Лучшие уходят первыми - Инна Бачинская

Он привез ее к музею, расцеловал в обе щеки и укатил, а Марина пошла к себе. Включила компьютер, привычно отстукала текст. Название картины, имя автора, год. Усмехнулась, вспомнив Колькину мазню. Под хорошим соусом любая дрянь пройдет. Мода создается умными и пробивными. Раскрутить можно что угодно, были бы деньги. «А Ренский ничего», – подумала она. Техника пастели достаточно редка в наше время. Работает под Куинджи. «Лунный пруд» и «Маковое поле». Неплохо, очень неплохо. У него хорошая цветопередача. Названия, правда, простенькие, но смотрится мило. Дай бог, пусть пробиваются мужики за океан, пока бум на все постсоветское. Она закончила сертификаты, распечатала, подписалась и шлепнула печати.

Глава 13

Восточная женщина

Полковник Бутузов был не один. В кабинете, кроме хозяина, находилась женщина. Она сидела на кончике стула, натянутая как струна. Федор Алексеев увидел ее плоский профиль, тяжелый узел черных блестящих волос, и что-то дрогнуло в нем.

– Входите, входите, Федор Андреевич, – полковник поднялся из-за стола. – (На «вы», – отметил Федор.) – Мы уж заждались! – Он вытер багровую лысину носовым платком. Явное облегчение отразилось на его физиономии. – Знакомьтесь, – продолжал он, – наша гостья, Саида Батыровна Абаева, из министерства. Один из наших ведущих сотрудников, капитан Алексеев Федор Андреевич.

Федор пожал узкую прохладную ладонь Саиды, бегло заглянул в черные глаза, отметил высокие скулы, обилие веснушек на лице, плоский нос и крошечный круглый рыбий ротик, нитку розового жемчуга на длинной шее.

– Саида Батыровна пишет научный труд по профессиональной психологии и в рамках, так сказать, своего труда проведет интервью с нашими сотрудниками. Вот капитан Алексеев и введет вас в курс, окажет содействие, поможет. Он у нас тоже ученый, философ, так сказать. Мы с ним проработаем списочек сотрудников, и, так сказать, удачи… да. Когда выйдет книга, пришлите экземплярчик, будем с нетерпением ждать.

Федор в странном оцепенении стоял посреди кабинета начальника. Невооруженным глазом было видно, как не терпится Бутузову сплавить министерскую гостью из кабинета. Саида, повернув длинную шею, серьезно смотрела на капитана. Ему показалось, что дрогнул в улыбке ее крошечный круглый рот. Пауза затягивалась.

– Жаркое лето в этом году, – находчиво сказал Бутузов, полагая, что официальная часть приема закончена. – На пляж бы!

Слова полковника прозвучали фальшиво – Бутузов не выносил пляжа и не был там уже лет тридцать.

Федор поморщился и выразительно посмотрел на начальника. Бутузов сделал вид, что не заметил взгляда подчиненного. Он озабоченно перекладывал на столе бумаги, бормоча:

– Куда же он… понимаешь… делся? Только что был… Позвоните мне через пару минут, Федор Андреевич, тут один материал, понимаешь…

Актер из него был никудышный. Саида поднялась. Прощаясь с полковником, протянула руку. У нее был низкий, чуть сиплый голос. И она слегка растягивала гласные.

– Мне нужен ордер на обыск дачи Никодимова, – сказал Федор мстительно. Никодимов был местный миллионер, проходивший по делу о хищениях на железной дороге, с которым никто не хотел связываться, включая местные правоохранительные органы.

Саида шла впереди по коридору, и Федору была видна плавная линия покатых, чуть сутуловатых плеч и кривые ноги потомка кочевых племен, привыкших к седлу. В ее движениях была удивительная точность и скупость, а в фигуре чувствовалась гибкость плетей лианы.

– Ты осторожнее с ней, – сказал Бутузов, когда Федор позвонил ему через десять минут, извинившись перед Саидой. – У нее связи в центре. Займи ее чем-нибудь, ты же у нас самый умный. Своди в кино, в ресторан, на пляж. А насчет интервью и анкет завтра обсудим, главное, чтобы народ лишнего не болтал.

Федор слушал молча, с каменным лицом. Саида смотрела на него блестящими узкими глазами.

– Э… – проблеял Федор, положив трубку.

– Полковник сказал вам, что у меня связи в министерстве? – спросила вдруг Саида и улыбнулась. У нее были очень белые, мелкие, как у мыши, зубы и ямочки на щеках.

Федор невольно улыбнулся в ответ и кивнул. Он взгляда не мог оторвать от своей гостьи. Обилие веснушек на лице, тонкая шея, тоже в веснушках, с трудом удерживающая тяжелый узел волос… Плоское бесстрастное лицо древнего божества… Он представил ее в ярком национальном костюме, красном или синем, и звенящих золотых украшениях, в собольей шапочке с кисточками и сапогах с загнутыми носами. Маленькими сильными руками она усмиряет вороного жеребца, с гортанным криком вскакивает в седло и несется в степь. Свист ветра, свист плетки, древние каменные изваяния незнакомых богов… Женщина, сидевшая перед ним, была чужого племени, чужой расы и культуры, и в этом была ее притягательность. Он с усилием отвел глаза.

– Саи́да… – произнес и смутился.

– Саида́, – она произнесла свое имя с ударением на последнем слоге. – Можно по имени.

– Саида́… расскажите о своей книге.

– Конечно, – отвечала она с готовностью. – Конечно. Я психолог по образованию, закончила Колумбийский университет в Нью-Йорке. Специализировалась по профессиональной психологии. У нас вел курс профессор Чарльз Моррис, замечательный ученый, автор многих книг. Один только его учебник для колледжей «Введение в психологию» выдержал одиннадцать изданий…

В голосе Саиды звучали низкие вибрирующие ноты – Федору казалось, что именно таким голосом женщины говорят о… чем-нибудь более интересном, чем курс психологии. О любви. Он поймал себя на мысли, что завидует ее увлеченности.

– Мысли, мотивация поведения человека, характер, эмоции – все это удивительно интересно, – продолжала гостья. – Наука и техника развиваются настолько стремительно, что человеческий мозг не успевает к ним адаптироваться. Плюс постоянные стрессы и страхи, вызываемые самыми различными причинами, вплоть до политической нестабильности в стране, что в свою очередь ведет к депрессии, нервным расстройствам, росту агрессивности и немотивированной жестокости по отношению к членам семьи, подчиненным, подследственным…

Саида ракраснелась, ее глаза блестели, низкий голос был полон страсти. Федор слушал, с удивлением чувствуя, как растет его интерес к этой женщине. В том, что она говорила, ничего нового не было. В свое время он изучал психологию и с предметом был знаком. Он следил за мимикой Саиды, движениями ее рук, слушал глуховатый низкий голос. Скупость ее форм, плоское лицо, такая же фигура, тонкая шея с бьющейся голубой жилкой, узкие, как перышко птицы, глаза, речь с протяжным «а» – она не походила на женщин, окружавших его. Она была другая. Он с трудом заставил себя отвести взгляд от ее лица и прислушаться к тому, что она говорила.

– Самое главное, чтобы люди были искренни, говорили правду, а как же они скажут правду, если начальник приказал не болтать лишнего? – Она улыбнулась, и Федор невольно ответил тем же. – Я привезла с собой анкеты, разработанные американскими психологами для сотрудников отделов по борьбе с особо тяжкими преступлениями – людей, имеющих дело с преступниками, убийцами, а также с жертвами насилия. Конечно, я попыталась приспособить их к нашим условиям…

– Саида, – сказал Федор невпопад, – может, пойдем на свежий воздух? Посмотрите наш город, а? И вообще… – добавил он, сам хорошенько не понимая, что «вообще».

Глава 14

Саида

Друг мне в подарок прислал

Рису, а я его пригласил

В гости к самой луне.

Послеполуденный зной почти спал. Психолог Саида и капитан Федор Алексеев неторопливо брели по улицам города. Мысли о том, что у него, капитана Алексеева, земля горит под ногами, нужно действовать и, пока еще не остыл след, искать убийцу тележурналистки, испарились без следа. Наверное, Саида была действительно хорошим психологом и умела располагать к себе людей. Ее отличала неторопливая речь, и фразы свои она выстраивала с точностью иностранца. Она не жестикулировала, не гримасничала, слушала, не перебивая, ответы на свои вопросы и не порывалась отвечать на них сама. «Пожалуй, чуть-чуть живости ей не помешало бы, – думал капитан, искоса поглядывая на Саиду. – Но, видимо, таково свойство азиатского лица – оставаться спокойным и неподвижным… Улыбка приятная… Саида – узбечка? Туркменка?»

– Я казашка, – сказала Саида. – Отец – учитель истории в школе, мама – домохозяйка. У меня есть две сестры и четыре брата.

– А… как же… – Федор запнулся.

– Связи в верхах? – улыбнулась она. – Это легенда, для понта, как говорят. А то знаете, меня и всерьез-то никто не воспринимает – чужая женщина, азиатка, да еще и психолог, в душу лезет, работать мешает, а мы тут все ох какие занятые! – Она всплеснула руками. – Меня психология еще в школе увлекала. У нас работала этнографическая миссия из Америки, изучала быт, культуру, обычаи, потом они вызвали меня и еще одну девочку на учебу.