Чинители - Александр Александрович Матюхин

хуже делаешь? Себе? Подумай, может, нужны желания поменьше, которые ты со своею старухой и сам выполнить в состоянии? Вся Изнанка ждёт, когда ты изменишься.

Рыбак тяжело вздохнул. Толстые пальцы теребили рваную сеть.

– Я же не знаю как, – сказал он. – Это ведь заведено. Живу себе спокойно около «Горьковской», никого не трогаю. Потом вдруг приходит ощущение, что надо отправляться на поиски рыбы. Я кручу эту мысль в голове, хожу с ней, развиваю. Потом рисую карту, вычисляю маршрут. Мне кажется, что я точно знаю, где находится рыба. Зуб даю! А потом пью облепиховый чай и отправляюсь на поиски.

– И никогда не находишь, – подытожила бабушка. – Тебе надо что-то изменить. Попробуй не облепиховый чай, а скажем, смородиновый. Или каркаде. В любом магазине продаётся.

– Это мысль, – сказал Рыбак. – Я подумаю.

Макс вдруг отпустил мою ладонь и подошёл к Рыбаку. Как будто он совершенно его не боялся.

– Держи! – Макс протянул рыболовный крючок. – Тут принято давать всем что-то полезное. А это твоя штука. Вдруг ещё пригодится, а ты просто так отдал. Поймай на него не золотую рыбу, а другую. Может, она исполнит твоё другое желание, поменьше.

Рыбак осторожно взял крючок и насадил его на нагрудный кармашек клетчатой рубашки.

– Корюшку поймаю, – сказал он. – Одну, но самую лучшую.

– Если что, мы всегда готовы снова не дать тебе поймать золотую, – сказал дедушка. – А про чай подумай. Первый шаг к изменениям всегда самый тяжёлый. Пойдёмте, дети. Если мы не успеем выбраться из Изнанки к полуночи, может случиться страшное.

– Что именно? – спросил я.

Дедушка направился к валяющемуся шкафчику. Ответил не оборачиваясь:

– Видишь ли, мы обещали вашему отцу приглядеть за вами. Если он вернётся в квартиру и обнаружит, что в ней никого нет, начнёт переживать, суетиться, позвонит в полицию. Никому это не нужно.

– Это ведь тот шкафчик, который ты вырвал в нашем туалете?

– Естественно. Куда, ты думаешь, он мог деться? Отправился на Изнанку, ждёт вас. И вообще, есть такой атрибут в любой хорошей истории. Если вы сделали важное дело, например спасли мир, ну или сразились с величайшим злодеем в истории, должен появиться орёл, который вернёт вас домой в мгновение ока, даже если вы потратили на путешествие много лет.

Мы остановились у шкафчика. Я понял, что с ним было не так. Шкафчик был грязный, облепленный влажной пылью, покрытый влагой и серыми разводами. Петли проржавели, одна дверца перекосилась и потрескалась. В общем, к использованию шкафчик был не готов совершенно.

Макс подобрал паровозики и задумчиво вертел их. Игрушки тоже были пыльные и грязные, изнаночные.

– И вы не собираетесь сражаться с Рыбаком? – шёпотом спросил я. – Ну, там, молнии в него пускать и всё такое? Как на реке.

– В тот раз мы отвлекали внимание. А сейчас зачем? Рыба уплыла, теперь её не поймать даже самыми лучшими сетями. Мы обязательно сразимся, как в кино, но в другой раз. Рыбак не откажется от ловли рыбы, а мы не откажется от её спасения.

– В этот раз вы её не спасали, а привели нас.

– Потому что просто так спасать мир скучно. Всегда нужны дополнительные задачи.

Дедушка ухватился за шкафчик и как будто с силой вырвал его из мостовой. На месте шкафчика была – и это меня нисколько не удивило! – воронка из тумана, как у нас в квартире. Где-то в глубине воронки сверкали молнии, а по краям клубился чёрный дым.

– Вот теперь точно всё, – сказал дедушка. – Вам нужно прыгнуть туда, и окажетесь в квартире.

– А вы? – спросил Макс. Он тоже обо всём догадался.

– Мы остаёмся, дорогие мои, – ответила бабушка.

– Но вы придёте в гости?

– Обязательно как-нибудь.

– И возьмёте нас сюда ещё раз?

– Если подвернётся случай.

Макс обнял бабушку, потом дедушку. Я обниматься не стал, не люблю нежностей, но совершенно по-взрослому пожал дедушке руку.

– То есть у наших детей больше не будет желания, которое бы они могли исполнить? – Этот вопрос мучал меня уже некоторое время.

– А это как получится, – ответил дедушка, хитро улыбнувшись. – Или ты считаешь, что за две сотни лет никто не приходил к рыбке и не просил чего-нибудь для других?.. Подумай об этом на досуге. Ладно, дети, вам пора бежать. Папа очень удивится, если вас не будет дома.

Я бросил взгляд на Рыбака: тот неторопливо скручивал сеть и укладывал её в брезентовый рюкзак. На нас он внимания не обращал, погружённый в какие-то свои мысли. Я его хорошо запомнил. Если встречу где-нибудь в кафе сидящим за столиком и пьющим чай – обязательно узнаю.

И ещё подумал: у нас же нет зонтиков. А вдруг они сейчас понадобятся?

Не понадобились.

Я кувырком вылетел из туалета в коридор нашей квартиры и больно ударился затылком об обувницу. Макс вылетел следом, я едва успел его поймать.

Мы оба были мокрые с головы до ног и от резкого перепада температуры сразу же застучали зубами. Макс крутил в руках паровозики, которые, оказавшись в настоящем мире, вновь стали чистыми и почти новенькими.

А потом мы вскочили и бросились осматривать квартиру. Ничего в ней не изменилось: на стенке в гостиной тикали часы, показывая без десяти полночь, папино кресло стояло у окна, на подоконнике распустился мамин цветок. Кровать Макса так же была заправлена как попало, а на моей валялся раскрытый ноутбук. Под ногами путалась недостроенная железная дорога, а детали лежали где угодно, только не на своём месте. В кухне на плите стояла кастрюля с пловом. В туалете над унитазом – шкафчик. Нормальный, обычный шкафчик и никаких сюрпризов. Даже в коридоре ничего не было сломано, хотя я прекрасно помню, как Рыбак упал на обувницу. Чудеса, одним словом.

Хотя… люди, пришедшие с Изнанки, меняются в этом мире, значит, и наоборот тоже работает.

Я застыл посреди гостиной, закрыв глаза. Вдруг нам всё это приснилось? Вдруг почудилось?

Тень поэта шепнула: «Город туманов и снов встаёт предо мною, с громадой неясною тяжких дворцов».

Открыл глаза. На подлокотнике папиного кресла лежала книга. Я узнал её сразу – с яркой обложкой, много букв и мало картинок. Макс отдал эту книгу девочке за окном… Я подошёл, взял её и полистал. Книга была старая, зачитанная, с потрёпанными страницами, набухшим корешком. От книги пахло тёплым ламповым светом.

Щёлкнул дверной замок, Макс с воплями бросился в коридор. На пороге стоял растерянный папа. Он не ожидал, что мы не спим. Не ожидал, что мы будем промокшие с головы до ног. И уж точно не ожидал, что