Вселенная DC. Заметки на полях - Игорь Кислицын
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Если же брать те комиксы, которые еще не изданы на русском языке, то они просто изобилуют необычными сеттингами и историями – как вам, например, Чудо-Женщина викторианской эпохи, которая сражается с Джеком-Потрошителем? Или Кларк Кент, живущий в мире, где есть комиксы о Супермене и где все подтрунивали над тем, что его, дескать, назвали в честь героя комиксов. А в какой-то момент Кларк действительно получает силы Супермена! Бэтмен-вампир, сражающийся против армии вампиров, ведомых Джокером; Брюс Уэйн, что хочет оживить отца в виде Бэт-Мена, отсылающий нас к «Монстру Франкенштейна»; Супермен, что скрывал свои силы и вместо этого стал спортсменом и бизнесменом, Зеленый Фонарь, чья история вплетена в сказки «1000 и 1 ночи», и многое и многое другое – лишь малая часть того, что можно найти на страницах комиксов. А мы еще не упомянули Вселенную мультипликационных персонажей, Вселенную победившего нацизма, Вселенную, в которой пол всех супергероев изменен на противоположный… В общем, вы поняли.
А вот и список интересных историй подобного плана:
Batman: Gotham by Gaslight
Superman: Secret Identity
Batman: Creature of the night
Batman: Bloodstorm
Batman: Castle of the Bat
Superman: True Brit
Superman, Inc.
Superman: War of the Worlds
Green Lantern: 1001 Emerald Nights
Концепцию Мультивселенной впоследствии подхватили и сериалы – на текущий момент все сериалы, выходившие в DC с начала 2000-х, аккуратно распиханы по разным Землям, пронумерованы и сложены на полочку, что изо всех сил поддерживает у зрителя ощущение связи между разными произведениями, что сегодня стало крайне популярно и как будто бы даже необходимо для того, чтобы очередной фильм или сериал считали успешным (на самом деле нет, конечно)!
Так что же такое Мультивселенная – дар или проклятие? Мне кажется, что это скорее хорошая идея – все же благодаря ей родилось немыслимое количество отличных комиксов, а путаницу пережить можно. С другой стороны, этот концепт нужно грамотно использовать, а не просто закидывать Бэтмена в новые декорации. На момент написания этих строк DC отказались от концепции «главной Земли и всех остальных» в попытке сосредоточиться непосредственно на качественной истории – так что, по большому счету, не так и важно, какие события где происходят, лишь бы читать было интересно!
Так, про Мультивселенную сказал, эпохи комиксные широкими мазками описал, про основных супергероев сказал… Стоп, а как же злодеи? Какой смысл в супергерое без суперзлодея?
Глава 9
О злодеях замолвите слово…
Самые отъявленные негодяи DC во всем своем зловещем великолепии
Вы же не думали, что я обойду их стороной, верно?
Первые супергерои сражались с бандитами, шпионами, коррумпированными промышленниками и прочими нехорошими личностями. Общим элементом всех этих историй был протагонист, сюжетно они были связаны весьма условно – это сегодня супергерой обрастает ворохом заклятых врагов, которые еще и ловко раскрывают те или иные стороны его характера или оказывают достойное сопротивление его способностям. Тогда же речь шла об обычных злодеях, образами которых кишела масскультура тех лет.
Но все изменилось с появлением нескольких ключевых негодяев, которые буквально захватили комиксы и добавили, наконец, последнюю переменную к формуле любого супергероя – его заклятого врага. И в первую очередь эти лавры принадлежат двум злодеям, непохожим друг на друга так же сильно, как и герои, что с ними борются, – Лексу Лютору и Джокеру.
Лекс Лютор
Раз уж первым мы начали с Супермена, то и здесь сначала поговорим о его заклятом враге, Лексе Люторе. Лекс Лютор появился отнюдь не в 40-х годах, а в 80-х – я имею в виду не персонажа как такового, а его привычный образ холодного промышленника, алчущего власти ксенофоба, готового принести в жертву своим амбициям кого угодно. В начале своего злодейского пути Лекс идеально вписывался в архетип «безумного ученого», который вовсю эксплуатировался кинематографом и в формирование которого сам Лекс внес немалую лепту.
Он дебютировал в Action Comics #23, и в последующие лет 20 любой сюжет с его участием можно описать так: Лекс в очередной раз сбегает из тюрьмы, собирает случайных последователей и презентует им некое устройство (очень популярны были разнообразные лучи), с помощью которого он уж точно прикончит надоедливого Супермена. Тем временем в Метрополисе происходят загадочные события, которые бросается расследовать Кларк Кент, в процессе сталкивается с Лютором и путем невероятных усилий или смекалки одерживает над ним верх – и так по кругу.
Определенную глубину Лекс начал получать в 70-х годах, когда, к удивлению многих читателей, они узнали, что Лекс и Кларк в детстве пересекались, и не просто пересекались, а даже были приятелями! Там были сделаны первые попытки выстроить между ними конфликт нового типа – не «злой злодей против доброго добряка», а конфликт идеологический.
Отсюда, само собой, растут ноги культового сериала «Тайны Смолвилля».
Тогда же начала вырисовываться личная травма самого Лекса – жестокий отец и погибшая сестра, – а некоторые сюжеты начали уводить его образ в сторону если не героя, то уж человека с набором принципов и даже состраданием. Лютор очень быстро рос над самим собой, и если фильм 78-го года (о котором поговорим ближе к концу книги) выписывал его скорее как непутевого афериста – критик Питер Сандерсон метко описал его как «торговца подержанными автомобилями, ворочающего ядерными ракетами»[7], – то комиксы вели его во все более серьезную и драматичную сторону.
Окончательно Лекс стал Лексом уже в 80-е годы, за что стоит отдельно сказать спасибо американским бизнесменам тех лет, ведь Лютор был списан именно с них – властные, жестокие фигуры с сигарой в зубах, ворочавшие миллиардами, вершившими судьбы людей, к которым было приковано внимание прессы и медиа. В мире, переживавшем второй виток Холодной войны, нарковойны, рождение киберпанка и технологический бум, ученый не мог быть суперзлодеем – им стали парни вроде Дональда Трампа. Впоследствии, правда, они и сами начали быть похожими на карикатурные версии самих себя, став теми самыми «комиксными» злодеями в худшем смысле этого слова, – но мы отвлеклись.
Лютор был то опереточным злодеем,
