Абсорбент. Маньяк, который меня любил - Оксана Заугольная

— Ты права, Ангелина, работа мечты, — вклинился он. — Конечно, меня не сразу допустят к крупным делам. Но рук не хватает, так что думаю, долго ждать не придется.

— Мне не нравится, что у тебя такая опасная профессия, — вздохнула мама. — Участковым тоже было непросто, я понимаю, но полиция все-таки чаще занимается квартирными кражами и драками, а тебе теперь придется иметь дело с настоящими убийцами.

— Кто-то же должен, — пожал плечами Игорь, утомленно отсчитывая минуты. Эти разговоры повторялись каждый раз, и хорошо еще, если получится уговорить Вадика рассказать пару баек про его службу, иначе снова придется уйти пораньше, мама Лена расстроится, а Ангелина будет смотреть так укоризненно, будто не ее присутствие сводило на нет все шансы приятно поужинать.

Поэтому Игорь очень удивился, когда именно Ангелина спасла положение.

— Я читала тут про форму следственного комитета, а шапку тебе такую тоже выдали, или одно пишут, другое выдают? — спросила она. — И термобелье, его выдали?

За обсуждением каракулевой шапки и термобелья, о котором Игорь не имел ни малейшего понятия, но клятвенно пообещал узнать и, если ему полагается, получить, ужин прошел довольно бодро.

— Дурдом, — выдохнул он, когда они с Кристиной наконец попрощались со всеми и вышли на улицу.

— Не, — хихикнула она. — Дурдом будет у тебя завтра.

И как она оказалась права! Игорь вспомнил этот разговор, сидя в кабинете заведующего судебным отделением. Ему еще подумалось, что все идет как-то слишком гладко. Игорь порадовался, что отделение располагалось в центре города, не пришлось далеко ехать. Его легко пропустили на территорию, едва глянув на удостоверение. А вот до кабинета заведующего он шел в сопровождении молчаливого санитара.

Стены грязно-горчичного цвета и тусклые лампы в коридорах вызывали неприятные чувства, но в кабинете заведующего было светло и даже уютно.

— Что? — переспросил Игорь тупо.

Он злился на себя за этот глупый вопрос, но ничего поделать не мог, слишком огорошил его заведующий отделением, уже знакомый по телефонному разговору. Впрочем, Владислав Тимофеевич смотрел участливо и спокойно. И не к такому привык, наверное.

— Умер, — повторил он. — Николай Олегович Рассохин. Год рождения… совпадает… Дата смерти… вот, смотрите, двадцать восьмое мая. Скоро полгода будет.

— Это точно он умер? — Игорь потряс головой. — Простите. Я понимаю, что точно. У вас в больнице умер, да?

Вот теперь Владислав Тимофеевич поморщился, и Игорь даже посочувствовал ему. Он прекрасно знал, какая бюрократическая возня скрывается за этим. Впрочем, заведующий снова улыбнулся.

— Увы. — Он развел руками. — Тут все написано в документах. Ишемия. Такое часто бывает у таких людей, каким был Рассохин. Слабое с детства здоровье, высокая возбудимость… Чаще встречаются только слабые сосуды мозга и аневризмы. Я хотел вчера по телефону сразу сказать, чтобы вам не ездить, но вы торопились. К тому же Халиман все подробнее может объяснить. Я же сам больше по административной части, а Алина Сергеевна с ними непосредственно работает. Расспросите ее о том, что вас интересует, может, поможет.

Игорь криво улыбнулся. Чем поможет? Расскажет, как мертвец рисует и отправляет письма Анне? Но делать нечего, раз уж все равно здесь, то поговорит и с психологом. Чем черт не шутит, а вдруг она и есть тот психопат, который рассылает письма своих подопечных жертвам?

А потом нужно будет поговорить с Дианой. И Вероникой. Одно дело — отправить его посмотреть свежим взглядом, и совсем другое — зря терять время.

Он снова прошел унылым коридором в сопровождении того же санитара, хоть бы имя его спросить, а то не по себе как-то. Санитар открывал пластиковой картой одну за другой двери, и Игорь наконец почувствовал, что находится в судебно-психиатрическом отделении. Даже расслабился.

Санитар постучал в кабинет психолога и посторонился. Странно вообще, зачем им тут психолог? Разве не психиатры тут всем заправляют?

— Игорь Валерьевич? Владислав Тимофеевич предупредил меня, что вы зайдете, я приготовила историю болезни Коли, — с улыбкой произнесла Алина Сергеевна.

Ее красивому лицу очень шла улыбка, и Игорь был уверен, что ей не стоит особых усилий так выглядеть. Он не мог толком объяснить, почему она казалась такой обаятельной, но на роль модели она подходила гораздо больше, чем та же Ангелина.

— Вам не страшно работать с маньяками, вы такая… — Игорь запнулся и про себя чуть не выругался, да что с ним такое? Расслабился совсем. Меньше надо смотреть кино, где в психиатрических больницах работают сплошь угрюмые врачи и санитары под два метра ростом.

Впрочем, Алина Сергеевна не обиделась.

— Я же психолог, — улыбнулась она. — С буйными не работаю. А те, кто способен поговорить, не настолько опасны. Физическая сила тут не нужна.

Игорь мог бы с ней поспорить, но не стал.

— Я хотел бы взглянуть на его историю болезни, — вздохнул он, садясь на стул напротив и беря папку. — Как, говорите, Рассохин умер? Сердце?

— Да, — подтвердила Халиман и вздохнула. — В анамнезе все указано, он несколько раз пытался покончить с собой, пил таблетки, резал вены и однажды пытался вколоть себе в вены воздух. Сердце и без того не очень здоровое, от таких фокусов с организмом совсем износилось. УЗИ тут может не помочь, понимаете? А делать больным дорогие процедуры для профилактики мы не можем.

Она что-то еще говорила, сетуя на то, что люди умирают даже в больницах и как тяжело расставаться с идущими на поправку пациентами, когда психическое восстановление сталкивается с препятствием в виде проблем со здоровьем тела, но Игорь не слушал ее. Он смотрел на рисунки — в папке их лежала целая пачка.

Точно такой же рисунок ему показывала Анна: пятна крови, разрезанный живот и тщательно прорисованная матка, отброшенная в угол листа.

Глава 11

Когда зазвенел домофон, Аня вздрогнула, как от удара током. Кто мог прийти к ней днем? Никто не знал, что она дома. После вчерашней встречи со следователем Аня поняла, что не может больше сидеть на работе, и отпросилась к врачу. Что она наплела терапевту, она помнила плохо, но в результате получила больничный до конца недели. Хотелось верить, что она действительно смогла его убедить, да и выглядит она нелучшим образом. И вот звонок.

Ваха сейчас работает, да и про свой внеплановый отдых Аня решила ему не говорить. Ей хотелось побыть одной.

Звонок повторился. Аня осторожно поднялась с кресла и пригибаясь, словно и на девятом этаже ее можно было разглядеть с улицы, скользнула в прихожую и глянула на экранчик домофона. Кира Михайловна рассказывала, что, когда устанавливали этот умный домофон с видеонаблюдением, многие