Секретный модуль - Валерий Рощин

«Интересно, сколько ей лет? – сидя за столом кают-компании, исподволь наблюдал я за укротительницей науки. – Судя по ровной фигурке – не больше тридцати. Ноги чуток кривоваты, но зад призывно выпирает и, безусловно, радует мужской глаз. Да, фигурка зачетная, а вот с остальным явно перекурили. На коже рук какие-то пятна; прическа, косметика и одежда – из прошлого века. Да еще эти очки. Почему-то с детства не симпатизирую очкастым женщинам…»

Сергей Сергеевич упорно продолжал допрос:

– У вас есть свои предположения о причинах случившегося в лаборатории?

– Скорее, нет. Внизу жили всегда дружно, поэтому любые конфликты на бытовой почве я отметаю…

Одета Вера Александровна в брючный костюмчик из легкого хлопка, на ногах классические кроссовки. Светлые волосы с прямой челкой аккуратно расчесаны. «Профессорские» очки в тонкой черной оправе лишь подчеркивают излишки косметики – лицо выглядит матовым и неживым под толстым слоем тонального крема и пудры. Ресницы густо накрашены, а под мочками ушей качаются «бабушкины» сережки с большими камнями цвета кремлевских звезд.

– В таком случае остановимся на моей версии. Возражений нет?

– Нет, – согласилась Реброва, окончательно справившись с волнением.

* * *

Сбоку подходит Горчаков. Как всегда, тихо и незаметно – так из всех моих знакомых умеет только он.

– Какова расстановка сил?

Я занимаюсь гидрокомбинезоном и общаюсь с шефом между делом:

– Устюжанин остается на руководстве у станции гидроакустической связи. Толя Степанов с напарником дежурят на промежуточной глубине.

– А ты, стало быть, опять лезешь в самое пекло? – шелестит он пачкой сигарет.

– Какое пекло, Сергей Сергеевич?! Пекло начнется здесь к полудню, а там темно и холодно, – «нюхаю» дыхательную смесь из регулятора на предмет посторонних запахов. – Я с Фурцевым и парой Жука отправляюсь посмотреть и пощупать загадочное сооружение, спрятанное от посторонних глаз на глубине пятидесяти метров. Не более того.

– Вот именно: посмотреть, осторожно потрогать, – уточняет он и «повышает» голос до истеричного шепота: – Не вздумай лезть внутрь! Максимум, на что даю добро – проверить шлюзовой модуль. Понял?

Закрепляю на бедре нож.

– Понял. Чай, не полный дурак. Да и пожить еще охота.

– Рад услышать здравую мысль. Значит, задача на первое погружение следующая, – чиркает он зажигалкой, – обстоятельно осмотреть дно под лабораторией и в радиусе метров тридцати-сорока.

– Что ищем? – проверяю «ноль» манометра, для чего откручиваю вентиль баллона.

– Следы, Женя. Следы!

Закрутив вентиль и стравив газ из регулятора, смотрю на медленно ползущую в исходное положение стрелку. Все в порядке – ее острие точно указывает на «ноль».

Киваю на бывшее прогулочное судно под пиндосовским флагом:

– Полагаете, они?

– Чую, не обошлось в этом темном деле без помощи «третьего интернационала» – наглых америкашек, хитрожопых япошек или замученных толерантностью европейцев.

– Я тоже так думаю…

Во второй половине вчерашнего совещания я исполняю роль слушателя и порой откровенно скучаю. А потому от нечего делать пялюсь на сидящую напротив женщину.

«Нет, пожалуй, ей около тридцати пяти. В прошлом отпуске мне довелось пообщаться с бывшей одноклассницей. Судя по внешности – возраст примерно одинаков…»

– Вера Александровна, в чем Маргарита Панина намеревалась поднять наверх готовый к испытаниям газ? – донимает ее наш тиранозавр.

– В пятом модуле имеется специальная установка для работы с газообразными веществами. С помощью установки Маргарита должна была закачать готовый «Тайфун» в две герметичные капсулы из прочного металла.

– Как выглядят эти емкости?

– Крепкие и довольно тяжелые полые цилиндры, рассчитанные на давление до ста пятидесяти атмосфер. Крышки оборудованы впускными клапанами и выпускными кранами. – Женщина ничуть не обескуражена вопросом. – Весьма надежные штуки – на обеих стояло клеймо «Роскосмоса».

– Это ни о чем не говорит, – морщится Горчаков.

Мне надоедает присутствовать при допросе в роли безголосого свидетеля. К тому же шеф явно неправ.

– Сергей Сергеевич, – вклиниваюсь я в разговор. – Отец моего знакомого испытывал надежность системы автоматической посадки многоразового космического корабля «Буран».

– Выражайся конкретнее.

– Они установили на полигоне шкафы с аппаратурой и лупили по ним из крупнокалиберного пулемета. Система работала без сбоев до тех пор, пока шкафы не разлетелись в клочья.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Та аппаратура тоже была произведена в «Роскосмосе». На мой взгляд, это одна из немногих контор, где еще не все продается и покупается.

Оставив мою реплику без ответа, он вновь поворачивается к женщине и переспрашивает:

– Говорите, цилиндры имели какие-то клапаны?

– Да. В крышки вмонтированы впускной клапан и специальный кран для выкачки газа.

Босс мнется, не решаясь задать очередной вопрос. Реброва, освоившись и позабыв о волнении, спокойно ожидает следующих вопросов.

– Скажите, – наконец выдыхает он, – вы склоняетесь к случайности – к банальной утечке газа из-за неисправности названных механизмов? Или же к умышленному действию кого-то из персонала?

– Для ответа на ваш вопрос необходимо спуститься вниз и понять, как именно газ попал во внутреннюю атмосферу лаборатории. Все остальное – гадание на кофейной гуще.

«Умная тетка! – думаю я. – Просто ядерный комп вместо головы! Два ядра, два винча, а посередине рот…»

* * *

Группа заканчивает подготовку к погружению. «Терраса» у воды слишком мала, поэтому назначенный командиром спуска Устюжанин проверяет каждую пару на палубе у верхних ступенек трапа. Георгий человек основательный и к исполнению своих обязанностей всегда относится серьезно. Особое внимание при проверке он уделяет ребризерам: осматривает целостность дыхательных мешков, шлангов, легочных автоматов, байпасных клапанов, контролирует давление в баллонах и наличие новых регенеративных патронов. Мы старательно избегаем в общении друг с другом высокопарностей и красивых фраз, но от исправности и надежной работы вышеперечисленного зависит жизнь каждого боевого пловца. Ведь на большой глубине ошибку, оплошность или недосмотр уже не исправишь…

Все в порядке. Георгий подает мне последний элемент – навигационно-поисковую панель. Это и «символ власти», и незаменимый помощник на глубине.

– С богом, – хлопает он меня по плечу.

Подхватив ласты (их предстоит нацепить, сидя на нижней площадке), ступаю на шаткий трап. На середине оглядываюсь и замечаю печальный взгляд стоящей у борта Веры Александровны…

Внешность Ребровой мне почему-то не приглянулась. Обычная женщина, с головой ушедшая в науку и не сумевшая (или опоздавшая) создать семью. Спохватившись или пересмотрев свои принципы, она изо всех сил старается исправить просчет молодости, уделяя слишком много внимания поблекшим краскам внешности. Основной ошибкой этого типажа является святая убежденность в том, что еще не все потеряно. Что ж, бог ей судья. А я из-за расхождения «политических» взглядов держусь от подобного контингента подальше.

Большую часть вчерашнего совещания босс допрашивал уставшую женщину. Я же откровенно скучал и ждал возможности улизнуть в каюту.

Указательный палец Горчакова неспешно полз по листку списочного состава ученых.

– Кто из находящихся внизу людей имел доступ в модуль ¹5? – спросил он, не поднимая взгляда.

– Никто, кроме сменявших друг друга химиков, – ответила Вера Александровна.

– То есть, кроме вас и Маргариты Паниной?

Она кивнула и потянулась к пачке сигарет.

– Вы позволите?

– Да, пожалуйста, – щелкнул генерал зажигалкой.

Прикурив, она выпустила клуб дыма.

Генерал продолжал:

– Дверца люка специального модуля имела запор?

– Конечно. Причем единственный во всей лаборатории.

– А ключ?

– Какой ключ?

– Здесь на платформе имеется запасной ключ?

– Замок дверцы пятого модуля открывается без ключа.

Сергей Сергеевич выжидающе глядел на женщину, требуя уточнения.

– Все просто, – устало вздохнула она. – Дверца оснащена современным электронным биометрическим замком со специальным сенсором, распознающим уникальные биологические признаки определенных лиц.

– Папиллярные узоры пальцев?

– Совершенно верно – такой «ключ» невозможно потерять или где-то забыть. Его нельзя украсть. В чипе памяти замка хранились данные двух человек: Маргариты и мои. Отправленная вниз Мария Скобцева должна была пополнить этот список…