Долгожданный любовник - Дж. Уорд

Он помнил ночь, когда у него появилась эта треклятая бандура. Хотя у его родителей водились деньги, они не горели желанием снабжать ими Куина, как снабжали его брата с сестрой. До своего перехода, он добывал бабло от продажи красного дымка, так не по-крупнопу — сбывал лишь столько, чтобы перекрывать брешь в своих финансах дырах и не позволять Блэю все время платить за него.

Денежный кризис закончился, как только Куина возвели личным телохранителем Джона. Его новая работа принесла нехилый заработок — семьдесят пять косарей в год. И учитывая, что он не платил налоги отстойному человеческому правительству, а проживание и питание были халявными, у него оставалось много свободной капусты.

«Хаммер» стал его первой серьезной покупкой. Он нехило перелопатил весь интернет, но, по правде сказать, уже тогда знал, чего хочет. Фритц съездил на встречу и заключил официальную сделку… и когда Куин впервые сел за баранку, врубил зажигание и услышал рев движка, едва прослезился, как баба.

А теперь все всмятку. Даже не будучи механиком, он видел — повреждения кузова настолько серьезны, что машину оставлять было бессмысленно…

— Алло?

Звук голоса Лэйлы вернул его обратно на землю:

— Хэй, я только вернулся. Как ты себя чувствуешь?

Ее четкое произношение напомнило ему о предках — каждое слово произнесено идеально и продуманно:

— Чувствую себя хорошо, большое спасибо. Как ты и предлагал, я отдыхала и смотрела телевизор. Транслировали марафон «Сделка на миллион».

— Это еще что за хрень такая?

— Передача о молодых людях, продающих в Лос-Анджелесе дома; какое-то время я думала, что это выдумка — разве можно такое делать в реалити-шоу? Но потом оказалось, что они занимаются этим на самом деле. У Мэдисона великолепные волосы… и мне понравился Джош Флэгг. Он довольно умен и очень трепетно относится к своей бабушке.

Он задал ей еще пару-тройку вопросов о том, поела ли она и как спала, только для того, чтобы заставить ее продолжить разговор… потому что искал между строк признаки недомогания и тревоги.

— Значит, ты в порядке, — констатировал он.

— Да, и прежде чем ты спросишь, я уже попросила Фритца принести мне Последнюю Трапезу. И да, я съем весь ростбиф.

Он нахмурился, не желая, чтобы она чувствовала себя как в клетке:

— Послушай, это не только ради малыша. Это и для твоего блага тоже. Ты же знаешь, что я желаю для тебя только самого лучшего?

Ее голос стал тише:

— Ты всегда так поступал. Даже до того, как мы… да, ты всегда желал для меня самого лучшего.

Сфокусировавшись на автомобильной двери, которую вышиб, Куин подумал, как было бы прекрасно повыбивать дерьмо из чего-нибудь еще.

— Итак, мой план — на некоторое время зависнуть в тренажерке. Я загляну к тебе перед сном, идет?

— Идет. Береги себя.

— И ты.

Нажав «отбой», он понял, что Ви перестал говорить и смотрел на него, словно что-то было явно не так: подпаленные волосы, спущенные портки, сбритые брови.

— Завел женщину, Куин? — протянул Брат.

Куин огляделся в поисках спасательного плота, и обнаружил целую кучу ничего.

— Э…

Уходя прочь, Ви проговорил через плечо:

— Не важно. Пойду поколдую над этими телефонами. А тебе придется купить себе новую тачку… любую, только не Приус 32. До скорого.

Когда они с Джоном остались одни, стало предельно ясно, что парень горит желанием сказать что-то о разборке на обочине.

— Ничего не желаю об этом слышать, Джон. Сейчас у меня на это просто нет сил.

«Отстой», — показал жестами Джон.

— Что примерно отражает всю суть, друг мой. Ты сейчас в дом?

Если строго толковать обязанности аструкс нотрам, то Куин должен находиться с Джоном двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. Но Король дал им послабление, пока они находились в пределах особняка. В противном случае, Куин узнал бы слишком много подробностей о своем приятеле и Хекс.

И Джону пришлось бы стать свидетелем происходящего между ним и Лэйлой… м-да.

Когда Джон кивнул, Куин широко распахнул дверь и придержал ее:

— После тебя.

Он отказался смотреть в лицо своему другу, когда боец проходил мимо, просто не мог этого сделать. Потому что точно знал, что было на уме у парня, а у него не было желания разговаривать о произошедшем на том участке дороги. Ни о дерьме сегодняшней ночи. Ни о дерьме… давно минувших ночей, с Хранителями Чести в главных ролях.

Он закончил с трепом об этом.

Это дерьмо никогда еще ни до чего хорошего не доводило.

***

Сакстон, сын Тэма, захлопнул последнюю «Книгу Хроник» и только и мог, что смотреть на мелкозернистый кожаный переплет с золотым витиеватым тиснением.

«Это последняя».

Парень не мог в это поверить. Сколько он занимался этими исследованием? Три месяца, четыре? Не уж-то и правда теперь — все?

Быстрый визуальный осмотр библиотеки Братства, с ее сотнями и сотнями томов права, трактатов и королевских указов… и он подумал: «да, действительно, он месяц за месяцем просмотрел их все». И теперь, когда копание завершено, пометки сделаны, и правовая основа для того, что Король намеревался достичь, обозначена, должно появиться чувство отлично выполненной работы.

Вместо этого он ощутил страх.

Во время своей юридической теории и практики, он и раньше решал щекотливые вопросы… особенно с приходом в этот особняк, приступив к обязанностям в качестве поверенного Слепого Короля. Древнее Правобыло запутанным, архаичным не только в своих формулировках, но и в целом — и правителя расы вампиров такое положение дел не устраивало. Мышление Рофа было прямым и революционным, и с его приходом к власти, прошлое и будущее все реже могло мирно сосуществовать без хороших поправок — Древнего Права, естественно.

Однако, это уже абсолютно другой уровень.

Роф, как суверенный правитель, обладал неограниченной властью, которой мог пользоваться по своему усмотрению… при условии, что соответствующие прецеденты выявлены, записаны и учтены. В конце концов, король был живым, дышащим законом, физическим олицетворением порядка, необходимого для цивилизованного общества. Проблема в том, что традиция не зарождается сама по себе — это результат, формирующийся жизнями поколений за поколениями, и делающих выбор на основе определенных принятых в обществе правил. Прогрессивные мыслители, пытающиеся вести укоренившееся, консервативное общество в новых направлениях, как правило, сталкиваются с проблемами.