Я тебя не отпускал (СИ) - Рам Янка "Янка-Ra"

Обняв за талию, усаживает меня к себе на колени. Дорисовав, поднимаю на него глаза. Его взгляд из мягкого становится строже и болезненней.

— Я должна извиниться, да? — опускаю я взгляд.

Не чувствую себя виноватой. Скорее втянутой в чужие игры, которые оказалась сильнее, чем я.

— Нет… — пожимает плечами. — Ты знаешь… Искал тебя, думал, найду… — качает хмуро головой. — Выхватишь!

Разве я не выхватила?

— А сейчас просто хочу, чтобы этот день не заканчивался.

Входная дверь хлопает. Подскакиваю испуганно с его колен.

— Кольцо!

— Сядь, — тянет обратно. — Ревнивец твой его уже таскал с утра. Я забрал.

Трет пальцем мои губы.

— Это тату?

Их форма немного изменена.

— Перманент…

— Сотрется?

— Да. Уже надо обновлять.

— Только попробуй. И — да: сними линзы.

— Дэм…

Обнимая его за шею, шепчу:

— Я не поеду! Не заставляй меня. Оставь нас здесь. Ты в любой момент можешь приехать, если соскучишься. Самолётом — три часа! Пожалуйста!

Чувствую, как каменеет. Глажусь об его колючие щеки лицом, пытаясь смягчить обратно. Отстраняется.

— А ты? Ты не соскучишься?

— Я буду тебя ждать!

Желваки играют под скулами. Я глажу его лицо пальцами.

— Дэм? — ловлю его взгляд.

— Ты права — заставлю, — закрывает он глаза. — Ты мне очень нужна там, рядом. Но для начала попробую убедить.

— Ты не сделаешь так, — качаю головой, прижимаюсь к его губам.

Уворачивается.

— Ты плохо меня знаешь. Будем знакомиться!

Резковато впивается на секунду в губы. Поднимается. Берёт сигареты. Бросает взгляд на Варю. Не прикуривает, просто крутит пачку в руках. Бросает ее обратно.

— Пойдешь ко мне? — подзывает её пальцами.

Варя не общается с чужими, мы отшельники. Но и не боится. Любопытство, видимо, побеждает. Протягивает к нему руки. Демид вытаскивает еë из стульчика. Берёт на руки.

— Она не знакома с мужчинами, — тревожно вздрагивает у меня внутри.

— Я тоже не знаком с детьми.

Варя ловит пальчиками единственное, что можно отыскать на его голом торсе. Лемби. Тянет сразу же в рот.

Дэм перехватывает попытку попробовать медальон на вкус.

— Ма-ма?.. — недовольно оборачивается Варя.

— Это мама, да. А я — папа.

Не знаю уж откуда дети знают это слово. Но Варя неоднократно пыталась пристроить «папу» к Тише.

И сейчас с интересом разворачивается, услышав это слово.

— Папа, — еще раз говорит Демид.

— Па-па… — улыбаясь повторяет за ним Варя.

Моë сердце колотится от этого всего.

— Папа, — кивает он.

— Па-па… Ма-ма…

— Мы с Варварой уже договорились, — прищуривается.

— Дай мне её, пожалуйста.

— Зачем? Что не так?

Нервно заламываю руки. Но дочь спокойно изучает цепь на его шее.

— Ты разве не понимаешь, что я боюсь?!

— Меня?? — рассерженно.

Варвара недовольно шлепает ему по щеке.

— Оу… Какие сильные гены у Ольховских! — шутит он, намекая на мою пощечину.

— Я боюсь, что отнимут дочь! — мне точно не до шуток.

— Кто посмеет отнять мою дочь? — прижимает к себе. — Кто этот самоубийца?

Родион труслив, конечно.

— Твой отец.

— Отец в реанимации. И уже оттуда не выйдет. Терминальная стадия. Он просил позаботиться о вас. Мой отец — не враг тебе.

Родион без него — ничто. Крыть мне нечем. Но страх не отпускает.

Варя увлеченно грызет цепочку.

— Мы хотим есть, кажется. Да? — аккуратно вытаскивает из её зубок цепочку.

— Да-да-да… — лепечет она, очаровательно сверкая двумя зубами.

— Слушай, какой умный ребёнок… Мы споемся.

Садится обратно с Варей на руках.

— Дай-дай! — требует у него зажигалку, лежащую на столе.

— Нет. Это только смотреть можно.

Отводит руку, зажигает пламя. Варя радостно смеется.

— Дай!

— Нет. Это шоу. Смотрим… — зажигает опять.

— Демид! — беспомощно смотрю на них. — Я же серьезно!

— Ты думаешь, мы шутим? — смотрит в глаза Варюше.

— Дэм!

— Дай! — требует Варвара.

— Скажи — папа.

— Па-па-па-па! — выдает она радостно.

— Ладно, в моих руках.

Варя с азартом пытается выскрести зажатую в пальцах зажигалку.

— Так! — опомнившись, возмущаюсь я. — Хватит мне ребенка дрессировать. Отдай!

— Зачем? Мы нормально общаемся. Ты обещала нам кашу, вообще-то.

В противоречивых чувствах раскладываю по чашкам еду. Потому что он опять меня покупает сейчас! Тем, что общается с моей дочерью. Ничего не могу поделать — это топит мое сердце.

Родион бы вряд ли так…

Дэм прячет зажигалку, достаёт телефон. Включает его. Он тут же начинает трезвонить. Кладёт на стол. Нажимает на громкую, снова вытягивая лемби из шустрых пальчиков Вари.

— Слушаю.

— Черкасов, ты там счёт времени потерял?! Почему телефон выключен, твою мать?

— Может у меня быть один выходной, Ваха?

— Ты помнишь, что в конце недели у нас общее собрание акционеров? А у нас до сих пор не понятно с… держателем контрольного пакета. Люди нервничают, звонят, ты недоступен.

— Помню. С держателем контрольного пакета всë понятно, он кашу варит.

— Ты что оформил пакет на меня?! — шепчу я шокированно.

— Не нервничай, Ваха. Людей успокой. Она будет на собрании. Перезвоню.

— Не буду я!! — всплескиваю руками. — Зачем ты оформил его на меня?! Зачем заверил их?! Выкинул бы эти бумаги и всë!

— Я не отбираю свои подарки.

— Не поеду! — расстроенно падаю на стул.

Родион не единственная угроза. Дагиевы здесь не найдут, а там я опять в фокусе! Может, это уже мои фантомные страхи. Но… Спокойнее здесь!

Варя, увидев, что я нервничаю, тоже начинает кукситься. Забираю её из рук Дэма.

Телефон Черкасова снова звонит. Он опять ставит на громкую. Расстроенно смотрю в окно. Варя, воспользовавшись моментом, погружает обе ладошки в остывшую кашу.

— Слушаю.

— Демид, почему телефон отключен? — женский голос.

У меня от неожиданности всë обрушивается внутри. И болезненно сводит. Я внимательно смотрю на его лицо, пытаясь уловить, кто это. Его лицо спокойно.

Жить в разных городах… С его-то аппетитами! И умирать каждый раз от того, что там может быть другая женщина?

Прижимаюсь щекой к дочкиной макушке, умирая заранее. В груди горит. Значит, буду умирать… Потому что я сначала мама, а потом уже жена.

— Что-то случилось? Ваха на связи был.

— Случилось. Звонила Нина Андриановна. Там… Наталья, чуть Марка не угробила. Нина Андриановна очень ругалась, что никому из вас нет дела до ребёнка.

— Как? Там же квалифицированная няня!

— Уволила она няню. Посадила ребенка в ванночку для купания, а сама вышла куда-то. Нахлебался… Скорую вызывали. Хорошо, что кто-то из прислуги оказался рядом.

Дэм смотрит мимо меня не моргая.

Меня начинает трясти от ужаса. Я крепче сжимаю Варю. Словно это случилось с ней. На глаза наворачиваются слезы.

— Нина Андриановна просила тебя вмешаться. Говорит, это не первое происшествие. Наталья пьет… официально — антидепрессанты. Но прислуга перешептывается, что запивает спиртным.

— Твою мать! — подскакивает на ноги. — Ну что я могу сделать-то, Регина?! Другую няню найти?

Сжимает пачку, сигареты ломаются, табак летит на пол.

— Ну, сделай уж что-нибудь. Так ведь нельзя. Ну не нужен он никому, хоть в интернат хороший отдайте. Там хотя бы безопасно…

Скидывает вызов, отворачиваясь к окну. Засунув руки в карманы агрессивно смотрит вперёд.

Я представляю, мою Варюшу в интернате, с чужими людьми, без мамы. И меня накрывает. Бедный малыш! Часто моргая ресницами, дышу глубже. Ну и кому нужно это золото, когда оно даже детей не может защитить от вот этого?!

— Давай его заберем, — не выдерживает моë сердце.

— Поедешь?

— Поеду… — реву я.

Глава 21. Маньяк

Всë опять на слишком больших скоростях. Времени и возможности побыть вдвоем, поговорить обо всем, расслабиться нет. Я еë тороплю. Во всех смыслах. Снова.