Александрийское звено - Стив Берри

— Надеюсь, меня еще не выгнали с работы.

— Полагаю, у тебя накопилось достаточно отгулов, чтобы компенсировать прогулы. Ты расскажешь своему начальству о том, что произошло?

— Придется.

— Не страшно. Сообщи им то, что считаешь нужным.

— Почему ты продолжаешь этим заниматься? — спросила она. — Почему не бросишь?

От Малоуна не укрылось то, что враждебности в Пэм стало намного меньше. Она то и дело извинялась за свое вчерашнее глупое поведение, а он с благородством идальго прощал ее. Ему совершенно не хотелось с ней говорить. К счастью, этого и не понадобилось: благодаря тому что билеты они купили в последний момент, им достались места в разных концах салона. И это было хорошо. Им еще предстояло обсудить несколько вещей относительно Гари. Неприятных вещей. Но только не теперь.

— Это единственный способ сделать так, чтобы подобное больше не повторилось, — ответил он. — Если я перестану быть единственным, кто знает местонахождение Звена, я перестану быть мишенью. А вместе со мной — ты и Гари.

— Что ты намерен предпринять?

Малоун и сам этого не знал, поэтому просто ответил:

— Решу, когда доберусь до места.

Они проталкивались сквозь толпу прилетевших, улетающих и встречающих. Малоун был рад тому, что они расстаются. Хотя бы потому, что так будет лучше для всех: Пэм окажется в безопасности, а у него будут развязаны руки. Инстинкты, выработанные за двенадцать лет работы спецагентом и дремавшие в последние годы, пробудились и вновь были готовы действовать.

В самолете он заметил мужчину, сидевшего через три ряда от него, — смуглого, с заросшими щетиной щеками и тощего как жердь. Этот подозрительный тип сел в самолет в Копенгагене вместе с ними, и что-то в его облике привлекло к себе внимание Малоуна. В полете никаких проблем не возникло, но, хотя мужчина вышел из самолета раньше их, теперь он шел сзади. И вот это уже попахивало проблемой.

— Вчера ты хладнокровно застрелил человека, — сказала Пэм. — Это страшно.

— Речь шла о жизни Гари.

— Тебе уже приходилось это делать?

— Сплошь и рядом.

— Мне больше не хочется видеть смерть.

Ему тоже не хотелось.

Они продолжали шагать вперед. Малоун знал, о чем она думает. Он всегда умел определить, когда в мозгу жены начинались завихрения.

— Я не сказала об этом вчера, — заговорила она, — но в моей жизни появился новый мужчина.

Малоун порадовался, но не понял, для чего она ему об этом говорит.

— С тех пор как мы интересовались делами друг друга много воды утекло.

— Я знаю, но тут особый случай. — Она подняла руку и продемонстрировала ему запястье. — Он подарил мне эти часы.

Она сделала это с таким гордым видом, что Малоуну не захотелось разочаровывать ее.

— «TAG Heuer»? Весьма недурно!

— Мне тоже так кажется. Когда он мне их преподнес, я от удивления поперхнулась.

— Он хорошо к тебе относится?

— Да, — кивнула Пэм. — И мне с ним тоже хорошо.

Малоун не знал, что ответить.

— Я заговорила об этом только по одной причине. Может, нам с тобой настало время помириться?

Они вошли в общий зал аэропорта, заполненный пассажирами, а также встречающей и провожающей публикой. Здесь их пути должны были разойтись.

— Ты не будешь возражать, если я поеду с тобой? — спросила Пэм. — Мой самолет в Атланту только через семь часов.

Малоун на протяжении нескольких последних минут мысленно репетировал слова прощания, желая, чтобы они прозвучали бесстрастно и небрежно.

— Хреновая идея, — ответил он. — Я должен работать один.

Ему не было необходимости произносить слова, которые вертелись в головах у обоих: «Особенно после того, что произошло вчера».

Пэм кивнула.

— Понимаю. Просто я думала о том, как скрасить время до отлета.

— А зачем тебе это? — осведомился Малоун. — Мне казалось, ты, наоборот, хочешь оказаться подальше от всего этого.

— Меня едва не убили из-за этого твоего Звена, вот мне и любопытно, что это такое. Кроме того, чем мне заняться в аэропорту?

Малоун должен был признать, что Пэм смотрится великолепно. Будучи на пять лет младше его, она выглядела еще моложе. А выражение ее лица напоминало ему ту, прежнюю Пэм, перед которой он когда-то не устоял: беззащитную, но в то же время независимую и влекущую. Веснушки, голубые глаза — все это вызвало в его сознании целую волну воспоминаний. Воспоминаний, которые он пытался загнать в самый дальний угол памяти, особенно после августа, когда ему стала известна правда относительно Гари.

Их супружество было долгим. Они жили одной жизнью, в которой было место и плохому и хорошему. Теперь ему стукнуло сорок восемь. Вот уже год, как они развелись, и шесть лет — как разошлись.

Может, действительно пришла пора переступить через все это? Что было — то прошло. К тому же его тоже нельзя назвать ангелом.

Однако с мирными переговорами можно было подождать, поэтому Малоун сказал:

— Тебе следует вернуться в Атланту и держаться подальше от неприятностей.

Она улыбнулась.

— То же самое я могу сказать тебе.

— У меня не получится. Но не сомневаюсь: твой новый мужчина будет рад тому, что ты вернулась домой.

— И все равно нам необходимо поговорить, Коттон. Мы еще много не сказали друг другу.

— Обязательно поговорим, но только после того, как закончится эта заваруха. А потом заключим мир. Согласна?

— Да.

— Я буду держать тебя в курсе относительно того, как идут дела, а за Гари ты не волнуйся, Хенрик за ним приглядит. Наш парень в безопасности. Телефонный номер Торвальдсена у тебя есть, звони, когда пожелаешь.

Малоун помахал ей на прощание и направился к выходу из здания аэропорта, намереваясь сесть в такси. Багажа у него не было. Если ему придется здесь задержаться, он сможет купить все необходимое позже, после того как найдет Звено. Но прежде чем покинуть терминал, ему было необходимо кое-что проверить.

Возле самого выхода Малоун остановился у стенда с бесплатными буклетами и взял с него карту города. Делая вид, что внимательно изучает ее, он на самом деле ощупывал взглядом толпу мельтешащих вокруг людей.

Он полагал, что Жердь дожидается, когда он выйдет наружу, если этот долговязый и тощий тип вообще идет за ним по пятам. Однако оказалось, что его «проблема» приклеилась к Пэм.

Вот теперь Малоун встревожился не на шутку.

Он сунул карту туда, откуда ее взял, и двинулся в обратном направлении. Пэм вошла в одно из многочисленных кафе, очевидно, намереваясь скоротать там оставшееся до отлета время, перекусить и выпить кофе. Жердь занял наблюдательный пост в магазине беспошлинной торговли, откуда кафе просматривалось как на ладони.

Очень интересно! Видимо, изюминкой сегодняшнего дня являлся не Малоун!

Он тоже вошел в кафе.

Увидев его, Пэм удивленно вздернула брови.

— Что ты здесь делаешь?

— Я передумал. Ты все еще хочешь отправиться со мной?

— Да, мне бы этого очень хотелось.

— Тогда пойдем. Но только с одним условием…

— Я поняла. Буду держать рот на замке.

Стефани подождала, пока слова Торвальдсена улягутся в ее мятущемся сознании, а потом тихо спросила:

— Ты — член ордена Золотого Руна?

— Уже тридцать лет. Я всегда полагал, что это не более чем своеобразный клуб для общения людей, обладающих властью и деньгами. Ведь именно этим мы обычно и занимаемся.

— В свободное время, когда не покупаете политиков и не даете взятки для получения новых контрактов?

— Будет тебе, Стефани! Ты прекрасно знаешь, как устроен мир. Не я устанавливаю правила, я всего лишь следую им.

— Расскажи мне все, что знаешь, Хенрик, и, пожалуйста, без всякого вранья!

— Мои агенты отследили действия двух убитых вчера мужчин вплоть до того момента, когда они находились в Амстердаме. У одного из них была подружка, и она сообщила, что ее любовник регулярно работал на некоего человека. Однажды она видела его, и, судя по ее описанию, мне кажется, что я его знаю.

Стефани молча ждала продолжения.

— Любопытно, но за столько лет пребывания в ордене я очень редко слышал о пропавшей Александрийской библиотеке, а ведь Альфред Херманн, занимающий нынче Синее Кресло, буквально одержим этой темой.

— Почему?

— Он считает, что из познаний древних можно сделать хороший гешефт.

— Но какая существует связь между двумя убитыми и орденом?

— Тот человек, которого описала женщина, работает на орден. Нет, он не является его членом, а всего лишь выполняет отдельные поручения. Что-то вроде наемника. Имени его она не знает, но ее любовник как-то раз упомянул при ней кличку, которую мне тоже приходилось слышать: Klauen der Adler.

«Когти Орла», — мысленно перевела для себя Стефани.