всего делов. Проблем никому не доставлю.

— Заходи — после продолжительной паузы буркнула старуха и исчезла внутри — И без шуток, хрен ты старый! А то вмиг оставшиеся зубы проглотишь!

— Ух! Сердитая — улыбнулся мне старик и, переступив брошенный нож, шагнул к двери.

— Уважаемый — остановил я его.

Нагнувшись, поднял нож, протянул владельцу:

— Спрячьте. Нож вещь нужная, пригодится. Только не размахивайте им почем зря.

— Понял тебя, парень.

— Как зайдете — люди приветствовать начнут. Закричат. Ногами затопают. Это от радости. Что еще один узник свободу получил. Не пугайся. А там и горячей еды подадут, ноги отогреют, к старшим для разговора поведут.

— Ясно. Не оплошаю.

— Прошу — указал я рукой — Добро пожаловать в Бункер.

— Я тут ненадолго! Перекушу горячего, оплачу путевку — и назад!

— Конечно.

Старик скрылся в горячем тумане. Через пару секунд Холл грянул дружным ревом:

— СВОБОДЕН! СВОБОДЕН! СВОБОДЕН!

— Что еще за дорожка назад? — ворчливо поинтересовалась вернувшаяся старушка и, ничуть не стесняясь, громко рыгнула — Ох и нажралась я.

— Он не в себе — пожал я плечами — Передайте кому следует — пусть поговорят со старичком. Успокоят. И чтобы сразу не рубили сплеча — нет мол