Проклятие черного единорога. Часть первая - Евгения Преображенская

Тяжёлая густая тьма приняла её в объятья. Мрак поглотил тревожные мысли и чувства. В нём растворились все метания и сомнения. Сердце забилось медленно и уверенно, а в голове воцарилась пустота. На миг Леи будто стала морской водой — безбрежной стихией, спокойной и умиротворённой.

Затем во тьме вспыхнули звёзды — бессчётное множество сияющих огней расцвело вокруг Леилэ. Они кружились под дивную музыку и складывались в сотни знакомых и неведомых девочке созвездий. Дракон преследовал Феникса, а тот гнался за Единорогом, но все трое убегали от Охотника. И только Рыбки плыли по течению, безразличные ко всему.

На грани сознания Леилэ промелькнула тревожная мысль: ты тонешь! Но мышцы не послушались. Верх и низ смешались, перепутались. Звёзды стали ближе. Их свет острыми иглами пронзил Леилэ. И в спину ей ударил поток холодного ветра.

Девочка ахнула и тут же с громким плеском упала обратно в воду. От неожиданности, она чуть было не захлебнулась. Не понимая, где и почему находится, Леилэ принялась шумно барахтаться, хлопая по воде руками и ногами.

Замёрзшая и перепуганная, она кое-как доплыла до берега и выбралась на сушу. От самой груди и до колен её пронизывала тяжёлая боль. Внизу живота будто полыхал огонь.

— Водицы солёной хлебнула? — раздался над ней сердитый голос Мата. — Говорил же тебе, будь осторожной с морем…

— Больно… — задыхаясь, выдавила Леилэ, прижимая руки к животу.

Заметив на её бёдрах тёмно-алые разводы, мужчина опустился на колени и накрыл дрожащее тельце девочки плащом. Леилэ стучала зубами и кашляла, а эльф растирал её плечи и спину, чтобы согреть.

— Тише, тише, — шептал он. — Твоя сила проснулась. Это больно. Но не бойся…

— Что происходит, Мат? — всхлипнула девочка. — О чём ты говоришь? Я не понимаю… Почему так больно? Я ранена? Я умираю?

— Всё хорошо, малышка, — с улыбкой ответил эльф. — Вовсе ты не умираешь. Напротив, теперь ты сможешь дарить жизнь… Ты стала девушкой.

* * *

— Значит, пробудилась её сила… И что же переменилось с тех пор?

В полумраке светились зажжённые лучины. Под низким бревенчатым потолком плыл дым. Воздух наполнял летний аромат развешанных по стенам сушёных трав и цветов. Снаружи было холодно, моросил дождь, и потому жар, идущий от натопленной печи, казался поистине волшебным дурманом.

Эльф глубоко вдохнул тепло и сделал глоток целебного отвара. Он всё ещё с трудом дышал. Лёгкие и горло саднило, а уши словно заткнули мхом.

— Расскажи же мне всё с самого начала, — попросила хозяйка избушки. — Где ты её встретил? И почему решил взять с собой?

— Я шёл лесной тропой вдоль Беломорья и вдруг услышал её голос, — проговорил эльф. — Она пела на незнакомом мне языке. Мелодия была прекрасной, а её голос — таким сильным… Поначалу я и подумать не смел, что это — человеческое дитя. Я захотел рассмотреть её и начал подпевать, чтобы она издали узнала о моём приближении и не испугалась. А затем наша песня стала… единой.

— Словно два сердца нашли друг друга? — лукаво улыбнулась его собеседница.

Несмотря на почтенный возраст женщины, отметивший лёгкой сетью морщин лоб и уголки глаз, её серебристые волосы буйными кудрями ниспадали на плечи, а янтарно-карие глаза озорно поблескивали. Хозяйка бросила в котёл щепотку измельчённых трав. От их запаха у эльфа голова пошла кругом, но заложенность в ушах исчезла.

— Затем я увидел её, — продолжил он рассказ. — Знаешь, у этой девочки был такой удивлённый вид… Как будто с самого рождения она ни разу не выходила на воздух. Бледная, худая… и её глаза… — мужчина вздохнул. — Они рассказали мне: чтобы обрести свободу, девочке пришлось убить.

— Ох, что-то мне это напоминает, — усмехнулась женщина.

Эльф нахмурился и отвернулся.

— Кого ты пытаешься увидеть в этом человеческом дитя? — покачала головой травница. — Свою дочь? А может, будущую любовницу? Я чую её запах в твоих волосах… О-о, человечьи дочери так быстро взрослеют…

— Молчи, ведьма, — прошипел эльф и зашёлся в приступе кашля.

Женщина рассмеялась низким бархатным смехом.

— Так что же, в её погребе было полно учёных книг? Вам ведь удалось найти единый язык?

— Верно, — кивнул мужчина. — Девочка оказалась умной, способной, хотя, — он хмыкнул, — поначалу даже не знала, с какой стороны подойти к стирке белья.

— Так тебя напугала принцесса с ведьмовским голоском? — сладко улыбнулась женщина.

Эльф допил отвар. Спазм немного отпустил его горло.

— Я достаточно заплатил тебе, Айла, — сердито произнёс он. — Серебряная флейта — не игрушка. Не играть и не шутки шутить я к тебе пришёл.

— Тише-тише, милый, — ласково проговорила Айла. — Я сделаю то, о чём ты просил меня. Я загляну в неё. Ты сполна уплатил за мою работу и за прошлые долги, Мат Яти'Миэ Мертэза.

Женщина поставила перед ним дымящуюся тарелку горячего супа и, нежно обняв за плечи, наклонилась к самому его уху:

— Но имею же я право на небольшую ревность, а?

Мат Миэ прикрыл глаза и расслабился, на мгновение, позволив себе насладиться теплом и мягкостью её прикосновения.

— Так что же изменилось, Мат? — промурлыкала женщина. — Расскажи мне, что натворила твоя человечья подружка?

Эльф лениво поморщился. Но зная, что Айла самое сладкое всегда оставляет напоследок, он начал рассказ:

— Чтобы не оставлять следов, мы следовали по реке. Однако они всё равно нас выследили. В самой чаще леса. Проклятая магия… Ты знаешь, я совершенно не переношу её.

— Стой, — скомандовал Мат, натягивая поводья и прислушиваясь.

Щебетанье лесных птиц неуловимо переменило мелодию. Теперь и Леилэ это заметила.

— Мы окружены, — прошептал эльф. — Живо на дерево. И ни звука.

Они спешились, Мат хлопнул лошадей по крупам, и те исчезли в полумраке леса. Хватаясь за ветви, Леилэ ловко забралась по смолистому стволу ели. Мужчина последовал её примеру. Через некоторое время они увидели силуэты преследователей.

Вингенсы вышли из теней, словно призраки, обретшие плоть. Они приближались со всех сторон без опаски, не прячась, как будто были бессмертными. Люди в белых сюрко[4] поверх кольчуг в руках сжимали длинные посохи, но под плащами у них мелькали и мечи. Это были боевые чародеи, в обозримой видимости — не меньше двадцати человек.

Чем ближе подходили мстители, тем плотнее становился воздух вокруг.

«Они плетут магические ауры», — догадалась Леилэ, ощущая неприятную тяжесть в груди.

Но тут несколько мужчин рухнули, как подкошенные, и невидимая хватка ослабла. Однако пустующие места заняли новые чародеи, а за их спинами появились лучники.

«Только без паники, — напомнила себе Леилэ. — Это всё игра, только игра. И мы с Матом её не проиграем!»