Иранская сказочная энциклопедия - Коллектив авторов

Подумав так, Хатем не мешкая бросился в колодец, однако ноги его коснулись сухого дна. Постоял Хатем, осмотрелся по сторонам. Видит, и вовсе это не колодец, а большой, прекрасный сад, где произрастают разнообразные деревья с сочными спелыми плодами. Посреди же того сада высится нарядный дворец, достигающий самого неба. Однако дракона нигде не было. Хатем направился к тому дворцу, и когда он вошел в пиршественный зал, то увидел, что весь пол устлан богатыми коврами, посредине на изукрашенном жемчугом и золотом троне спит рослый мужчина, а чуть поодаль лежит страшный див. Оглядевшись по сторонам, Хатем узрел того самого дракона, который уволок несчастного в колодец. Бросив свою жертву, дракон кинулся к Хатему.

Хатем же устремился тому навстречу и со страшной силой стал разрывать ему пасть. Дракон взвыл от боли так, что все вокруг задрожало, и от его страшного воя проснулся див. Проснувшись же, вскричал:

— Эй, рожденный человеком! Как смеешь ты обижать дорогого моего дракона?

— Молчи, проклятый! — отвечал ему Хатем, — Я не отпущу этого мерзкого дракона, пока он не освободит из неволи моего брата!

Всполошился див.

— Берегись! — сказал он, обращаясь к дракону. — Этот человек способен разрушить все колдовские чары! Смотри, чтобы он не проведал, что у тебя внутри.

Услышав эти слова, Хатем широко раскрыл пасть дракона и юркнул внутрь. И он очутился в животе дракона и принялся расхаживать там, и вдруг послышался ему какой-то таинственный голос: «О храбрый пленник! Распори ножом бугор, какой увидишь рядом с собой, и ты тотчас освободишься от злого волшебства». Так Хатем и поступил. Он нащупал в животе дракона какой-то диковинный шар и вспорол его ножом. И тут же все смешалось вокруг, и Хатем очутился в воде. Сделав глубокий вдох, он опустился на дно. Когда же он коснулся ногами твердой почвы, то открыл глаза и увидел, что нет перед ним ни сада, ни дворца, что куда-то исчезли дракон и див. А стоит он в пустыне, коей нет ни конца ни края. И земля вокруг него устлана умершими и умирающими людьми. И среди живых Хатем увидел человека, которого унес дракон.

Приблизился к нему Хатем и спрашивает:

— О несчастный, как угодил ты в эту пустыню?

— О брат, — отвечал тот, — я брал из колодца воду, вдруг оттуда вылез дракон и уволок меня с собой.

Умирающие, которые еще не утратили дар речи, сказали:

— Все мы оказались здесь по милости дракона. А ныне и тебя постигла такая же участь.

— Радуйтесь, о братья, — молвил Хатем, — я уничтожил злого чародея. Теперь вы свободны!

— О благородный юноша! Да воздаст тебе Аллах за храбрость и доброту твою! Ты избавил нас от мук голода и жажды, и, не появись ты здесь, мы погибли бы, подобно нашим собратьям по несчастью.

Сотворив еще одно доброе дело, Хатем продолжал свой путь. По прошествии нескольких дней дошел он до большого города и только вознамерился было войти в городские ворота, как стражи схватили его и поволокли невесть куда, удивился Хатем и спросил:

— О стражи, в чем моя вина и куда вы меня ведете?

— О пришелец, — отвечал страж, — у падишаха нашего города есть одна-единственная дочь. Каждого путника, пожаловавшего в наши края, мы отводим к ней, и она задает ему несколько вопросов. Если тот путник сумеет ответить на все ее вопросы, то его освободят, если же не сумеет — худо ему придется.

— Как смеете вы мучить безвинных людей?

— Мы только слуги своей госпожи и выполняем ее волю.

Когда они пришли в шахский дворец, Хатем отвесил шаху почтительный поклон. Шах же, ответив ему подобающим образом, спросил:

— О луноликий юноша! Кто ты такой, откуда пожаловал и куда держишь путь?

— О могущественный шах, — отвечал Хатем, — я падишах Йемена. Зовут меня Хатем, а путь держу в страну Чин. Не будешь ли ты милостив мне пояснить, что у вас за обычай мучить странников? По моему разумению чужестранцев следует встречать добром и лаской, ибо они понесут добрую молву о вас из страны в страну и таким образом прославят ваше благородство и могущество.

— О юноша! — скорбно молвил шах. — На нас обрушилось несчастье. Некогда я слыл милосердным и щедрым правителем, и за доброту мою и справедливость город наш нарекли Адилабадом. Ныне же Аллах послал мне дочь, беспощадную и жестокую, и за черные ее деяния стали называть наш город Бидадгараном. Вот как я расплачиваюсь за грехи моей дочери.

Хатем погрузился в тяжкие раздумья, потом поднял голову и молвил:

— О шах! Кто велит тебе терпеть столь низменное коварство! Некогда стяжал ты и великую славу и необоримое могущество, ныне же пришла в упадок твоя страна.

— Способен ли родитель убить собственное дитя? Как могу я это сделать? Разве ты не слышал, что говорят великие мужи:

— О благородный юноша, — взмолился шах, — взгляни на нее сам и скажи, как мне с ней поступить.

Когда слуги привели Хатема к дочери шаха, она узрела его несравненную красоту и обходительность, тотчас облачилась в богатые одежды, украсила себя драгоценностями и, воссев на роскошнохм троне, повелела:

— Эй, слуги, подведите этого странника ко мне!

Приблизившись к трону, Хатем увидел прельстительную девушку, лицо коей, словно полная луна, излучало дивное сияние, и несравненная ее красота приводила в любовный трепет всякого, кто имел счастье ее лицезреть. Однако в облике ее не было ни доброты, ни девичьей стыдливости. Хатем поклонился ей подобающим образом и почтительно остановился у подножья трона.

— О юный странник, — молвила дочь шаха, — при виде твоей красоты в сердце моем возгорелся любовный пламень!

И она взяла Хатема за руку и усадила его на трон, сама же примостилась рядом на золотом курси и, обратясь к своей кормилице, сказала:

— О матушка, много прекрасных юношей побывало у нас, но ни один не пришелся мне по нраву. Этот же пленил мою душу, ибо лицо его излучает шахское сияние и весь его облик царственный. Жаль, что и его ждет печальная участь.

— О юная моя госпожа! — отвечала кормилица. — Что заставляет тебя всем чинить зло? Зачем ты губишь безвинных людей? Как можно пресечь твои злые деяния? Может быть, сей, достойный твоего благоволения, юноша сумеет ответить на твои вопросы.

— О каких злых деяниях шахской дочери говоришь ты? — спросил Хатем, обратясь к кормилице.

— О юноша, — отвечала та, — каждый раз с наступлением полночи этой девушкой овладевает безумие. Она начинает биться головой о стену и несет нечто несусветное. Во время приступа безумия желающим получить ее руку странникам она задает три вопроса. Те же не могут на них ответить и по ее приказу лишаются жизни. Более мне ничего неведомо, ибо меня при том не бывает.

Хатем горестно вздохнул:

— Делать нечего, придется дожидаться полночи. Там будет видно, ждет ли меня достойная жизнь или бесславная смерть.

В ответ на приглашение малики отведать изысканные яства, Хатем сказал:

— Эй, слуги, уберите все эти яства. Меня обуревает страх и неизвестность, а мысли о еде не идут на ум. Главное сейчас — во что бы то ни стало выжить, все же прочее — потом.

Когда наступила полночь и все слуги разошлись по своим местам, а дочь шаха осталась наедине с Хатемом, она стала метаться из угла в угол и выкрикивать нечто несусветное, а потом, успокоившись, обратилась к Хатему с такими словами:

— О юный странник, зачем ты пожаловал сюда: разве тебе не дорога жизнь? Слушай мои вопросы и постарайся на них ответить, не то придется тебе отдать свою душу Аллаху.

— О творящая зло, я готов выслушать твои вопросы.

Девушка спросила:

— Где обретается капля, из коей зарождается живая особь?

— Эта капля суть семя человеческое, и обретается она в человеке.

— Какой сладкий фрукт пребывает среди людей и постоянно служит им утешением?