Пятерняшки для фитоняшки (СИ) - Литвин Светла

Вернулась домой, до ночной смены полдня свободы и её нужно было куда-то пристроить. Позвонила маме, встреча с ней сейчас была предпочтительней, чем поход к папе с Катей. Любоваться на беременный Катин живот, тискать Андрюшку и врать, что мы с Максом пока живём для себя, было выше моих сил, поэтому мама.

Только ей я не врала, она прекрасно знала мою ситуацию. Мою, потому что Максим тоже был не в курсе, как я переживаю. Я ведь больше не впадала в депрессию, как обещала ему, держалась. И не билась при нём в судорогах каждый пролёт в цикле. Наверно если бы не поддержка мамы и возможность всё высказать хоть ей, то точно бы сорвалась. Но всё как-то резко поменялось.

Знала бы, чем закончится эта встреча, я бы и звонить ей не стала.

Нарезая медовый тортик, мама заявила то, что меня повергло в шок.

— Сходила бы ты, что ли, погуляла раз здоровая. — прозвучало весело и непринуждённо, я и не поняла о чём она.

— В смысле? — отпила обжигающего губы чая и уставилась на маму в недоумении.

— Ой! Ну что ты Таня как маленькая? Смена партнёра помогает. Ты ребёнка хочешь? — на блюдечко лёг кусок торта.

— Максиму изменять? — спросила и прикусила губу, она дрожала.

От такого предложения из маминых уст почти сразу бросило в краску и жар.

— Это не измена. — мама села напротив, сдвинула очки и строго на меня посмотрела.

— Мой папа мне родной? — других слов я не находила сейчас, а мама рассуждала так, словно у неё опыт имеется.

— Ну как знаешь. В конце концов, есть же ВИИ с донором и ЭКО.

— Ну во-первых, мы оба здоровы и нам не нужен донор, а во-вторых, я, пожалуй, пойду.

Выскочила от мамы как ошпаренная! Мало того, что она отца предала и ушла к другому, так ещё и меня подбивать стала на измену. Но уйти от мужа к другому это одно, а то, что мама предложила вообще в голове не укладывалось. Я шла и ревела, и брела сама не знаю куда, но каким-то образом оказалась возле дома бабули Максима.

Полина Максимовна была дома, ещё и в окно меня увидела. Сдать назад и трусливо сбежать не получилось, да и по Кроту-Пирожку я соскучилась. Пока поднималась на этаж, протёрла зарёванное лицо влажной салфеткой, но бабуля всё равно всё поняла. Чего можно скрыть с красными от слёз глазами, потёкшей тушью и опухшими искусанными губами? Правильно, ничего!

Факт истерики, как говорится, был на лицо, хоть я и пыталась спрятаться, присев к Пирожку. Но шёлковая шкурка пса не спасла, Полина Максимовна выкупила меня на раз.

— А я как знала, что ты придёшь, чайку как раз свежего заварила. Давай разувайся, умывайся и расскажешь, что у вас стряслось. — я согласно кивнула, и поплелась в ванную комнату.

Глянула на себя в зеркало и дежавю прям испытала. Снова вид у меня был как у потасканной проститутки. Спутанные ветром волосы, под глазами синяки скорей от туши, но всё же, и в целом жуть! Именно такую меня Максим и привёл в этот дом и меня приняли, слова дурного не сказали, а я ему изменять?!

Да даже если бы и не приняли. Это фу! Передёрнуло.

Я умылась, выдохнула и пришла на кухню, по которой уже витал аромат любимый с детства. Сама мята и мелиса были этим детством и стало так спокойно и уютно. Я ещё и глотка чая не сделала, а уже успокоилась и по телу разливалось тепло.

— Так что случилось деточка? С Максимкой поругались? Это ничего, это бывает и даже для встряски полезно. — Полина Максимовна пододвинула мне кружку и блюдце с сушками и конфетками «Раковые шейки».

Я думала, что успокоилась уже, но нет. Накрыло новой волной разочарования в жизни и глаза защипало от слёз.

— Нет, с Максимом не ругались. Просто как-то всё навалилось. Устала я что-то. — витиевато слиняла от прямого ответа и спрятала дрожащие губы в кружке с любимым напитком.

Аромат окутывал сознание и нутро, быстро расставляя всё по полкам и приводя мысли в порядок.

— Вот! Устала. А я говорила вам, что в отпуск надо ехать, а вы дача-дача. Как пенсионеры. Надо было на море ехать, где всё включено. Чтоб ты отдыхала, а не у плиты стояла. — с позитивом отозвалась бабуля, поправив свои жемчужные кудряшки.

— Да я и не стояла, Максим готовил. Откормил меня, даже в джинсы влезть не могу.

— Где? Тощая как вобла из-под пресса. — Полина Максимовна, смеясь, ткнула пальцем в мои выпирающие ключицы.

— Ну оно всё вниз уходит. — сейчас я даже смогла улыбаться.

Надо было сразу сюда идти, а не к маме, чтоб лишний раз не разочаровываться.

— К Максиму отец приезжал сегодня, а вчера ко мне на работу приходил. Что-то не очень они общаются. — поделилась новостью, надеясь разузнать хоть что-то про отношения сына и отца.

— Ой беда-беда. — вздохнула бабуля, и сложив на стол руки, подалась вперёд.

Рассказывала она шёпотом, периодически тяжело вздыхая.

— Дочка у нас с мужем, что греха таить, избалованная выросла и непутёвая. А Виктор, он не плохой, но он несемейный просто и детей не хотел. Я не знаю, что там между ними произошло, Наташа не рассказывала, я могу только предположить. Думаю она Виктора женить на себе хотела. Забеременела. Только разве же можно мужика дитём удержать? Если ему женщина неинтересна, то и дитё не панацея. Виктор был против, Наташа решила рожать. Родила, только Максим ей и не нужен был, она же хотела Виктора к себе привязать, а оно вот как вышло не по её. Виктор то Максима признал, помогал, конечно, но куда ему дитё грудное? У него дела, бизнес, а когда Максимке два годика было, и он в ясли начал ходить, Виктор его забрать хотел. Да. А как забрать? Нас пожалел. Мы с мужем прикипели уже, с пятых суток растили, да и Максим отца едва знал. У Виктора дела, бизнес и редко он навещал сына, а Наташа тоже свою жизнь всё устраивала, ей не до ребёнка было. Вот так и вырос с обидой на родителей. И говорить, и объяснять ему, что Виктор хотел как лучше, нас стариков пожалел, всё бесполезно. Он себя брошенным ребёнком считает, отца не воспринимает, вообще, а Наташа так. Стрекоза. — Полина Максимовна махнула рукой.

— Ну он же его отцом называет, не по имени. Значит, не всё так плохо.

— Это да. Но у них сильный конфликт случился, когда Максим после одиннадцатого класса с учёбой определялся. Виктор на него давил очень, а Максим в такие штыки, — Полина Максимовна подняла взгляд к потолку и покачала головой, таков был масштаб этих штыков. — Он даже уехать хотел в соседнюю область, да меня пожалел, я бы тогда одна осталась. Даже Пирожочка не было. На, на мой хороший! — по-прежнему громко приговаривая, бабуля погладила Крота и вручила ему сушку.

Пухнорыленький её вмиг спылесосил, даже крошек не оставил. Несмотря на это безобразное попрошайничество и потакание ему, пёс не раздался вширь. У Полины Максимовны ему было хорошо, он не оставался больше один дома, и я была рада за него.

— Да уж. — больше по ситуации мне и сказать было нечего.

Зато многое стало понятно, Максим просто боится быть плохим отцом, поэтому и не переживает, что ничего не получается у нас с детьми.

— А чего он хотел? Виктор в смысле. Зачем приезжал? — побаловав Крота-Пирожка сушками, Полина Максимовна вернулась к разговору.

— Хочет, чтоб Максим к нему на работу шёл. Но я, если честно не представляю, Максим же врач, а не бизнесмен.

— Всему можно научиться, было бы желания. Очевидно, у Максима его нет. — развела руками бабуля.

Глава 7

Максим

После разговора с отцом прошло две недели и только сейчас я успокоился. Перестал думать о нём и его эгоистичных «хочу», все мысли были о Тане и новой волне её депрессии. Хотя она по-прежнему следила за собой, готовила затейливые и вкусные блюда, я не видел больше приведение в лице жены. Всё было вроде бы хорошо по накатанной, но она стала избегать встреч с семьёй отца. При виде детей и беременных она отводила взгляд куда угодно, и делала вид, что их не существует. Синичка словно пыталась отгородиться от того факта, что люди вокруг размножаются.