Марк - Артём Сениянц

это было совсем не напрасным. Стоило только рассесться на диване, как глазам тут же надоели прыгающие картинки на экране, и они слиплись.

Но открылись в другом месте. В совершенно другом, непохожем, чуждом, но уже знакомом месте.

Блэкблю спал, лёжа на бурой траве. Тучи над головами сгустились и снова сокрыли вечно заходящее солнце. Казалось, что наступила ночь.

Марк сел, обхватив руками колени, и крепко задумался. Вспомнил последние километры до ночлега. Блэк вёл себя странно: то проваливался в сон на ходу, то вскрикивал нечто невразумительное, то норовил упасть прямо лицом на рельсы. Очевидно, он так боролся со сном в этом мире, или пытался проснуться в том. Хотя больше было похоже на то, что ему мешали. Мешали спать, постоянно будили.

– Интересно, а что будет, если тебя разбудить? – прошептал Марк и потянулся рукой к спутнику. Глаза Блэка тут же раскрылись.

– Что-что? Сознание потеряю! Там у себя. Это если ты меня очень постараешься разбудить. А если так, толкнёшь нечаянно – максимум зевну.

Марк растерянно уставился на только что спавшего товарища и не знал – извиняться или нет.

– Ты вовремя прям. Два часа дня. У нас как раз отбой.

Марк рассеянно улыбнулся. С одной стороны его порадовало, что он не разбудил товарища не вовремя и не нарушил его планов. С другой стороны, слова Блэка показались весьма подозрительными. «У нас отбой». У кого у нас? Неужели Блэк в реальном мире сидит в тюрьме или в каком-то другом режимном учреждении?

– Давай пройдём тысячу-другую шагов, пока есть возможность, – сказал Блэк, поднимаясь на ноги. – Мне через полтора часа ложиться. То есть вставать. Короче, у меня есть полтора часа.

Марк спорить не стал. Подобрал с земли свою куртку, постеленную вместо матраса, и поплёлся за товарищем. Блэк, через-чур энергично для только что проснувшегося человека, поднимался на насыпь.

Марк догнал его уже на шпалах.

– Так ты говоришь, у вас отбой, – запыхаясь, начал Марк. – А где это ты в реальном мире?

Блэк задумчиво хмыкнул и ускорил шаг.

– Нет, это и правда важно! Если мы хотим идти вместе, нам нужно узнать о жизни друг друга. Как минимум, чтобы режим дня синхронизировать.

Блэкблю только ускорил шаг, чем вынудил Марка семенить трусцой по шпалам. После минутного ожидания, новоиспеченный Спящий сдался, замедлился и крикнул удаляющейся спине:

– Храни свои тайны! А я свои хранить буду. Всё равно тут ненадолго.

Блэк резко остановился, обернулся, но уставился не на Марка, а куда-то сквозь. Затем извлёк бинокль, приложился к нему и недовольно хмыкнул.

– Ты сколько поездов идущих на Сан заметил? Три или четыре, полагаю. А идущих обратно? Ни одного, правильно?

Марк нахмурился. Он действительно не видел поездов идущих на встречу. Однако это совсем не значило, что они не проезжали, когда он не спал. Вернее спал. Да с ума можно сойти с этими сонными прыжками!

– Вот и я не видел. Ни одного. Уже десятый круг. Впереди что-то случилось.

Марк посмотрел пристально на спутника. Тот кивнул и добавил:

– Война там. С серыми. Или истребление массовое. Давай вниз, поезд догоняет.

Словно подтверждая страшные опасения Блэка, в сторону солнца промчался состав, до отказа набитый военной техникой. В основном там были диковинного вида грузовики: машины словно сняли с выставки военной техники времён Второй Мировой войны. Там были и Студебекеры, и допотопные Маны, и Басинги различных моделей. Все выкрашенные в серый цвет. И все до отказа забитые солдатами в серой форме.

Марк, проводив глазами последний вагон, ткнул в плечо Блэка. Тот от неожиданности зашипел, но вскоре сообразил, чего от него хотят.

– Да, мы всё равно пойдём туда. Я пойду, а ты как хочешь.

Марк с шумом плюхнулся пятой точкой на гравий и пристально уставился на попутчика.

– Я пошёл бы дальше, совсем без проблем. Вот только – зачем? Ты ничего не рассказал о себе, не узнал обо мне. Мы с тобой не друзья. Жизнь ты мне не спасал. Стало быть – я тебе ничего не должен. И да, погибать мне в этом сне не страшно. Наоборот даже – желательно! Дабы не возвращаться сюда никогда. Но умирать тут тоже больно, как мне кажется. Так какого рожна я пойду на боль, спрашивается?

Блэк только ухмыльнулся да принялся карабкаться на насыпь. Марк посмотрел на удаляющийся поезд, огляделся по сторонам и не увидел ничего, кроме тёмных туч над почерневшей равниной. Подувший холодок напомнил о возможном дожде. Гул проводов навеял забытый страх одиночества. Пробелы в понимании происходящего заставили сердце колотиться чаще.

Марк извлёк из сумки термос и отвинтил крышку. В рот потоком хлынул терпкий коктейль, состоявший из остатков травяного чая и дождевой воды. Блэкблю, при вчерашней вынужденной стоянке, наполнил дождём не только свой бурдюк с фляжкой, но и единственную ёмкость, коей обладал Марк. Объяснил он это острой необходимостью запастись чистой водой, потому как: «вода из Магистрали не только утоляет жажду, но и вызывает понос».

Покрутив в руках красную жестянку, в которой ещё плескался разбавленный чай, Марк крепко задумался над тем, может ли он себе позволить путешествие в одиночку. Возражений было на порядок больше, чем аргументов «за». «За» было только два: Блэк ему не нравился и впереди ждала опасность. «Против» же было не счесть. Начиная, хотя бы, с того, что воду из Магистрали Марк доставать не умел (да и что такое Магистраль представлял лишь в общих чертах), плюс – палаткой-водосборником не обладал. А ещё не обладал знаниями, оружием, целью и уверенностью в быстром завершении бредовых сновидений. Зато всем этим обладал Блэк. Кроме, разве что, последнего.

Нехотя Марк поднялся и полез наверх.

4

Тучи стали рассеиваться. Равнина снова приобретала бурый цвет. Скромный алый луч пробился в крохотный просвет, озарив уходящую за горизонт извилистую ленту.

Блэк замер, разглядывая равнину под солнцем в бинокль. Марк смотрел назад, боясь упустить приближение поезда.

– Мы вскоре выйдем на посёлок фермеров, – выдал Блэк, прервав наблюдения.

– Это хорошо, – с облегчением сказал Марк и тут же напрягся. – Ты же говорил на миллион шагов в округе нет никого!

– Говорил. И сам так думал. Да видно ошибся.

Марк посмотрел в просветлевший горизонт, вдохнул прохладный и сладкий воздух равнины, и с улыбкой произнёс:

– А я было решил,