Казак в Аду - Андрей Белянин

– Ша, погорячилась… А вы тоже хороши, чуть шо не так, сразу дура! Проснулись бы вы в голом виде, на груди знакомого мужчины, таки послушала б я, как вы завизжали…

– Извинения принимаются.

– Какие извинения?!

– Всё, проехали, не начинай сначала. – Притормозивший казак всё ещё не мог вытряхнуть из головы картинку, нарисованную шустрой иудейкой – он, традиционный гетеросексуал, просыпается на груди какого-то знакомого мужчины. Хотя знакомого – это ещё ничего, незнакомого было бы хуже… Впрочем, и на груди знакомого проснуться всё равно невеликая радость…

– Где мы? – Израильская военнослужащая заинтересованно обвела взглядом небольшую уютную комнатку.

Всё белое, стерильное, похожее на номер в отеле, но как-то более ухоженно, что ли… Кружевное бельё на полутораспальной кровати, столик с фруктами, неоткупоренная бутылка вина в ведёрке со льдом. Окон нет, зато на стене милый гобеленчик с двумя лебедями в пруду – чёрным и белым. Под кроватью эмалированный горшок, а по обе стороны постели одинаковые белые тапочки больничного образца. Чувствовалось, что дизайн наводился впопыхах, но от души и старательно…

– Мы на летающей тарелке, у Дока и Ганса, – безошибочно угадал молодой человек, всегда отличавшийся трезвой логикой.

Его подруга, подумав, кивнула, но строго добавила:

– Таки если эти пушистые недомерки намерены размножать вас мною, как эльфа, я с них поимею не тока моральную компенсацию! Они же нам на корню изрубили основную задачу – кто мне теперь откроет дверь в Рай, если я спала прямо с живым подъесаулом и он щекотил мне усами ухо?! К тому же вся без ничего, один армейский медальон на шее…

– А у меня крест, – как-то сразу заинтересовался казак, присаживаясь на краешек кровати. – Что, серьёзно, больше ничего нет?

– Ваня, фу! Во-первых, резко встаньте, во-вторых, держите подушку крепко обеими руками, шоб не вырвалась! А теперь отойдите и постучите им пяткой в дверь, пусть откроют и вернут нашу одежду. Нет, ко мне поворачиваться не надо! Пятьтесь задом, и стучите, как я вам говорю…

Смутившемуся подъесаулу не оставалось ничего иного, как подчиниться еврейскому диктату. Сама горбоносая воительница лишь раздавала команды, натянув одеяло почти до подбородка. Но тем не менее, совершенно невероятным способом умудряясь выглядеть под ним изумительно соблазнительной. Или у Ивана просто разыгралось воображение, с мужчинами такое периодически бывает…

На стук откликнулись быстро. Не прошло и минуты, как снаружи раздался знакомый топот маленьких ножек, и сияющий новым передничком Ганс поспешил открыть дверь: Выстиранную, высушенную и выглаженную форму двух родов войск он доставил по первому требованию. После чего доложил, что Док желает их видеть в кают-компании, завтрак, обед и ужин (на выбор!) будет сервирован там же. Так не угодно ли «экспериментуемым» пройти? Невольные жертвы науки и прогресса едва не поперхнулись этим словом…

Неоднозначность жизни хороша уже тем, что вчерашний враг вполне может обернуться сегодняшним другом. Вот вроде бы сколько времени прошло от их первой драки с Доком и Гансом до совместных посиделок в операционной за спиртом и колбасой, а, согласитесь, какое радикальное изменение взаимоотношений. Разумно ли считать злым волка, если таким он создан природой и маленькие кудрявые овечки – его естественная среда питания?

А отсюда – стоит ли упрекать инопланетного учёного, что он со всем пылом исследует человека (и человекообразные особи) в попытке понять, разобрать, клонировать и синтезировать для воспроизводства в промышленных масштабах? Учёные чаще всего представляются злыми именно из-за бесконечной любви к госпоже науке, которая по большому счёту принимает только самопожертвование и не выносит компромиссов…

– Так, так, так, – задумчиво кивал Док, водя пальчиком по карте предполагаемого маршрута. Жирный след после колбасы отмечал ключевые моменты, но все слушали внимательно. – Эльфийская женщина на белом коне (компьютерная биомодель, по-прежнему функциональна, но устарела, до архетипа…) была замечена радарами вот здесь, здесь и здесь тоже. Наша техника позволяет отследить её движение и взять сетью, с конём или без коня. Но вы гарантируете, что эльф будет с ней размножаться?

– Э-э-э… да, процентов на пятьдесят, – осторожно подтвердил подъесаул, переглянувшись с умненькой еврейкой.

– Пятьдесят процентов – это серьёзный аргумент…

– А то! – поддержала Рахиль. С её специфичной точки зрения, этот «серьёзный аргумент» отлично вписывался в градацию «повезёт – не повезёт», поэтому всё честно.

Старый влюблённый толкиенист вообще не произносил ни слова, а только жалобно заглядывал всем в глаза. Если бы за столом сидели собаки, то наверняка получил бы самую вкусную косточку, за образ…

– То есть остальных самок пускаем на суп? – деловито уточнил Ганс, конспектирующий всё в маленькую книжечку.

Юная иудейка с тихим ужасом уставилась на тонкие косточки, оставшиеся после куриного жаркого. Иван успокаивающе похлопал её по плечу:

– Нет-нет, это другая птичка. Та, что в лаборатории, раза в полтора крупнее тебя. Не надо их никуда использовать, граждане учёные. Оставим для чистоты эксперимента, наука ошибок не прощает.

– Золотые слова, друг мой! – едва не прослезился Док. – Когда вы решите оставить эту безумную беготню за призрачным Раем, загляните ко мне, думаю, у нас отыщется вакантная должность штатного лаборанта. Уборка операционного стола, мытьё пробирок, чистка клеток с подопытными…

– Живенькая перспектива, – не стал спорить разумный казак. – И всё-таки где сейчас мы намерены искать принцессу?

– Вот она!

На чёрном экране радара тускло вспыхивала маленькая алая искорка. На общем фоне россыпи остальных она выделялась лишь цветом. Но пылкому сердцу Миллавеллора было достаточно и этого, он бросился покрывать экран поцелуями. Хозяйственный Ганс возмущённо оттаскивал его за ногу…

– Мы будем там ровно через двадцать минут. А пока позвольте поднять тост за единственную самку в нашей компании, чей замечательный гипофиз столько времени вдохновлял наш маленький экипаж на научные подвиги и свершения!

– Таки следующий тост будет за межрёберную невралгию, – устало пробормотала насытившаяся Рахиль. – И почему у меня так нехорошо на сердце?..

Ровно через двадцать минут их летающая тарелка была атакована по полной программе…

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

О том, что проявления Божественной сущности в окружающем мире мы видим почти ежеминутно. Проявления чёрта гораздо более редки. Поэтому и запоминаются ярче

Как человек православной веры Иван Кочуев всегда был убеждён, что Ад должен выглядеть традиционно. А традиция у нас, как вы помните, всего одна, с веками не менялась и особой критике, за «неправдоподобие»; тоже подвергалась нечасто. Гоголь, Пушкин и Котляревский по-русски красочно и по-украински смачно живописали адское пламя, пилы терзающие, неугасимые огни, цепи и плети, раскалённые угли и прочие муки, непременно ожидающие грешников в этой скорбной юдоли «плача и скрежета зубовного»… Данте с его «Божественной комедией» в расчёт не берётся. Во-первых, там всё писалось исключительно для католической Европы; во-вторых, политизировано до икоты (вплоть до сведения мелких счётов); а в-третьих, будем уж совсем откровенны, комедией там не пахнет и близко! Вернёмся к своему, родному, кондовому, и отдадим предпочтение нашей исконной версии…

Так вот, неоднократно вопрошал себя главный герой нашего повествования: где муки, где Геенна Огненная, где костры и вилы, где оно всё?! Одной сковородки с вилкой и мытья нестандартных мужиков в металлическом ящике явно мелковато. Страха нет, ужасы не те, откровенно не те, господа…

Так куда же их сунули? Это место не похоже на Ад так же, как прошлое на Рай! То есть названия подходят, элементы интерьера соответствуют, ощущение правильное, но деталей и доказательств практически нет. Ну ладно, там ни одного ангела не дали посмотреть, здесь-то хоть чертей покажите! Вот именно такие желания и опасно высказывать вслух…

Первые два-три попадания по корпусу инопланетная тарелка выдержала без особого напряжения: били садовыми вилами с большого расстояния, да и скорость движения летательного аппарата заметно гасила силу ударов.

– Что за хрень?! – чисто по-казачьи удивился Док.

Ганс колобком метнулся из операционной в будку управления, остальные проследовали за ним без особого волнения, так как плохо представляли себе, что, собственно, произошло. А вот когда дружно уставились на большой экран, то…

– Таки предупреждала я всех, но кому оно надо?!

– Ох, мать твою за ногу… Рахиль, это я не о твоей маме… опусти оружие!

– «Садовый инвентарь мне под ногу попался – всю россыпь ярких звёзд я днём увидел разом!» Сакральный смысл этой китайской загадки заключён в…