Грибник - Михаил Васильев

До сих пор было непонятно, кто это такие и чем заняты в театре: все эти администраторы, зам по работе со зрителями и зав билетным столом, помрежи и одевальщицы.

Артур взял на пробу еще несколько бутылок разных неизученных еще сортов. Кажется, предстояло дождаться окончания рабдня в этом буфете. Неисследованного пива оставалось еще много, но все же он решил остановиться, хотя так и не понял, какое ему понравилось больше.

После пива, как всегда, захотелось кофе — необычная особенность организма. Экспрессо с сушеной дыней на закуску. Маленькие радости в его маленькой жизни, вернувшиеся вместе с деньгами. Как давно не приходилось ощущать этот вкус. Почти забытый аромат.

Актеры все еще шумели. А вот послышались другие, такие знакомые голоса. Регина и Лаида Бокситогорская. Артур замер. Внутри внезапно возникла неожиданная, удивившая его самого вспышка радости.

Кажется, вошедшие балерины говорили на актуальную в последнее время тему — о внезапно вошедшем в моду конском шампуне.

— Смотри, — раздалось за спиной. — Наш суровый лесной человек разминается чем-то. Борется с трезвостью.

— Алкогольничаешь пивом? — Регина остановилась рядом, глядя на множество пивных бутылок перед Артуром. — Репетируешь перед сегодняшним банкетом?

Села напротив, даже сидя возвышаясь над ним. Артур, такой маленький рядом с ней, почувствовал себя неловко.

Сегодня в ноздре аккуратного носа Регины возникло маленькое золотое колечко, блестевшее в сумеречно освещенном зале буфета. Артур подумал, как ей идет золото, его яркий чистый блеск. Казалось, что между ее совершенной красотой и этим золотом есть что-то родственное.

"А я ей наган, дурацкий кусок железа…"

Бокситогорская тоже присела невдалеке, за соседним столиком — боком, будто куда-то торопилась. Рассеянно оглядывала людей в буфете. Она и Регина — классическое сочетание красавицы с некрасивой подругой. Две несоперницы.

Артур всегда ощущал какое-то расположение к некрасивым людям, будто к случайно встреченным союзникам. Но сама Бокситогорская таковым его, кажется, не считала и о своей неудачной внешности как будто не догадывалась. Глядела гордо, с высокомерием еще одной красавицы, играла ее с напором, хотя получалось неубедительно. Для такой роли ей не хватало главного — красоты.

Оказалось, что ее подруга Регина Табашникова среди актрис Среднего театра — такое же исключительное явление, как и везде.

— Ну как? Топчете ногами "Собор"? — повторил Артур услышанное от Октябрины. — В хореографическом смысле.

— Топчем. И ногами, и копытами. Чертей в спектакль зачем-то ввели. Только главные партии до сих пор поделить не могут, — Регина говорила, по-актерски профессионально владея мимикой — с застывшей улыбкой и неподвижным лицом. Внимательно смотрела на него, в упор, прямо в глаза. — Забыла, как тебя зовут… Слушай, Лаидка, я решила назначить Артура своим пажом. Чтобы он в нашем театре зря не пропадал.

Лаида Бокситогорская тоже улыбалась, но улыбка, а точнее, усмешка ей не шла, портила. В уголках рта четче становились морщины, и ее тощенькое заостренное лицо становилось немного обезьяним. Сразу старело, словно молодость ее была не настоящей, фальшивой.

"Сколько ей лет?" — В недавно появившемся сериале она выглядела моложе.

— В пажи, наверное, такие, как я, не годятся. Пажи должны быть красивыми и юными. Или, хотя бы, толстыми. Как Санчо Панса. Хотя он, вообще-то, оруженосец был.

Сразу вспомнилось про наган. Все никак не находилось места и возможности спросить о нем.

— Да, толщиной ты не вышел. Слышишь, Лаида? Не забудь.

— Ну ладно, — отозвалась та. — Мне пора на грим. Пока!

— Вы подруги с ней? — спросил Артур, глядя вслед Бокситогорской, выходящей из буфета. — Я ее видел недавно в сериале по телевизору.

— Да уж, дружим. Настоящей женской дружбой. Той, что крепче камня и стали, — усмехнувшись, произнесла Регина. — Она в "Фиалке Монмартра" у меня главную роль отжала. Фиалка, блин! И вообще, Артур, у нас в театре не дружат. А под дружбой другие отношения подразумевают. Те, что раньше противоестественными считались. Так, что ты не вздумай кому-то в глаза сказать, что он дружит с кем-то. Мужику, особенно. Сильно обидится, может до удара в лицо. У нас все могут.

— Конечно, каждая женщина по-своему красива, — осторожно заговорил Артур. — Но Лаида Бокситогорская слишком уж по-своему. Говоря проще, увы, бедняжка некрасива.

— Ну да, — небрежно отозвалась Регина. — Даже чем-то немного на тебя похожа.

"Чем это!" — мысленно воскликнул Артур. Сразу вспомнил свое последнее отражение, стал искать общие с Лаидой черты.

Кажется, Регина внезапно обиделась за Бокситогорскую.

— Некрасива по сравнению с тобой. У тебя глаза, как прозрачные камешки… — решился сказать Артур. — Драгоценные, — поспешно добавил он.

"Кажется, я все-таки пьяный!"

Регина взглянула на него с непонятным вниманием. Как-то по-особому. Так девушки смотрят на себя в зеркало, серьезно и с интересом.

— Хвалить не надо, лучше деньгами, — Регина взяла со стола открытую бутылку пива и неожиданно решительно, по-гусарски допила ее в несколько глотков. — Пойдем, лучше проводи меня

— Я тянула, тянула с этим разговором, — заговорила она по дороге.

"Каким разговором?" — внутри Артура в непонятном ожидании вздрогнуло сердце.

— Но понимаю, — продолжала Регина, — если откладывать, лучше не будет. Так вот я про что… Три дня не пролежал в гримерке этот, как ты говоришь, наган. Исчез.

— Как исчез? — только и смог сказать Артур. Задать нелепый вопрос.

— Вот так. Украли.

Они остановились на лестничной площадке. За окном было еще совсем светло, теперь с каждым днем вечера наступали все позже. Солнце светило совсем по-весеннему, на подоконнике стояли лужицы.

— Ну, где, где, — отвечала на его вопрос Регина. — Так и валялся он, вернее, лежал, там у меня в столе, в гримерке.

Вроде, надо было обидеться, но Артур уже упустил момент. И вообще, обидеться на Регину было сложно. Сложно, поздно — теперь ей надо было помогать.

— Я Великолуцкому не доверяю, — говорила она. — В эти дни он один был в нашей гримерной из мужиков. Женщины не в счет, им всякое там железо, тем более, револьвер, неинтересно. Многие, наверное, и не поняли бы, что это такое. Великолуцкий никогда в жизни в женской гримерной не был и вдруг пришел. Зачем? С проверкой, видите ли. Теперь жду от него какой-то гадости. Непонятно, что ему в голову придет.

Артур смотрел в окно. Теперь знал, что сарай из гофрированного железа — это склад декораций. Возле него по-прежнему стояли автобусы. Рядом с ними красный "Форд-Фьюжн" Регины — и это было известно. Все также, будто на карусели, кружились за забором на площади машины.

Только сейчас запоздало стало доходить значение того, что случилось. Наган исчез. Сейчас он где-то у кого-то. Кто-то держит его в руке.

По двору театра двигались двое. Издали эти фигуры казались странно знакомыми. Ну да. Сильно похожими на Намыленного и Алмаза. Вот они остановились у курилки рядом с котельной, о чем-то заговорили с сидящими там работягами.

— Я узнала, что Великолуцкий, оказывается, коллекционирует оружие. Этот твой пистолет он что, редкий или ценный какой-то? — спросила Регина.

Артур скривил лицо, ответил скептическим выражением на нем.

Регина выругалась. Неожиданно и небрежно произнесла короткое матерное слово. Это почему-то обрадовало Артура. Как будто этим его приблизило к Регине, посвящало в свои.

— Ненавижу такие приколы. Со мной и такие номера! Это уже вызов, — гневно заговорила она. Я знаю, где он может прятать этот наган. Все знают про его сейф, у Кузьмича в кабинете есть такой старинный, за картиной. Он в нем свои деньги хранит, банкам не доверяет. Значит, и наган точно там. Нужно туда влезть, в этот кабинет ночью, сейф можно открыть набором. Понабирать, постараться код подобрать. Я люблю такие проблемы решать напором, силой. Только сейчас больше не на кого надеяться, только на тебя… А вот так! Просто влезть в окно, — отвечала она, сразу же отвергая нерешительные сомнения Артура. — А что? Вижу, боязно пониже спины. Не ожидала от тебя, Капитан! — Ее голос стал холодным, даже ледяным. — Может, мне, женщине, лезть? А что, я могу… Давай, отказывайся быстрее, чтобы я на тебя не надеялась.

— Ну, почему же, я не отказываюсь совсем, — пробормотал Артур. — Свое крадем. Я тоже проблем не люблю. А предпринимать что-то теперь нужно. Придется. — Сейчас он ощущал совсем не страх, а растерянность от такого неожиданного предложения. — Думаю, ты знаешь, что делаешь.

Почему-то хотелось остаться вдвоем с Региной ночью в театре, пусть даже при таких обстоятельствах. Нравилась такая возможность.

— Ну, чего загрустил лицом? — приободрила его та. — Ладно, думаю сегодня никуда лезть не надо. Вечером банкет — вдруг, допоздна. Ожидается аншлаг. Такой народ актеры — жадноваты, халявисты. Напьются, опять случится какое-нибудь безобразие. Как всегда. Неизвестно, кто может по театру разбрестись. Отложим преступление, надеюсь, за несколько дней ничего не случится. А ты давай веселись сегодня, набирайся бодрости.