Таможенный досмотр - Анатолий Ромов

Лампочки наконец погасли. Я только хотел спросить Галю, не освободился ли Сторожев, как вдруг на столе глухо загудел зуммер.

Я сначала даже не понял — вроде бы не было никаких причин, по которым сейчас могли дать сигнал общей тревоги по управлению. Но через несколько секунд я убедился, что это именно так. Открылась дверь, и выскочил Сторожев. Я хорошо запомнил его лицо в этот момент. Нижняя губа закушена, в глазах злость. Честно говоря, таким, запыхавшимся, бледным, я не видел Валентиныча давно.

Первое, что крикнул нам Сторожев, было:

— Быстро вниз, в машину.

Крик этот, несмотря на злость, звучавшую в нем, был тихим, почти беззвучным, на шепоте, и потому подействовал сильней.

Я кинулся вслед за Сторожевым и Антом в коридор. Пробегая мимо дверей, на ходу автоматически ощупал оружие под пиджаком. Заворачивая к лестнице, лихорадочно попытался вспомнить, что же у меня с собой. Блокнот… Есть. Ручка… Есть. Сантиметр… Микропередатчик УКВ? Нет, не взял. Он в столе. Черт. Сторожев нырнул в лестничный пролет. Бросившись за ним и обогнав по пути Анта, я мельком успел увидеть в окно — из распахнутых ворот двора управления выезжают два оперативных “газика”. Группа спецназначения. Значит, что-то серьезное.

Выскочив во двор, Сторожев побежал к гаражу. Было странно видеть, как трепыхаются на бегу полы его сугубо гражданского пиджака. Еще — как с неожиданной силой бьют по грязному асфальту тоже сугубо гражданские, щегольские лакированные туфли. Я броском опередил Сторожева, мы с Антом распахнули дверцы оперативных “Жигулей” одновременно. Броситься за руль — одна секунда. Зажигание — еще две. Я услышал, как Сторожев упал на сиденье рядом, а Ант — сзади. Мы выехали задом, развернулись, визжа тормозами. На ходу захлопнули дверцы.

— Куда? — крикнул я, придерживая газ, когда мы выехали в город.

— Порт… Шестой километр… Иди в обгон, сигналь.

Я включил сирену.

Пока, петляя, то и дело пересекая осевую, я пытаюсь как можно скорей вывести машину на Раннаконатэе, Сторожев говорит. Он произносил слова тихо, бесстрастным голосом:

— Сорок минут назад совершено нападение на машину, перевозившую пятьсот тысяч долларов.

В зеркале передо мной я вижу — глаза Анта округлились. Да, этого мы ожидали меньше всего. Пытаюсь осмыслить то, что сейчас сказал Валентиныч. Не понимаю. Налет. Черт возьми. Совершенно не понимаю.

— Взяты? — бросает Ант.

— Нет. Нападавших, по-видимому, было несколько.

— Сопровождающие? Сторожев пожимает плечами.

— Госбанк? — я прибавил скорость. Мы выехали за город. — Что с ними?

— Да, вохр Госбанка. Один убит, трое в тяжелом состоянии в больнице.

Впереди, в километре, из-за кустов выполз вездеход. Кажется, машина пограничников. Краем глаза я увидел, как Сторожев достал пистолет. Оттянул предохранитель.

— Наши, — я узнал издали знакомого старшину. Да, это погранпатруль. Я притормозил.

— Вижу, — Сторожей засунул пистолет за ремень. Достал и раскрыл удостоверение.

— Товарищ майор, извините! — лейтенант, заглянувший к нам, козырнул. — Начальник заградгруппы лейтенант Терещенко! Вынужден обыскать машину. Обыскиваются все движущиеся цели, независимо от принадлежности. Разрешите?

Сторожев кивнул.

— Только быстро, торопимся.

Пограничники открыли и осмотрели багажник, лейтенант махнул рукой. Вездеход сполз в кювет, освобождая дорогу. Я снова дал полный газ. Шоссе впереди пусто. Значит, заградгруппы успели перекрыть магистраль с двух сторон. Теперь никто не выйдет из района блокировки. Несколько раз мелькают на пути и улетают назад примерно одинаковые группы: две-три стоящие у обочины машины, багажники открыты, водители стоят на шоссе, око-го них зеленые фуражки пограничников, мотоциклы ГАИ. Значит, блокирован весь район. Через километр впереди возникает темное пятно на шоссе. Постепенно начинаю притормаживать. Скопление людей. Мотоциклы ГАИ, машины милиции. Да, это место происшествия. Вот два наших вездехода. Рядом, в кювете, — фургончик инкассаторов Госбанка вверх колесами.

Торможу. Мы со Сторожевым и Антом выходим. Значит, дорожная авария. Медленно идем по шоссе. На осевой — тяжелый грузовик-фургон с надписью на боку: “Хлеб”. Под задними колесами по мокрому асфальту рассыпаны осколки стекла. А вот и след. Вглядываюсь — след короткий, затормозить “рафик” почти не успел. Фургончик с пятьюстами тысячами долларов врезался на полном ходу в машину “Хлеб”. Рассматриваю фургончик. Вся передняя часть машины разбита, как говорят всмятку. Врезались на полном ходу. Сзади тоже все искорежено. Двери в гармошку. Понятно. Взрывной патрон. Кто же мог пойти на такой налет? Только человек, прекрасно владеющий машиной. Шофер высокого класса. У меня, только что прочитавшего ориентировку, может быт единственная кандидатура. Даже без “азбуки”. Это мог быть только Пахан. Корчёнов Евгений Михайлович.

К нам подходит подполковник Кораблев — начальник оперативной группы МВД. Высокий, тучный.

— Как все произошло? — Сторожев смотрит на фургончик.

— Ну… поскольку сумма была особо крупной — вохр выделил четырех вооруженных инкассаторов, — Кораблев говорит медленно, хмурясь, постоянно прислушиваясь к докладам групп ПМГ. — Один — за рулем, один, ведущий связь по линии радиоконтроля, Строчков — рядом с водителем. Двое в фургоне — у сумки с деньгами. Радиоконтроль шел нормально. Но примерно на третьей минуте после выезда из таможни дежурный по УВД майор Рятсепп, ведущий радиоконтроль по перевозке, услышал сильный треск. Рятсепп тут же спросил: “Седьмой, что случилось? У вас все в порядке?” Ответственный за контроль в машине Строчков спокойным голосом ответил: “Да, все в порядке… Наверное, какая-то помеха”. Теперь ясно, что эту помеху кто-то подал в эфир умышленно. Далее радиоконтроль снова шел нормально — до шестого километра. На шестом километре на волне радиоконтроля снова раздался сильный шум и треск. Дежурный снова спросил “Что у вас происходит? У вас все в порядке?” После паузы голос, как теперь выяснилось, не Строчкова ответил: “Все в порядке… Опять, наверное, та же помеха”. Дежурный продолжал контроль, но в ходе связи голос показался ему подозрительным. Рятсепп задал проверочную фразу-пароль. Услышав неправильный отзыв, тут же поднял тревогу и через десять минут по указанию начальника УВД города с одновременным подключением погранзаставы был блокирован весь район налета, а также все подъездные пути, включая параллельные. После опроса шоферов, проезжавших мимо и видевших фургон инкассаторов сразу после аварии, была установлена примерная картина происшествия. У машины “Хлеб” и перевернутого фургончика инкассаторов стоял мотоцикл ГАИ и человек в форме младшего лейтенанта милиции, который показывал жезлом проходящим мимо машинам — проезжайте, не останавливайтесь. Еще один человек, в гражданской одежде, был замечен у задних дверей перевернутого фургончика. Тем не менее по прибытии на место аварии первых групп ГАИ, милиции и пограничников никого у места аварии не оказалось. В машине инкассаторов находилось четверо. Один — Строчков — не подающий признаков жизни. Трое в бессознательном состоянии: инкассаторы Карин, Лушаков и Баптиданов. Задние двери оторваны. Сумки с валютой в фургоне не оказалось. В поисках исходим из того, что налетчиков было двое. Они скрылись с похищенной сумкой на мотоцикле ГАИ с номером “…1–27”, первая цифра не выяснена. Розыск мотоцикла ведется. Как сам видишь — всеми силами. Пока нашли только следы в лесу.

К нам подошел начальник ГАИ города полковник Уусвяли.

— Примерную картину, по следам, конечно, могу описать. Грузовик-фургон “Хлеб”, принадлежащий, как выяснено, базе Горпродтранс, шел по шоссе со скоростью, думаю, судя по тормозному следу, километров девяносто. Ну, девяносто пять. От силы. Когда машина инкассаторов приблизилась к нему, грузовик чуть выехал на крайнюю левую полосу. Тут же, увидев идущую сзади машину, показал огнями, что уступает дорогу. Машина инкассаторов пошла на обгон, и тут грузовик, делавший до того вид, что уступает путь, неожиданно снова быстро повернул влево и резко затормозил. Машина инкассаторов на полном ходу врезалась в задний борт грузовика. Шоссе было мокрым. Торможение, естественно, практически ничего не дало. Удар получился сильным, на что указывает характер деформации кабины.

— Первый! Первый, внимание! — перебил объяснение Уусвяли голос, донесшийся из приемника на плече Кораблева. — Первый! Говорит вторая ПМГ! Вторая ПМГ, как меня слышите? Найден мотоцикл. Найден мотоцикл. Номер — “31–27”. Машина обнаружена на седьмом километре Нарвского шоссе. Мотоцикл пуст.

— Стойте там, никого не подпускайте! — сказал Кораблев в микрофон. — Поняли?

Сторожев кивнул, мы вместе с ним и Антом сели в “Жигули”. Милицейский “мерседес” на большой скорости ушел вперед. Я дал газ, нагнал его через километр. Тут же затормозил — вслед за ним.