Судьба наизнанку - Дмитрий Селин

Она почти кричала, вода из ковшика выплёскивалась на пол в такт словам. Выкрикнув, она обессилено села на приступок печи. Дети испуганно молчали. Вероника продолжала ангельски улыбаться.

— Вы давно в Раю, — упрямо сказала она в третий раз, Антонина замычала, — Баба Поля ещё жива, поэтому её здесь нет. Фёдор Кузьмич пропал без вести, может, не заслужил.

— Кто такие Фёдор Кузьмич и баба Поля? — ощущая себя в невесомости, глухо спросил Олег.

— Фёдор Кузьмич её, — она указала на Антонину, — муж. Мой прадед. Пропал без вести в сорок втором. Баба Поля – её дочь Полина. Моя бабушка, жива до сих пор, ей восемьдесят лет 10 мая исполнилось. Из всей семьи Лапиных она одна осталась в живых.

Ковшик выпал из рук Антонины, она выпрямилась. Глаза гневно сверкали.

— А ты врёшь, ведьма! — она стала медленно подходить к лавке, прижав к груди сжатые кулаки. — Фёдор Кузьмич, муж мой, сейчас на работе, Полинка корову в стадо отводит. Врёшь ты всё!

"Сейчас она Веронике врежет" подумал Олег, вставая и закрыв собой Веронику. Антонина остановилась в полушаге от него. "Сейчас она мне врежет. Прямо как в кино". Но до драки дело не дошло – хлопнула входная дверь, в горницу вбежала девочка-подросток лет двенадцати-тринадцати в таком же покроя сарафане, как у Антонины. Волосы у неё были полностью убраны под синий платок.

— Мама, какая-то машина иностранная перед воротами стоит, а двери не заперты. Ой, — она увидела гостей, — кто к нам из города приехал? Мама, что с тобой?

— Полина?! — изумлённо воскликнула Вероника, — но как… я…..

Олег обернулся. Вероника уронила голову в ладони и беззвучно рыдала. Кулаки Антонины разжались, она подняла ковшик и со словами

— Воды принеси, — отправила старшую дочь в сени. Олег растерянно сел обратно на лавку, Вероника ткнулась ему в плечо.

— Не плачь, — он немного развернулся, обнял правой рукой девушку, рыдавшую теперь у него на груди. "Точно, мелодрама". Он гладил девушку по спине, приговаривая, — видишь, никто не умер. Всё хорошо, не плачь.

Надо было срочно разряжать обстановку, но Олег не придумал ничего лучшего как спросить;

— А кто тогда твоя двоюродная сестра? Она тоже Антонина?

— Да, — шмыгая носом, ответила Вероника, — в честь прабабушки назвали.

Она отстранилась от Олега, взяла ковшик у вернувшейся Полины, сделала несколько глотков. — Спасибо, — вернула ковшик девочке, не сводившей с неё глаз.

— Мама, эта тётя очень на тебя похожа, — сообщила Полина результат осмотра, — только одета не по-нашему.

— Конечно, — Вероника достала из сумочки носовой платок, промокнула слёзы, — она ведь моя прабабушка. А ты, Полина, моя бабушка.

— Честное пионерское? — удивлению Полины не было предела.

— Честное пионерское, — улыбнулась ей Вероника.

На поясе завибрировал телефон. Олег привычно достал мобильник. На экране под логотипом МТС светилось "Входящий вызов от СергОктябрТакси". Четыре полосы около антенны гарантировали уверенную связь

— Видишь, связь появилась. В Раю МТС-а нет, — он нажал кнопку приёма вызова.

— Олег, привет, ты где? — голос Сергея был очень чёток.

— В Долбино. К родственникам, — он покосился на Веронику, — заехали.

— Слушай, раз ты там, можешь на станцию проехать?

— Что случилось?

— Железную дорогу с контактной сетью порезало, как трассу. Путейцы только что с разрыва вернулись. Тяговую подстанцию у нас выбило, дистанцию тоже, восстановить ничего пока не можем. Электроэнергия и вся внешняя связь отключилась. Только что от дизелей запитали "бээски" нашего ретранслятора. Пытались дозвониться в Долбино, на мобильники – никто не отвечает. Надо сходить на станцию, сказать, чтобы выслали аварийный поезд из Белгорода. Ну и по твоему телефону пока связь держать будем. Не возражаешь?

— Для дела ведь. Только деньги положите на номер. В России у меня роуминг.

— Не беспокойся. Эмчеэсники переключили "бээски" на вышке в "спасательный" режим, сейчас все звонки бесплатные. Если на экране есть надпись "Октябрьский", можешь говорить сколько хочешь. Но только внутри нашей соты и своей сети.

— Ясно. — Олег взглянул на экран. Под "MTS RUS" мелким шрифтом значилось "oktyabrskii". — Ты для таксиста слишком о железке заботишься.

— Я не только таксист. Это приработок, а так я на "жэ-дэ" работаю – инженер сигнализации и связи.

— Ладно, приеду на станцию, перезвоню. — Олег разорвал связь. Посмотрел на побледневшую Антонину, — что-нибудь не так?

— Если я твоя прабабушка, — она обратилась к Веронике, — а Полина твоя бабушка, то… — вопрос она сформулировать не успела, дочь её опередила.-

— Вы к нам на машине времени попали, как Уэллс написал? Она у нас перед воротами стоит?

— Кто?

— Машина времени!! — Полина прямо-таки светилась восторгом. — как там в будущем? Когда Мировая Революция победила? Вы из какого года?

— Ночью 2008 был, двадцать второго июня, — Олег почувствовал, как по спине побежал холодок. Страшное предчувствие льдом легло на сердце, — а у вас?

— Двадцать второго июня тысяча девятьсот сорокового года! — отрапортовала Полина.

— Уф, — Олег тыльной стороной ладони обтёр испарину со лба, лёд внутри почти растаял, — легче конечно, но тоже не фонтан. До войны год остался.

— Какой войны? — изумилась Полина, её мать вцепилась зубами в кулак, чтобы не закричать.

— С немцами, — Олег стал лихорадочно думать, как не наболтать лишнего. Антонина уже смертельно побледнела. Но энтузиазм её старшей дочери было не остановить.

— Мы их быстро победили? Малой кровью на чужой территории! Мы всей школой ходили кино смотреть. Там товарищ Сталин так говорит, а маршал Будённый…

— Марш на станцию за отцом!! Живо!! — Антонина выкрикнула это с таким напором, что Полину как ветром сдуло. Как только она выбежала из дома, Антонина обернулась к младшим детям, обхватила их и запричитала

— Деточки мои, родненькие, кровинушка моя, не смогла я вас уберечь от смерти лютой… — она зарыдала, дети захныкали. Олег пребывал в абсолютном смятении, женских слёз он переносить не мог, особенно в такой концентрации. Он взглянул на Веронику и не узнал её – прежняя почти гламурная девушка исчезла, рядом с ним сидела высеченная из кремня амазонка. Так ему показалось.

— Нет, не бывать этому! — Вероника поднялась с лавки, подошла к Антонине. Двумя руками, взяв за пояс, легко оттащила её от печки, развернула лицом к себе. Схватив за плечи, тряхнула несколько раз. Антонина замолчала, чуть подняла голову.

Они стояли лицом к лицу, смотря друг другу в глаза. Почти одинаковые в росте, похожие фигурой и чертами лица. Прабабушка и правнучка почти одинакового возраста. Живая и давно мёртвая.

— Мы – здесь!! Мы – не допустим!! Ты слышишь, меня, Антонина!! Клянусь своими детьми нерождёнными, Я не дам ВАМ так рано и так страшно умереть!! Я Клянусь!!

Олег во все глаза смотрел, как кремневая твёрдость переливалась из рук Вероники в согбенную поначалу Антонину. Она подняла голову, расправила плечи и оказалась на полголовы выше своей правнучки. Взмахом рук накрыла ладонями плечи Вероники.

— Клянусь детьми своими, рождёнными прежде и рождёнными после. Не допущу того, что случилось с ними в грядущем, не дам им умереть раньше времени!! Я Клянусь!!

— Наш Род продолжается ныне и присно и во веки веков!! — глядя друг другу в глаза, одновременно выкрикнули обе женщины.

"Вот это да!! Да это какой-то обряд, обеим хорошо знакомый! Ай, да семейка! Вот блин, "повезло", с древним родом колдуний познакомился" Олег физически чувствовал давящую пульсацию чего-то неизмеримо мощного, заполнившего во время клятвы пространство горницы. Он попробовал внутренним усилием чуть отодвинуть "это" от себя в сторону. Непонятно как, но получилось, стало полегче. Тогда он стал убирать "это" от себя всё дальше и дальше, пока пульсация не исчезла совсем. Женщины разомкнули руки, на шаг отошли друг от друга, Вероника оглянулась на Олега – черты её лица смягчились, она стала такой как прежде.

— Тебе очень повезло, внучка, — чуть завистливо сказала Антонина, окончательно признав свою родственницу.

— Я знаю, — спокойно ответила Вероника, вернувшись на лавку.

Ничего не поняв, Олег посмотрел на печку – брат и сестра спали, обнявшись.

— Надо идти на станцию, — Олег поднялся с полатей.

— Куда ты пойдёшь в таком виде? — Вероника показала на разводы от слёз и следы косметики на рубашке Олега.

— Снимите… — Антонина сделала паузу.

— Олег Реутов, — представился Олег.

— А по батюшке?

— Александрович.

— Олег Александрович снимите рубашку, я в бане её застираю.

Пока Олег через голову стаскивал с себя рубашку, Антонина скрылась в помещении за печкой. Через минуту вышла оттуда, держа на руках что-то вроде футболки с длинными рукавами.