Истребитель (Пока не закончен) - Глеб Исаев

Быстро ох быстро сынок. Палло провел крепкой ладонью, по лакированному дереву фюзеляжа. Девятьсот километров ... А? Не кот начихал...

Но и жрет, скотинка. Шесть кило в секунду.

Павел обошел машину. Уставился на круглое сопло, торчащее в хвостовом оперении.

Однако выводы делать не спешил. - Уж больно не похож, оказался чудо самолет на все виденное раньше.

Доведись Паше выбирать, он возможно и не согласился бы поменять штурвал боевого истребителя на пилотирование сырого, да что там сырого, вовсе еще неиспытанного самолета. Странного, непривычного, да к тому-же угробившего уже одного испытателя. Но военный человек обязан подчиняться приказу, каким бы он не казался ему диким. Потому за изучение новой машины взялся летчик с обстоятельностью и энтузиазмом. И странное дело, чем больше он узнавал о возможностях экспериментального истребителя, тем сильнее хотелось ему испытать его в воздухе. Но мешало многое. А в первую очередь то, что БИ-3, как назвали новую версию перехватчика, собирали практически с нуля. К тому-же, обжегшиеся на молоке конструкторы, решили отказаться от применения деревянных конструкций. Для новой модели изготовили металлический корпус, добавили хвостовой стабилизатор. Устав отрабатывать детали пилотирования на тренажере, Говоров все больше времени проводил в наскоро приспособленном под сборку цехе бывшего завода. Сборщики, по-первости, настороженно встретив молодого испытателя, быстро привыкли к молчаливому наблюдателю, и занимались своим делом, вовсе не обращая внимания на летчика.

Павел сидел на пустом ящике из-под приборов, и наблюдал за слаженными действиями мастеров. Неказистые, выряженные в порванные телогрейки и валенки, сборщики, тем не менее, дело знали. Посреди ангара уже стоял фюзеляж будущего самолета. Монотонное звяканье инструментов, редкие фразы, которыми перебрасывались техники, навевали дремоту. Понемногу летчик задремал, голова склонилась на грудь, дыхание замедлилось. Сон выплыл из тайников сознания невзначай.

Он вновь стоит перед невысоким домиком, в той самой безлюдной деревушке. А, может и не было ее, той встречи, но стоит Паша в той же летной куртке, с лейтенантскими кубарями на петлицах возле косоватого крылечка и смотрит на плотно запертую дверь.

Миг, во сне возможно и не такое, и вот уже миновав темные сени, словно перелетев по воздуху, оказался он в горнице. Та же тишина, прерываемая тиканьем ходиков с хитроглазой кошкой. И сидит все также в углу седобородый старикан с хитрой усмешкой на сморщенном от времени лице.

- Здравствуй дедушка. - Неожиданно произнес летчик. Старик кхекнул, и добродушно, вовсе не так как в первый раз, кивнул на лавку.

-Садись внучок, в ногах правды нет. Повзрослел, вижу, подрос. - Окинул взглядом собеседника старик. Вот и в званье поднялся. Однако все то от лукавого. Нет еще у тебя коня богатырского, да и сам душой не созрел на дело ратное идти...

Только ждать вовсе не в пору. Тяжкое время подходит. Поспешать нужно. Подсказку дам, но далее сам думать должен. Никто за тебя того не сумеет. - Дед провел по скобленым доскам стола маленькой узловатой ладошкой. - Вот смотри Паша. Конь твой быстрый, а вы его в прежнюю сбрую впрячь хотите, разве-ж дело? Ну, кто новый меч в старых ножнах держит?

Павел поднял глаза на хозяина. - А как? Дедушка?

- Видел, в поле стрижи летают? Миг, и вот уже под самыми облаками вьюн. А рядом ворон кружит. Неспешно парит. Крыло у его так стоит, чтоб в небе плыть...

Боле не скажу тебе ничего. И так много... И напоследок вот еще... Коня богатырского кормить нужно так, чтобы не клевером, а свежим овсом, да пшенички добавить, для сытости. Понимаешь? Ну, после поймешь...

Проснулся от звука сорвавшегося с лебедки груза. Подводя к фюзеляжу плоскость, рабочие неловко двинули вес, крыло накренилось и всей массой рухнуло на бетонный пол мастерских.

Тишина, последовавшая за стуком и дребезгом падения, оглушила. Все понимали, беда она одна не ходит. Место крепления оказалось испорчено. Смятая дюраль, сорванные клепки. Восстановить в полевых условиях такое непросто и в спокойной обстановке, а уж когда со всех сторон торопят и наседают соглядатаи и вовсе сложно. Рабочие замерли над покореженным крылом. Хлопнула тяжелая дверь, в цех ворвался планерист. Конструктор - сборщик, которому доложили о происшествии. Подбежал к стоящим.

Когда осознал, что случилось, повеяло холодом лагерного барака. Кому и что доказывать? Факт налицо. Оставленные без присмотра рабочие загубили судьбу госпроекта. Это не просто халатность, тут дело куда серьезнее.

Он затравлено обернулся к сидящему поодаль испытателю.

Павел, все еще находясь под впечатлением сна, перевел взгляд на лежащее крыло. Понимание пришло разом. Стриж. Вот оно. Рывком поднялся и быстро подошел к дверям. Задвинуть тяжелый засов еле сумел, но когда шкворень встал в паз, повернулся к наблюдателям.

Не было никакого падения. Обвел взглядом группу техников. Можете исправить крепление? Спросил у разработчика. Согласовать с Москвой - моя проблема. Ваше дело обработать вторую плоскость и заварить эту. Установите как есть.

Конструктор с сомнением взглянул на крыло. Но...

Павел, с удивлением прислушался к себе, ощущая непонятную решимость и уверенность. Я знаю, что говорю. Приказ будет. А выхода у вас так и так нет. Однако ежели в первом случае ночевать вы будете уже в подвалах НКВД, то во втором, есть возможность свалить все на меня. В крайнем случае, можете соврать, что заставил силой. Ну?

Его уверенность невероятным образом передалась остальным. Рабочие задвигались, конструктор, выхватил карандаш, и уровень, принялся измерять возникшее в результате случайности искривление.

- Попробовать? - Он поднял изумленные глаза на Говорова. - С ума сойти. Такого не может быть. Угол составляет ровно тринадцать градусов. А крепление вовсе не пострадало. И вообще, достаточно проварить место деформации, и зачистить.

-Так делайте.- Павел уже не просил, а приказывал. Я в управление. Где у вас находится телефон? А вы подготовьте второе крыло...

Кабинет начальника испытательного центра оказался пустым. Палло уехал в Свердловск. Главный явно охладел к проекту и больше времени уделял разрабатываемому параллельно самолету.

Назвав телефонистке номер, который на прощанье продиктовал майор, Павел дождался ответа, и представился.

-Паша, ты? - Голос Смирнова звучал так отчетливо, словно тот находился в соседней комнате. Рассказывай, что у тебя.

-Конструкторы выяснили, в чем была причина последней неудачи,- памятуя о необходимости соблюдать секретность, доложил капитан. - Но, для внесения изменений требуется приказ. Никто не хочет брать на себя ответственность...- Пустился во все тяжкие летчик. - Идея простая, но пока согласуют... - Он выдохнул. - Товарищ майор, прошу... доложите Наркому. Мне на этом самолете лететь, и будь сомнения, звонить бы не стал.