Радуга любви - Маргарет Уэй

Ее глаза нашли его взгляд, напряженно и почти не видя задержались на нем.

— Мне трудно представить, что можно равнодушно отнестись ко всему этому. Все так необычно, так за пределами каждодневной обыденности, что завораживает. Великое достояние! Наверное, одна из причин, почему вы такой, какой вы есть. Завидую вам, Тай Бенедикт!

— А вы полны сюрпризов, Пейдж Нортон, — заключил он голосом, который заставил ее вновь посмотреть ему в глаза, чтобы увидеть в них новое выражение. Ей было ясно только, что оно для нее ново.

— В самом деле? — Ее голос осип, она ощутила необходимость оторваться от этого невыносимо долгого, внимательного взгляда. Она услышала вдруг свой голос:

— У меня есть для вас сюрприз получше — вот эти стихотворные строки…

«Но если ты боролся противВетра, Засухи и Пыли,Если загонял когда-тоДиких лошадей в загоны,Если слышал ты их ржанье,Плетью принуждая в рабство,Ты поймешь мое признанье:Я готов забыть богатство».

Он заинтересованно посмотрел на нее, в темной глубине его глаз вспыхнула искорка.

— Уилл Огилви «Седло за Трон», — лениво проговорил он. — Знаешь, крошка, у тебя именно тот голос, который заставляет мужчин слушать.

— Да?

— Живой, гибкий, довольно низкий. — Его взгляд скользнул вниз, задержался на ее глазах. — Джоэлу повезло!

— А мне?

— Ну, тебе могло бы больше повезти, — сказал он мягким тоном. — Ты могла бы заполучить меня!

Она улыбнулась с искренним удовольствием.

— Все это и скромность в придачу — какое редкое сочетание, мистер… Тай? — Она умолкла, не в силах оторваться от этого смуглого лица и внимательно разглядывая каждую его черту.

— Так-то оно лучше! Кто знает, какие еще сюрпризы ты таишь в себе! — Глаза у нее загорелись, темные брови изогнулись дугой. — Не стоит тратить на меня женские чары, милая. Я закаленный воин!

Это было до того очевидно, что она рассмеялась и была вознаграждена белозубой обезоруживающей улыбкой, осветившей его лицо.

— Сказать тебе правду, малышка? При правильном обращении из тебя вышла бы отличная женщина.

Кровь бросилась ей в лицо.

— И все, что я должна бы делать, это исполнять ваши указания!

— Разве я говорил это? — В его голосе появилась странная нотка.

Она пробормотала, чувствуя огромное отвращение к самой себе:

— Считайте, что я этого не говорила. Хотя это вы меня спровоцировали…

— Все ты выдумываешь, все выдумываешь, птичка!

Самолет вдруг накренился вправо, начиная снижаться, и перед ней предстал внизу необыкновенный вид.

— Под нами орлы. Огромные орлы с золотыми глазами и хвостом в виде клина! — сказала она.

Он засмеялся.

— Я знаю, малышка. А теперь сиди тихо и пристегни ремни. Твои рыжие волосы и так отвлекают меня!

В наступившей тишине она осторожно съязвила:

— Вообще-то вам уже недолго осталось терпеть.

На его лице мелькнула улыбка.

— У меня нет времени, чтобы оценить эту небольшую дерзость. Насколько я понимаю, ты не видишь себя в роли хозяйки всего этого.

— Боже мой, нет! — Ее внимание было приковано к зрелищу внизу. — Эта роль была бы непомерно сложна!

— Это как сказать, — улыбнулся он, не соглашаясь с ней. — Подходящая женщина могла бы с ней справиться. В скором будущем я подберу себе жену. Осталось не так уж и много времени, — тихо заметил он, искоса бросая на нее взгляд. — Мне кажется, мужчина имеет право добиваться того, что он хочет.

— Да? — Она выдержала паузу, не зная, как к этому отнестись.

— Можешь не отвечать, я знаю. Тебе не понять, что испытывает мужчина при одной мысли о том, что ему придется проводить триста шестьдесят дней с одной и той же женщиной!

— Но мужчине это может и понравиться. Разве это не будет удивительно?!

— Действительно будет! — небрежно парировал он.

— Могу я спросить, какой тип женщин привлекает вас, мистер Бенедикт?

— При чем здесь привлекательность, мисс Нортон? Я сказал, что мне нужна жена!

Она глубоко вздохнула, избегая его взгляда.

— Я так и подозревала, что подход окажется чисто практическим!

Он коротко расхохотался, что глубоко покоробило ее.

— Именно вы, мисс Нортон, должны бы знать об обратном!

Она видела только зеленый огонь его глаз, но не понимала, как в этот момент работают его мысли, и это ее раздражало. Она чувствовала себя бабочкой, наколотой на булавку.

— Вы говорите загадками, — рассеянно сказала она.

— Чтобы конфузить маленьких девочек.

Густые, темные ресницы быстро спланировали вниз.

— Я в отчаянии. Вы, должно быть, находите меня чрезвычайно докучливой.

— Разве я называл тебя докучливой? — услышала она в его голосе снисходительное терпение. — Отличающейся от других, да, безусловно. Прошлой ночью…

— Мне кажется, мы договорились забыть о прошлой ночи! — Она чуть не выбросила вперед руку в умоляющем жесте.

— Ну же, ну же, — произнес он утешительным тоном, — это всего лишь шутка.

— Только не в вашем присутствии!

— Оставь, милая, не заходи так далеко. Женщин целуют каждый день. — В его голосе сквозила искренняя насмешка, что еще сильнее разозлило ее, словно он объяснял ребенку какие-то простые житейские истины.

— Мы приземляемся через несколько минут, — сказал он обыкновенным голосом. — Ты не хочешь немного подкраситься?

Это была уже явная насмешка, и она на нее ответила:

— Разве в этом есть нужда?

Его голос мог быть ленивым, но только не его глаза.

— Ты прекрасно знаешь, что у тебя кожа как атлас.

Подбородок с ямочкой дернулся вверх, и она быстро и глубоко вздохнула.

— Я не напрашивалась на комплименты, мистер Бенедикт!

— Ты напросишься на свернутую шею, милая, если не перестанешь называть меня мистером Бенедиктом! Это уже нелепо и раздражает.

Что-то в этом резком замечании превратило его в вызов, и ей было трудно ответить, сохраняя небрежный тон.

— Как вы хотите, чтобы я вас называла?

— Тай! — отчетливо выговорил он своим красиво очерченным ртом. — Подойдет для начала?

Она поспешно ответила:

— Мне кажется, это имя действительно вам подходит. Тай. Тайрон! — Странным образом его имя легко и мелодично прокатилось по ее языку.

— Вот видишь, в этом не было ничего сложного, не так ли? — Он отвел взгляд. — Посмотри вниз, малышка. Джоэл приехал на аэродром. И девушки тоже, если я не ошибаюсь. Нервничаешь?

— Ничуть, — сказала она с невольной озорной улыбкой.