Хроники Фирнберга - Таурон Де

— И ты думаешь…

— Я думаю, что может появится соблазн поймать вашу драконочку и потащить в подземелье к пленному дракону. Вынудить его зачать потомство, чтобы у герцогства появились новорожденные драконы, которых можно приучить к службе. Ждать долго, но необходимость в драконах на войне возрастает. Южане все чаще применяют отравленные стрелы, уязвимость грифонов для врагов все понятнее.

Но не только герцога я опасаюсь… Среди руководства ордена известны слухи, что когда-то в мире существовало тайное общество, издавна интересовавшееся драконами, пытавшееся за ними приглядывать… Если эта странная секта еще существует, то они могут заняться вашей драконочкой. Взрослый дракон, по тем же причинам, им нужен гораздо меньше чем молодая и наивная.

— Что ты нам предлагаешь? Она мне дочь.

— Я думаю, что вам надо переселиться. Поближе к западному хребту, в одну из долин. Эти места мало населены, но там совсем безлюдные края. Зима уже близко, а там снег наверное уже выпал, но я знаю в тех местах заброшенный форт, там можно жить. Я могу проводить вас.

— Я был в отрогах западного хребта, недалеко от долины пропавшего принца-философа, того который пытался заглянуть за грань смерти.

— В предгорьях великого хребта можно спрятать пару южных королевств. Там вас никогда не найдут. Лучше я сам покажу дорогу.

— Ты всегда был верен ордену, Валер. Скажи, капитул одобрил бы твою помощь нам?

— Недовольство Феобальдом растет. Я думаю, что настоящие рыцари-грифонарии не возразили бы против того, что я помешаю герцогу-королю дотянутся до твоей дочери. Ты ведь еще не знаешь? Он решил, что теперь его должны называть не герцогом. Он считает, что если Фирнберг больше любого из южных королевств, то должен считаться не герцогством, а королевством, а его правитель именоваться королем.

— А что же орден?

— Я предполагал, что рыцари ордена будут решительнее защищать свои свободы. Мне странно видеть, что многие сдались почти без сопротивления. Я понимаю, что простой люд, я уж не говорю о крестьянах, легко принимает усиление власти, сам просит сильной правящей руки, стоит его только слегка припугнуть чем-нибудь. Драконом или какими-нибудь шпионами или колдунами. Но и в ордене немало людей, которые повели себя как простолюдины.

— Они привыкли служить и выполнять приказы.

— В стране вводятся новые законы один за другим. Начинается жестокое преследование людей, которые интересуются магией и всяких философов и книгочеев. Я знаю, как в южных королевствах людей по доносу на костер отправляют. Неужели и у нас так будет?

Совет в хижине затянулся, но решили собираться в ближайшее время.

Валер впервые увидел драконочку.

Она действительно была сейчас размером с молодого грифона. Но привыкшему к пернатооперенным птицезверям очень странно рассматривать вблизи чешуйчатое и перепончатокрылое создание. Красная чешуя освещенных снизу огнем очага сильных изящных лап казалась покрытой лаком. Поблескивающие зрачки больших глаз в полутьме были расширены.

Большого дракона Валер видел только издали, но все равно понятно, что мордочка драконочки намного миловиднее, глаже, а рога тоньше.

Она показалась рыцарю очень застенчивой, хотя человек догадывался, что она просто робеет перед незнакомцем.

Отправляясь в путь, черный грифон бросал свои обязанности присматривать за местным лесом и чувствовал себя виноватым.

Хижину закрыли чтобы не нанесло снега за зиму, хоть вход и находится высоко над землей.

— Вернемся ли мы сюда еще? — драконочка грустно смотрела на знакомую с детства долинку.

— Когда нибудь вернемся… — произнес Авеир.

Невесело отправляться в путь поздней осенью.

Воздух еще не холодный, но насыщенный сыростью и запахом леса, слабый туман, который размывал очертания деревьев в другом конце дола.

Вокруг серый лес, лапы чувствуют подушечками под собой насквозь влажную бурую листву. Она уже потеряла желтый цвет и вокруг только два цвета — серый и бурый. Хотя серая кора деревьев местами позеленела от сырости.

Идти по прохладно-мокрой и мягкой опавшей листве грифону даже приятно. Осенняя погода казалась пушистому существу очень даже комфортной. Главное чтобы не было дождя сверху.

Хотя за дни похода неминуемо придется попасть под дождь. Путь обещал быть долгим.

Сначала лесными тропинками через знакомые лесистые холмы и долы. Места над которыми Авеир летал постоянно.

Он с драконочкой может лететь, а всадник и его отец двинутся по земле. Черный грифон будет двигаться легким шагом рядом с лошадью. Путь по земле извилист и полон препятствий, всадник не может передвигаться ночью, хотя драконочке предпочтительнее лететь низко и в темное время суток.

Решили, что будут двигаться днем, а в местах где есть хоть малейший шанс, что их увидят, драконочка тоже пойдет пешком.

Дальше на севере вдоль предгорий великого западного хребта идет северный участок дороги из западных владений герцогства в суровый Нидерберг. А вся, отнюдь не прямая, дорога из города Фирнберга в Нидерберг, вначале ведущая на запад, а только потом поворачивающая на север, по словам бывалых торговцев, занимает у спокойно движущегося обоза более ста, а иногда более ста двадцати дней.

Но соблазна двигаться по удобной дороге придется избегать. Вдоль нее вроде бы попадается несколько деревень. И, главное, над самыми важными дорогами время от времени летают грифоньи патрули, следящие чтобы обозы торговцев не подстерегали разбойники.

Придется больше идти прижимаясь к предгорьям, опять пробираясь тропинками. А там дорога через холмистую местность, холмы выше, каменистее. Возможно придется обойти ответвление хребта или искать перевал. Перевалов Валер там не знал, ибо в тех местах чаще пользовался проторенной дорогой, к которой теперь нежелательно подходить.

Рыцарь даже не мог точно сказать сколько недель займет дорога.

Они встречали рассветы в пути, видели как солнце встает над незнакомыми холмами. Эти рассветы были или хмурыми, когда небеса и все вдали казалось свинцовым. Или, когда с утра тучи расходились, а небо прояснялось зарей, пожухшая трава и высохшая крапива серебрились инеем. Тогда пробуждение было особено зябким.

В пути они видели незнакомые деревни, но не заходили, осторожно поглядывая издали на стога и дома под соломенными крышами.

На окраинах всеми забытых полян среди пожухшей крапивы просматривались стебли дикой малины или кустики смородины, возможно такой же дикой. Или, быть может, здесь когда-то была деревня, от которой не осталось никакого следа кроме смородины.