Белая ворона - Френсин Паскаль

- Никаких гарантий нет, Джессика, но попробовать надо. И еще предупреждаю: если вы не сдержите слова, несчастье может повториться. Вы должны уверить ее, что хотите этого на самом деле. И сами должны быть абсолютно в этом уверены.

Они уже собирались войти в палату, как из-за двери послышался приглушенный голос:

- Я понимаю, как тебе было тяжело, Энни. Думаешь, меня везде принимают? Сама знаешь, кто я такой - добрый старина Рики Капальдо, маленький, забавный чудак, с которым всегда можно посмеяться. Пускай думают, как хотят, Энни! Что нам за дело, если у тебя есть я? Ты должна выздороветь. Обещаю, что ни один человек тебя и пальцем не тронет. Пожалуйста, Энни...

Доктор Хэмонд приоткрыл дверь и кашлянул. После чего все трое вошли в палату. Рики взглянул на них, затем снова обернулся к Энни:

- К тебе пришли.

- Она в сознании? - спросил врач. Рики печально покачал головой.

- Дай-ка я поговорю с ней, - сказала Джессика, приближаясь к кровати.

- Ты? - Рики отвел глаза от лица Энни и посмотрел на Джессику таким напряженным взглядом, что ей стало не по себе.

- Конечно, - твердо сказала она. - Это произошло из-за меня, так? Я тот самый человек, который устроил столько бед, так?

Она взглянула на Рики, затем на доктора Хэмонда и Элизабет с таким видом, словно требовала, чтобы все немедленно признали ее виноватой во всех преступлениях. Потом придвинула поближе стул и взяла холодную и влажную руку Энни.

- Энни, - с пылом начала она. - Это я, Джессика. Джессика Уэйкфилд, ты слышишь?

Больная не подавала никаких признаков жизни.

- Энни, - позвал Рики. - Это Джессика. Она пришла поговорить с тобой!

Джессика в отчаянии повернулась к доктору Хэмонду.

- Она не слышит!

- Попробуйте еще раз, - посоветовал он.

Джессика снова повернулась к застывшей на кровати фигуре.

- Энни, послушай. Я пришла поговорить с тобой. У меня хорошие новости. Понимаешь, произошла ужасная ошибка. Когда мы писали сообщения тем, кто не прошел, мы перепутали листочки.

- Это я перепутал, Энни, - не выдержал Рики, поняв мысль Джессики. - Не обижайся на глупого растяпу-менеджера, который сам испугался того, что натворил!

Элизабет слушала молча, чутко улавливая в его словах настоящую любовь к Энни. До этого мгновения никто из них не понимал, как сильно он ее любит. Может быть, даже он сам понял это только сейчас.

- Слышишь? - спросила Джессика. - Рики тоже просит тебя вернуться. Только не верь ему, что это он все перепутал. Он ни в чем не виноват. Это все произошло из-за одной тупицы, которая никак не могла понять, что, если человек захочет стать лучше, он обязательно исправится.

Не желая прерывать беседу, доктор Хэмонд вышел из палаты. Надо было сделать распоряжения дежурным, чтобы Рики Капальдо и близнецам Уэйкфилд было разрешено остаться в палате больной на неограниченное время, независимо от установленных часов посещений. Эти трое были последней надеждой Энни, и доктор знал, что их присутствие и слова помогут ей сделать выбор между жизнью и смертью.

Элизабет проснулась в тот момент, когда первые косые стрелы рассвета пробились сквозь ее закрытые веки. Все тело тупо ныло. Открыв глаза, она вспомнила, что накануне легла спать, свернувшись калачиком в больничном кресле. В это время послышался тихий голос - голос Джессики:

- ..Потому что, ты пойми, Энни, если ты не выздоровеешь, на мне останется вина. Разве можно жить после этого? Поэтому ты просто обязана выздороветь. Ты же не хочешь, чтобы я тоже умерла? Ты слышишь меня, Энни?

Не шевелясь, Элизабет скосила глаза. Рики Капальдо, подавшись вперед в кресле и склонившись к самому лицу Энни, молча смотрел на нее. Рядом с ним на коленях стояла Джессика, на" валившись корпусом на кровать, и безжизненная рука Энни лежала на ее молитвенно приподнятых ладонях.

- Может, я недостаточно ясно выразилась, - продолжала она, - но мы решили увеличить команду болельщиц до восьми членов. Ты будешь восьмая, Энни, мы рассчитываем на тебя. Слышишь, без дураков, Энни! Это абсолютная правда.

Элизабет ждала продолжения, но Джессика молча уронила голову на край постели. Тогда Элизабет поднялась и на цыпочках подошла к кровати с той стороны, где ее сестра несла свое ночное бдение.

- Джес!

Джессика подняла голову. Глаза ее сразу с надеждой устремились на лицо Энни Уитмен.

- Это я, Джес! - прошептала Элизабет, нагнувшись к ней.

- А... А я подумала - Энни, - разочарованно ответила Джессика. - Все бесполезно, Лиз. Я ничего не могу поделать. Она ненавидит мой голос.

Рики и Элизабет смотрели, как Джессика положила руку Энни на кровать. Беззвучные слезы катились по ее щекам. Элизабет еще никогда не видела, чтобы ее сестра терпела такое полное поражение.

Глава 13

Среди необозримых глубин страха и одиночества Энни Уитмен ощутила невидимую опору. Что-то удерживало ее, не давало соскользнуть за край бесконечности. Она отчаянно цеплялась за эту опору и из последних сил прислушивалась к слабому голосу, пробивающемуся к ней сквозь бескрайние волны бездны. Всю ночь рука Джессики охраняла ее от влекущего вниз кромешного мрака. Голос Джессики успокаивал ее.

И вдруг рука исчезла. Голос умолк. Где она, где спасение?

Рики заметил первый.

- Джессика! - воскликнул он.

- Что?

- Посмотри на ее руку. Мне кажется, она шевельнулась!

Действительно, пальцы снова слабо дрогнули.

- Где.., ты? - прошелестел еле слышный голос. - Прошу... Джес...

От радости у Джессики чуть не разорвалось сердце, и горячая волна надежды залила ее всю с ног до головы. Она осторожно взяла руку Энни и ощутила слабый ответ.

- Она хочет сжать мою руку! - радостно воскликнула Джессика.

- Это правда? - прерывисто произнес тихий голос.

- Что, Энни?

- Восемь болельщиц?

- Да-да, конечно, - вскричала Джессика, - совершенно точно! Восемь болельщиц. Восемь, считая тебя, Энни. А в четверг у нас уже начало тренировок. Осталось только два дня.

Элизабет вышла из комнаты и отправилась на дежурный пост.

- Нельзя ли вызвать доктора Хэмонда? - с волнением спросила она. - Энни Уитмен пришла в сознание.

Когда Элизабет вернулась в палату, она увидела, что Энни, сжав бледными губами согнутую соломинку, пьет воду, а Рики держит перед ней наполненный стакан. Усталость Джессики бесследно исчезла, словно по какому-то волшебству.

- А потом будет игра с командой из Пендэлтона. Знаешь, пендэлтонские "Тигры" всегда привозят с собой суперклассную команду болельщиц. Но мы им утрем нос, вот увидишь!

- Ты так думаешь? - с трудом произнесла Энни, улыбаясь своему капитану.

- Я уверена, - заявила Джессика. - Ведь у нас теперь целых два специалиста по сальто назад. Мы думаем разработать новую программу для тебя и Марии.

Энни взглянула на Элизабет. Затем перевела взгляд на Джессику и Рики.

- Сколько времени вы здесь сидите? - робко спросила она. - А я давно здесь?

- Какая разница, - ответил Рики. - Гораздо важнее, долго ли ты здесь еще пробудешь.

Энни потянулась к нему дрожащей рукой. Он подошел ближе и взял ее за руку. Второй рукой Энни дотронулась до Джессики.

- Спасибо вам обоим, - произнесла она слабым голосом. - Вы спасли мне жизнь.

Джессика улыбнулась во весь рот. Несмотря на долгие, изнуряющие часы бессонной ночи, которую она провела у постели Энни, она была полна воодушевления и неистощимой энергии.

Вскоре появился доктор Хэмонд, дружелюбный и бодрый. Он сразу поднял шторы, и солнечный свет хлынул в комнату золотым потоком.

- Так-так, - произнес он, подходя к пациентке и проверяя ее пульс. - Что же здесь произошло?

- Вы мой врач? - спросила Энни, глядя на него снизу вверх.

- Как выяснилось, вовсе не я, - улыбнулся доктор Хэмонд. - Я только ассистент. Вот они, ваши врачи, все трое.

- Почему? - удивилась Энни. Доктор шутливо развел руками.

- А как же вы ухитрились так быстро поправиться?

- Еще не совсем, - улыбнулась Энни.

Доктор тоже улыбнулся в ответ.

- Значит, скоро поправитесь совсем. Только помните, у вас такие заботливые друзья, не огорчайте их больше.

- Не беспокойтесь, - смущенно сказала Энни. - Я никогда этого не забуду.

- Как вы себя чувствуете?

- Не знаю. Слабость. И есть хочется.

- Есть, вы говорите? Ну, это совсем хорошо. Сейчас вам принесут завтрак, весело сказал доктор.

Но Энни уже не слушала его. Мигая и щурясь, она смотрела на открывшуюся дверь, не в силах понять, кто там стоит в тени коридора.

- Мам? - неуверенно произнесла она.

Миссис Уитмен стремительно ворвалась в комнату и бросилась к дочери, раскрыв объятия.

- Да, дорогая, это я! Слава Богу, ты вернулась к нам!

Мона Уитмен присела на край постели, смеясь и плача от счастья, и слезы струились по ее щекам.

Энни бросила взгляд в проем распахнутой двери. Но там больше никого не было. Затем перевела глаза на мать, на ее элегантный голубой костюм, гладкие белые руки, сжимавшие ей запястья, на ее прекрасное лицо. Мать и дочь неотрывно глядели друг на друга, словно встретились впервые в жизни. Наконец Энни прервала молчание.