Второй пояс. Откровения советника - Анатолий Воронин

По прибытии в провинцию Гафур Джан должен был провести разъяснительную работу среди земледельцев, арендующих землю его отца, с тем чтобы пополнить ими свой отряд. Увеличение численности группы можно было осуществить также за счет всякого рода добровольцев и перебежчиков. Дополнительное оружие, взрывчатку и боеприпасы планировалось доставлять по мере формирования отряда.

В первых числах июля 1980 года во всех оперативных сводках афганских и советских спецслужб Кандагара замелькала еще одна бандгруппа Южного фронта ИПА – численностью около двадцати человек, под командованием полевого командира Гафур Джана…

Джан Мохамад

Рассказывать о том, как Джан Мохамад пережил период аминовских репрессий, не имеет смысла. В ноябре 1979 года по доносу кого-то из «доброжелателей» его арестовали. До тюрьмы дело не дошло, но и те часы и дни, что он провел в камерах ХАДа, приятными назвать нельзя. В отличие от других арестованных, его не били, над ним не издевались. Но вместе с тем психологический прессинг он испытал сильнейший. Его дважды склоняли подписать какие-то бумаги, не давая читать их содержание. Но он отказывался, и его вновь помещали в камеру, давая время «хорошенько подумать».

А думать было не о чем.

Больше всего он боялся, что его обвинят в негласных связях с Асадом. Хотя что в этом, собственно говоря, зазорного? Джан Мохамад выполнял вполне конкретную работу, которая не только не запрещена законом, но более того – прописана всевозможными секретными инструкциями МВД, и не только МВД.

Но во время изнуряющих допросов имя Асада вообще не было упомянуто. Стало быть, правду он говорил насчет подчистки секретных документов. Спасибо ему за это. Так зачем тогда он – Джан Мохамад – понадобился хадовцам? Что им было нужно от него? Он так этого и не понял.

Ничего не добившись от Джан Мохамада, хадовцы отпустили его, недвусмысленно намекнув на то, что вся его дальнейшая жизнь с этого дня будет под пристальным наблюдением их ведомства.

Джан Мохамаду даже не верилось, что он вырвался на свободу живым и невредимым. И это в то время, когда люди исчезали толпами в ненасытном чреве ХАДа. Арестовать могли где угодно и за что угодно. А точнее сказать – ни за что. Просто так: кому-то могла не понравиться ваша физиономия, и вы становились очередным кандидатом в покойники.

А через месяц в Кабуле вновь произошел переворот. В очередной раз военные захватили власть в свои руки. И в этом им помогли советские войска, вошедшие в конце декабря в Афганистан. По Кандагарскому телевидению объявили, что Генеральным секретарем ЦК НДПА назначен Бабрак Кармаль.

Джан Мохамад почему-то был уверен, что новая власть наконец-то наведет порядок в городе и на улицах станет немного спокойней.

Куда там!

Кандагар захлестнул новый виток репрессий. Только на этот раз все перевернулось с ног на голову. Сидящие в тюрьме немногочисленные арестанты были выпущены на волю, а их места заняли те, кто еще недавно выступал в роли их судей и палачей. С ними поступили точно так же, как они в свое время со своими жертвами. Всех их казнили. По городу поползли слухи о том, что за несколько дней было расстреляно больше тысячи арестантов, в основном, активистов НДПА из числа «халькистов». Особенно зверствовал Хаким, которого лично Бабрак Кармаль назначил старшим Зоны «Юг». Занимая такой высокий пост, он не брезговал лично участвовать в массовых расстрелах. Возможно, это доставляло ему удовольствие.

На этот раз Джан Мохамаду крупно повезло. Его вообще никто не тронул. Но зато арестовали двух его соседей. Кстати, Джан Мохамад подозревал одного из них в том, что именно он и был тем «доброжелателем», настучавшим на него в ХАД.

В первых числах января 1980 года в аэропорту приземлились несколько больших самолетов, на борту которых находились советские десантники. А еще через пару дней через Кандагар прошло несколько колонн военной техники. Солдаты, сидящие на танках и бронемашинах, с любопытством рассматривали редких прохожих, а те, в свою очередь, стояли с раскрытыми ртами и с не меньшим любопытством разглядывали шурави.

Из-за боязни, что в городе пройдет очередная волна погромов, местные дукандоры несколько дней держали закрытыми свои лавчонки, что привело к образованию огромных очередей и проявлению недовольства со стороны местных жителей. По местному телевидению выступил секретарь провинциального комитета НДПА – Нур Мохамад, который предупредил, что, если на следующий день дуканы будут закрыты, к саботажникам будут приняты самые радикальные меры.

Подействовало. На следующий день большинство дуканов открылось как по мановению волшебной палочки. Военнослужащие и царандоевцы ходили по улицам и, громко матерясь, стучали палками по дверям закрытых дуканов и кантинов. Они не отходили от лавки до тех пор, пока извиняющийся хозяин ее не открывал. Некоторые лавочники пытались спорить с солдатами, вступая с ними в полемику, но после нескольких ударов палкой по непонятливой бестолковке, резко меняли свое мнение и спешно выполняли распоряжение представителей власти.

А в последующие дни открылись все лавки. Да иначе и быть не могло. Свой бизнес дукандоры делали на реализации товара, и чем больше они его продавали, тем больше получали прибыли. Тот, кто первым развернул торговлю в те смутные дни, сделал немалые деньги. В первую очередь это были лавочники, торгующие кукурузными лепешками, мукой и рисом, взвинтившие цены на свой товар до заоблачных высот, – властям пришлось вмешаться и пресечь откровенную спекуляцию. Просто-напросто арестовали несколько особо борзых спекулянтов, показали их по телевидению и сказали, что по законам военного времени им грозит расстрел. Все сразу встало на свои места.

Джан Мохамад тоже открыл свою мастерскую, и в первый же день ее посетил первый клиент.

Ну что ж, жизнь, кажется, начинала налаживаться.

А еще через неделю в его мастерской появился Асад. Он вошел в нее как обычно, с тыльной стороны, и застал Джан Мохамада врасплох. Тот от неожиданности едва не выронил гаечный ключ, что держал в руке.

Излияние бурных чувств они продолжили в каморке. Асад расспрашивал Джан Мохамада о том, как он жил все то время, пока они не виделись. А это целых три месяца. О себе же Асад рассказал совсем немного. Жил в Урузгане у родственников, никуда не выходил из дома и связь с внешним миром практически не поддерживал. Асад также сообщил хорошую новость: генерал Хайдар сейчас находится в Кабуле, на приеме у нового министра внутренних дел Гулябзоя. Того совсем недавно назначили на этот пост, и теперь он подбирает новых начальников провинциальных управлений царандоя. Если Хайдара утвердят, то Асад наверняка продолжит работать в должности его заместителя.