Время Полицая - Айдар Павлов

Долго стучать в дверь не пришлось. Она сразу же открылась, и друзья увидели на пороге женщину.

"Странная баба, – подумал Леня. – Как цыганка: глазища черные-черные, большие сережки, руки в браслетах и зеленые ногти на длинных коричневых пальцах…"

Полицай не успел и звука издать, женщина уже задала вопрос:

– Сила есть – ума не надо?

– …Че? – не понял Полицай.

– Мы ошиблись, – сказал Леня. – Извините, уходим. Не волнуйтесь.

– С чего ты взял, что я волнуюсь? – цыганка улыбнулась Лене Копнову и посмотрела на Полицая, словно перед ней Луи де Фюнес: – Че те надо, козел?

-…Че? – Полицай опешил. В подобном духе с ним еще никто не базарил.

– Да, да, я спрашиваю, че те надо? Че детей пугаешь?

– Я?!

– Ты, ты.

Полицай беззащитно посмотрел на Леню. Тот тоже ничего не понимал: как можно Полицая назвать козлом? Фантастика!

– Короче, бл, – заговорил Полицай после легкого замешательства. – Где Вадя Полоцкий? Мы к нему.

– Здесь таких нет, – ответила женщина. – Убирайтесь.

– Э, сучара! – не выдержал Полицай. – Че ты мне пургу гонишь?! Я ж оттрахаю тя, нах, – хер че мне скажешь!

– Пол!! – Леня встал между другом и охреневшей хозяйкой квартиры. – Идем отсюда! Она уже вызвала ментов! Пол, слышь!

Чувствуя, что тут явно пахнет паленым, Леня стал теснить Полицая к выходу.

– И чтобы я ноги твоей здесь больше не видела! – Предупредила женщина, когда друзья спускались с лестницы.

– Я еще приду, бл! – уходя, ругался Полицай. – Я тя достану, сука! От этого подъезда ни хера не останется, нах! Взорву, блн! Всех, на хер, поубиваю!

– Тише, Пол, – шепотом просил Леня. – Мы не туда попали. Сейчас тут будут менты…

13

От досады Полицай за один вечер бухнул столько, сколько обыкновенному смертному хватает на пару недель классного запоя, и от души разрядился на Ольге, девушке, с которой жил последние полтора месяца: сломал ей пару ребер, ногу, набил до посинения лицо, а утром, немного остыв, дал тысячу долларов, чтобы она убиралась на хер. В принципе, к чему-то он должен был приложиться тем сумасшедшим вечером, Ольга просто подвернулась под руку, ей страшно не повезло.

Впрочем, по порядку. Полицай боготворил порядок, преклонялся перед Гитлером и Сталиным за их умение наводить порядок всюду, где он требуется и не требуется. Соответственно, и женщинам вменялось то же самое: содержать вверенную им жилплощадь в образцовой чистоте. Стоило Полицаю запачкать влажный палец, сунув его в самый недосягаемый уголок дома (за шкафом, раковиной, унитазом и т.д. – обычный метод проверки "на пыль", о котором любой старшина знает, как о безотказном способе застращать солдата), – вспоминай "Отче наш", барышня.

Несмотря на то, что в личной жизни Полицай не был особенно счастлив (свинья везде грязь найдет, а пыль подавно), успех у прекрасного пола его преследовал прямо-таки навязчиво. На определенный женский контингент он производил неизгладимое впечатление. Особы, с которыми его сводила судьба, жаждали ослепительного блеска, крутого шика и всего такого. Но плюсы Полицая были гармонично уравновешены его минусами, и западло заключалось в том, что первое неизгладимое впечатление от Полицая, по существу, становилось последним приятным событием романа, – первым и последним, но зато каким! Это было сродни гипнозу: вошел Полицай – увидел даму – победил – он завязывал свои романы по схеме Наполеона Бонапарта. Девицы превращались в пластилин, когда зримые и незримые лучи его голубых прожекторов проникали в их сердца. Идеальная консистенция мужества, силы и богатства, – вот чем являлся для бедняжек Полицай на первой стадии знакомства, когда о его любви к порядку и речи еще не шло. Самое страшное начиналось неделю – может, месяц – спустя и хорошо, если заканчивалось хорошо.

Кстати, Ольга кончила относительно недурно. Последняя страсть Полицая, она покинула его хрустальный замок, сама не своя от счастья, наспех наложила на ногу гипс и без оглядки улетела в Мурманск (откуда и прилетела год с небольшим назад в поисках выгодной партии) лечить ребра. Все, что с ней случилось на загородной даче Полицая с видом на море, разумению не поддавалось в силу демонической иррациональности любовных отношений и ничуть не подходило по смыслу к банальному слову роман.

Хорошо было Ольге только первые три, ну, четыре дня. Но это быстро поросло быльем, так что вспоминать о тех нескольких дивных мгновениях, когда Ольга по-настоящему любила, строила планы на будущее, мечтала о детях, каталась по городу в иномарке, покупала все, что вздумается, просто смешно. Пора идиллии. Казалось, они вообще не думали о сексе, отношения Ольги и Полицая поначалу складывались легко и без комплексов.

А на пятый – или четвертый?… впрочем, теперь без разницы – вечер началось. Боже, что началось! Она еще надеялась его успокоить традиционным способом, глупая, думала, что у мужика тяжелый день, ну, нервы сдали. Куда там!

Полицай был, правда, не в духе. Однако, в ударе, что, оказывается, чревато (потом Ольга это поймет и крепко запомнит, но куда деться-то?). Любовная игра из серии "Я убью тебя, сучара!" произвела на девушку гораздо более сильное впечатление, чем первое, инстинктивное – о мужестве и богатстве Полицая. Загладить травмы не могли ни утренние извинения (довольно скупые, но все-таки), ни периодические клятвы, что "это в последний раз, Олюшка, блн".

Явился тем жутким вечером Полицай поздно, под градусом, да с непочатым литром Смирновской водки под мышкой. Ольге принес презент – две коробки конфет: вишни в шоколаде и орехи в шоколаде (с тех пор она в рот не берет конфеты), – налил себе сходу двести грамм и, не отрываясь, выпил. Пил он много, но не пьянел. Сердился, правда, но всегда на ногах, твердо.

Еще ничего не произошло, а к горлу девушки подступил страх. Она постаралась улыбнуться и что-то ласково сказать. Полицай не ответил. Его лазерный взгляд креп, голубые кристаллы краснели и зверели, а кулачища беспокойно шарили на поверхности стола, словно искали, что бы такое сломать, что бы выдавить… Подойти к нему ближе, чем на три метра, Ольга не решалась и все спрашивала:

– Что-то не так, Поли? Что-то не так?

Мужик мрачно молчал. Ольга начала чувствовать, что слабеет и что, хочет она этого или нет, сегодня произойдет какой-то кошмар.

Так и вышло: первая брачная ночь с Полицаем.

Он поднял голубые лучи своего лазера на Ольгу, потом перевел их на полку серванта, где стояли купленные ею безделушки-сувениры, мощно встал со стула и, спросив, какого хрена это дерьмо находится в его доме, смахнул фигурки гномов на пол пятерней.

Выдержав паузу, Полицай попросил убрать бардак, удивляясь, как Ольга сама не смогла до этого додуматься:

– Те че, бл, все надо объяснять, нах?!

– Сейчас, сейчас… – Девушку затрясло от страха.

Она нагнулась собрать злополучных гномов, не представляя, что за этим последует, а потому не спешила.

– Живее, – сказал Полицай. – Че телишься, бл, имитируешь?!

– Сейчас…

– Не въезжаешь, че те базарят, бл?!

Полицай с размаху, словно мужику на ринге, засадил Ольге ногой в солнечное сплетение. Рассыпав сувениры, она полетела к балкону.

– Сучара, бл… – Полицай расстегнул ширинку.

– Не надо, Поли, слышишь?!! – закричала Ольга.

– Че не надо, бл, сучара?!

– Чем ты не доволен? Ну, что я не так сделала?

– Че кривишься, блн?! Встать, нах! – скомандовал Полицай.

Она встала.

– Раздевайся, блн.

– Хорошо… – согласилась Ольга, вытянув обе руки с растопыренными в ужасе пальцами навстречу любовнику. – Только спокойно, хорошо? Я все сделаю, хорошо?

– Живее в натуре!

– Хорошо… – Оставив одну руку для самообороны, как будто она ей чем-то могла помочь, второй рукой Ольга стала расстегивать пуговицы.

И вновь Полицаю показалось, что девушка недостаточно активна, не шустрит ни хрена, – и он отлупил ее лицо пятерней.

Она заплакала и сняла с себя нижнее белье. Тем временем Поля извлек из штанов балдометр, из кармана – резиновый жгут, который служил необходимым допингом для эрекции, и зачарованно открыл рот…

– Господи, Поли… – простонала Ольга, увидев и то, и то, и это.

– Че?

– Не надо, я же все сделаю! Зачем?

– Где сегодня была, сучара, бл? – спросил вдруг Полицай.

– В как… каком смысле где? – Из головы бедной девушки вымело не только то, где она сегодня была, но и то, где она теперь: – … В каком смысле?

– В натуре, – ответил Полицай. – Короче, я те сто раз звонил – тя не было, че за херня?

– Мне? Звонил? – Она попыталась вспомнить, где была днем. Безуспешно. Ни прошлого, ни будущего больше не существовало, существовал лишь этот амбал с херней в правой руке и резиновым жгутом в левой: – Звонил? Мне? – бестолково повторилась Ольга: – Когда?