Обалденика. Книга-состояние. Фаза вторая - Григорий Курлов

Это и есть наша работа, наш «тяжкий», но вдохновенный труд, ибо творится неизменно открытым сердцем и непременным смехом.

– У меня проблема простая до неприличия – перхоть. Что я только ни делала, чтобы с ней справиться… Ничего не помогает… Вы обещали именно сегодня подробнее об этом поговорить.

– Хорошо. Но говорить, как вы, наверное, понимаете, мы будем все же не о перхоти. В вашем случае интерес представляет только одно, а именно – отношение к происходящему.

Ловушка, в которую вы попали, – это ваше усердие. Всякий раз, когда вы прилагаете усилия, вы перечеркиваете результат. Вы уже знаете, что любая проблема исчезнет как проблема, если с ней согласились, если ее «полюбили», признав своей частью.

Но любви нельзя добиться с помощью усилий. Единства не обрести через преодоление. Усилие и преодоление – это сопротивление, а Любовь и Единство – это полное приятие, а следовательно – отсутствие всяческого сопротивления.

Конечно, какой-то результат получить с помощью прилагаемых усилий можно, но то новое, что войдет в вашу жизнь, полноценно новым уже не будет, так как в нем отсутствует совершенно обязательная часть – готовность его потерять. Да и откуда же ей взяться, если вы так боролись…

И теперь это новое либо быстро исчезнет из вашей жизни, либо для его удержания вам придется затрачивать усилий не меньше, чем для его достижения. Причем постоянно…

Все это касается и денег, и здоровья, и личных отношений. И вот тогда, действительно, вся жизнь становится борьбой и суетой, без покоя и радости. Все теперь подчинено одному – стремлению сохранить, не потерять достигнутое.

Что делать в случае вашей физической проблемы – вы уже знаете: просмеивайте не столько ее симптомы, то есть то, чем проявилась болезнь на физическом плане, но в большей степени – все свои внутренние напряжения, мысли и эмоции по этому поводу.

Смехом убирайте все внутреннее сопротивление и несогласие, открытым сердцем окутывайте проблему, соглашаясь как с ней самой, так и с теми разрушениями, что, возможно, она несет в себе, то есть «схлопывайте» монаду.

Вспомните общий алгоритм интеграции через смех, предложенный вам на четвертом занятии.

Принять же боль и страдание с помощью одного лишь ментала, то есть с помощью убеждения себя, невозможно. Это столь же безнадежное занятие, как старания одного из книжных героев братьев Стругацких, который пытался вывести особую породу «самонадевающегося» на рыболовный крючок дождевого червя путем его перевоспитания.

В лучшем случае наш ум будет лишь притворяться, что он согласен, что он готов принять боль или прочую деструкцию. Но это всегда будет самообман. Обман – это привычная функция ума.

Смех же до предела ослабляет доминирование ментала, делает прозрачными все его установки, вплоть до рефлексов, и в конечном счете – помогает реально принять боль, болезнь, перхоть, снимает сопротивление перед ними и с ними объединяет.

А чем все это должно закончиться – вы уже знаете.

Нас окружает Мир, которым мы же и являемся. Так проявляется двойственность, но одновременно и Единство Мира. И увы, с этим же связаны многочисленные наши ошибки.

Неизбежная и очень коварная ловушка, встающая на пути почти каждого начинающего Волшебника, – это желание, а зачастую и попытка, изменить что-либо вокруг себя, не меняясь при этом самому.

Мы предлагаем получить тот же результат, но лишь за счет изменения своего сознания, за счет изменения качества своего внутреннего состояния.

Естественно, что нам, приученным к иному способу взаимодействия с внешним миром, привыкнуть к такой «схеме волшебства» весьма непросто. Но, вне всякого сомнения, вы уже все чаще соизмеряете себя именно с этой схемой – «хочешь изменить мир – изменись сам», и она все глубже прорастает в вас истинным знанием. Помогайте пока взращивать этот росток привычной для вас логикой, в нужный момент необходимость в ней отпадет сама по себе, и она сменится уже настоящим знанием, не требующим ни мотивации, ни доказательств. Меняетесь вы – меняется Мир; вы становитесь более гармоничны – более гармоничным становится все Человечество.

Рекомендации по созданию состояния

1. Продолжайте начатую ранее «охоту на самого себя». Непрерывно отслеживайте свое текущее состояние, направленность своих мыслей и настроений. Постарайтесь пресечь любой из техник появляющуюся привязку к определенному состоянию, причем не имеет значения – положительное оно или напротив. Это может быть привязка к желанию, проблеме, качеству, а особенно – к выбору.

Эталон вашего отношения к Миру – согласие на участие в любой из игр, затеянной вашим Хозяином, безоценочно и с полным приятием.

2. Приучите себя воспринимать все свои «падения» и временные срывы как неизбежное и поначалу обязательное условие духовного продвижения, как еще одну ступеньку, поднимающую вас над собой.

Соглашаясь через «Внутренний смех» со всем происходящим в такой «минус-фазе», убирая негативную оценку – осваивайте глубинные, «темные» слои своего «дочеловеческого» уровня подсознания.

3. Отследив приход очередной проблемы, попробуйте ощутить радость. Радость не от проблемы как таковой, а от предвкушения прихода в ваше существование чего-то нового, того, о чем вы пока, возможно, даже не догадываетесь. Попробуйте ощутить радость от предощущения нового этапа жизни, новой фазы игры.

Почувствуйте себя беременным новым качеством, стремящимся войти в ваше существование, снимите всякое сопротивление ему. Не следует «заталкивать этот плод обратно», пугаясь «родовых схваток», напротив – расслабьтесь, откройтесь ему, улыбнитесь и впустите его в свою жизнь. Позвольте себе стать богаче им.

Состояние девятое,

взаправдашнее

– Я мыслю, – подумал Петя пробуждаясь, – значит, мир еще существует. – Он открыл глаза и огляделся, как бы пытаясь в том увериться.

Мир и в самом деле был на месте. Да вот только не на том… Петя точно помнил, что заснул он неподалеку от ярмарки, в том самом ветхом домике, где остановились Баба Яга с Лешим. Еще звучал в голове его кашляющий смех Яги и ее причитания: «Спи, Петенька… утро вечера… оно завсегда мудренее…»

Сейчас же его окружала чаща лесная непролазная. Навороченные невпопад чудовищных размеров стволы, с торчащими из земли корявыми и осклизлыми кореньями. Серый утренний сумрак… Прямо под ноги подступала вода болотная, рыжая и дурно пахнущая. Паутина, вся в росе, толстыми и липкими нитями тянулась промеж веток, неряшливо свисая с них. В болоте что-то ухало, пузырилось и шло кругами, будто вот-вот кто-то вылезет оттудова…

– Болото гиблое, заговоренное… – со страхом признал Петя места, коими стращали с детства.

Ступил назад, попятившись, и запнулся о свое лежбище ночное, где спал. Мягкими еловыми лапами было оно выстлано в сухой ложбинке. Березовыми листьями да веточками молодыми и тонкими сверху заботливо присыпано. Жмут мха упругого в изголовье…

Стоял Петя, на то глядючи, вспомнить силился – как он здесь оказался, как лежбище это себе делал, как с Ягой простился?.. Тужился, тужился – ничего не вспомнил…

Смех внутренний включил – успокоиться чтоб.

– Сказка, – себе сказал, – это край реализованных невозможностей. Хватит, Петя, паниковать при каждой неожиданности. В конце концов, если не можешь иметь то, что хочешь, научись хотеть то, что имеешь…

Он осторожно двинулся по болотистому мрачному лесу, пытаясь найти просвет в глухой чащобе. Сам себя подбадривал.

– …Оптимист, – говорил, через пень прыгая, – это человек, которому надоело быть пессимистом…

Он остановился, поправляя котомку, и как раз ощутил, как ему стремительно начало надоедать быть пессимистом.

– Каким местом думать норовишь, Петя, – себе под нос пробормотал, – так по нему же, родимому, и получаешь, чему уж тут удивляться… – И вдруг вспоминать что-то стал…

Будто спит Петя сном беспробудным да сквозь сон говор слышит…

– Чужими руками, – глухо говорила Баба Яга, – чудеса не делаются. А ну-ка пособи, Леший…

– Да, да… – сипел тот, гигикая шепотом. – Сделал доброе дело – и в кусты. Как в сказке… А как проснется…

– …Отсель его дорога далее и пойдет. А ты мягше, мягше стели, листами-то более посыпь, – бормотала Яга.

– Глуховато, конешно, здесь, но не беда, выпутается. Парень-то он башковитый… – таял в Петиной голове голос Яги, угасая вовсе.

…Брел старик по бесконечному сумрачному лесу, памятуя уроки прежние и потому не особо думая о том, куда идет. Мысли его, по пробуждению мрачновато-обиженные, сменились иными – подвижно-любопытными.