Соборный двор - Александр Щипков

Модная московская идея «воцерковления власти», которую сегодня пытаются применить на федеральном уровне, уже обкатана в Белгороде. Результат: искусственное создание конфликта в регионе, где по историческому этноконфессиональному раскладу конфликт невозможен.

Интересно отметить: силовики, которым по долгу службы пришлось «разруливать» ситуацию, опытным путем пришли к выводу, что соблюдение федерального закона дает неожиданный эффект – стабильность. Ту стабильность, которую от них требует центр и в которой нуждаются граждане.

Немецкое лютеранство возвращается к жизни

Опубликовано: Русская мысль. 17 ноября 1994

«Я лютеран люблю богослуженье. Обряд их строгий, важный и простой, Сих голых стен, сей храмины пустой Понятно мне высокое значенье…» В эпоху, когда Федор Тютчев писал эти стихи, осанистое немецкое лютеранство составляло твердую часть имперского христианства. Затем печать разорения коснулась и его. Сегодня российское лютеранство приходит постепенно в сознание, в том числе и его немецкая ветвь, которую я рискнул подвергнуть некоторому анализу.

В империи и при Советах

В конце сентября 1994 года в Петербурге собрались делегаты российских лютеранских приходов, посланные своими общинами на Генеральный Синод, своего рода съезд, для выборов главы церкви – епископа. Петербургские городские газеты рассказали об этом факте довольно подробно, российская пресса вовсе не обратила на него внимания, в то время как в действительности названный Генеральный Синод явился весьма важным событием в жизни российских христианских церквей. Синод завершил воссоздание российской лютеранской церкви, причем российской – в традиционном имперском понимании этого слова. Новое название церкви звучит так: Евангелическо-Лютеранская церковь в России, на Украине, в Казахстане и в Средней Азии. Зарегистрирована церковь Минюстом России, а центральные органы её управления разместятся отныне в Петербурге – в традиционной столице российского лютеранства, где уже находится Лютеранская церковь Ингерманландии, с деятельностью которой мы познакомим читателя другим разом[10].

До революции 1917 года лютеранская церковь пользовалась в России высочайшим покровительством благодаря лютеранскому происхождению большинства наших императриц. Как водится в подобных случаях, покровительство означало и полный контроль со стороны государства. В 1832 году император Николай Первый придал лютеранскому вероисповеданию статус государственной религии и объявил себя главным епископом Российской Лютеранской церкви.

После революции, как это ни покажется странным, российские лютеране обрели на короткий срок действительную самостоятельность решений. На Генеральном Синоде 1924 года, декларировав лояльность советской власти, они приняли новый устав, который демократизировал внутреннее устройство церкви и провоцировал приходскую инициативу, что обещало ускоренное развитие церковно-общинной жизни. Процесс этот варварски оборвала советская власть, разгромив Лютеранскую церковь в 30‑е годы.

В конце 80‑х годов пастор из Риги Харольд Калниньш, возглавлявший так называемую Немецкую Евангелическо-Лютеранскую церковь в СССР, объехал сохранившиеся общины и собрал картотеку на 600 приходов, костяк которых составляли ссыльные советские немцы. Заслуги Калниньша были оценены по достоинству, и он впоследствии стал первым епископом этой церкви.

Для поддержки Харольда Калниньша лютеранские церкви Германии направили в Россию группу опытных пасторов. Один из них – профессор богословия из Мюнхена Георг Кречмар – стал помощником Калниньша, который, сыграв свою историческую роль в становлении российского лютеранства, с почетом был отпущен на пенсию. Сентябрьский 1994 года Генеральный Синод избрал епископа (им стал Георг Кречмар), а также епископский совет и президиум Генерального Синода. С некоторыми поправками был принят устав Лютеранской церкви 1924 года. Принятие именно этого устава явилось важнейшим актом, так как, во-первых, он позволил установить юридическую связь между Генеральным Синодом 1994 года и Генеральным Синодом 1924 года, позволил узаконить общероссийский статус, опустив в определении церкви прилагательное «немецкая», и, наконец, закрепил имущественную правопреемственность дореволюционной церкви.

Лютеранская дипломатия

Одна из самых сложных задач для любой церкви – это налаживание внешних связей с другими христианскими церквами, с одной стороны, и с государством – с другой. Надо отдать должное дипломатическим успехам руководства Евангелической лютеранской церкви в России (ЕЛЦвР). В адрес Генерального Синода поступили официальные поздравления от Русской Православной Церкви и от правительства Российской Федерации.

О том, что Евангелической лютеранской церкви в России удалось наладить благоприятные контакты с Русской православной церковью, свидетельствовал тот факт, что по приглашению лютеран на всех закрытых заседаниях Синода присутствовал представитель патриарха Алексия II протоиерей Виктор Петлюченко, ставший свидетелем всех внутренних споров и разногласий, неизбежных в драматические моменты перевыборов руководства. Таким образом Русская Православная Церковь как бы приглашалась в доверенные лица. Послание патриарха Алексия, оглашенное о. Виктором, было написано в подобающих случаю сердечных выражениях. На пресс-конференции представитель ЕЛЦвР пастор франк Лотихиус особенно обращал внимание журналистов на готовность РПЦ включить российских лютеран в богословский диалог, который на протяжении тридцати лет РПЦ ведет с западными лютеранскими церквами. Это приглашение подтверждало равнопартнерские отношения, важные для молодой церкви.

От имени российского правительства Генеральный Синод приветствовал Сергей Шахрай, возглавляющий специализированную Комиссию по вопросам религиозных объединений при правительстве РФ.

Нуждаясь в умелых организаторах, руководство ЕЛЦвР не боится принимать неординарные решения. Ее интересы во властных структурах представляет опытный чиновник, бывший сотрудник Совета по делам религий Владимир Пудов. В восьмидесятых годах он являлся специалистом по протестантизму и нынче владеет обширными архивными знаниями. Наряду с опытом работы и сохранившимися связями это помогает ему ориентироваться в обстановке и приносить пользу неопытным в подобных вопросах лютеранам. Пудов является официальным представителем ЕЛЦвР в Москве.

На торжественном приеме по случаю избрания епископа я с интересом познакомился с г-ном Пудовым. Он рассказал, что всегда был человеком широких взглядов и, даже будучи членом КПСС, не страдал догматизмом, помогая всем, кому мог: в частности, добился регистрации Общества сознания Кришны, которым несколько лет назад в этой юридической формальности пытался отказать Минюст. Сегодня Владимир Пудов – лютеранин и размышляет о своем возможном пасторском служении.

Либералы и консерваторы

Евангелическо-Лютеранская церковь в России, на Украине, в Казахстане и в Средней Азии охватывает, как видно из самого названия, колоссальную территорию, сохранить единство которой весьма сложно. Отдельные епархии, особенно на Украине, стремятся к самостоятельности. Они недовольны двумя обстоятельствами. Во-первых, тем, что вынуждены подчиняться церкви, зарегистрированной органами юстиции России. Во-вторых, тем, что ЕЛЦвР возглавляет гражданин Германии.

Но наиболее серьезные трения существуют не столько в административной, сколько в идеологической сфере, то есть в области церковного учения. Очевидное противоречие возникло между петербургским руководством ЕЛЦвР, состоящим в основном из пасторов, назначенных из Германии, и Сибирской епархией, центр которой расположен на берегу Иртыша в Омске. Ее члены – потомки ссыльных советских немцев, которые сохранили пиетизм – направление лютеранства, принесенное в Россию еще их дедами в XVIII столетии.

Пиетисты («благочестивые», или «набожные») появились в протестантской Германии XVII века. Они утверждали, что смысл христианства заключен в сердечной, искренней вере и благочестивой, нравственной жизни. Они отвергали попытки ученых пасторов заключить христианство в рамки строгих догматических вероопределений и обращали все свое внимание на назидательное толкование Священного Писания.

Сибирские пиетисты консервативны в вопросах веры и не могут принять либерализма, которым проникнуто все западное лютеранство за исключением, пожалуй, Миссури-Синода – одной из американских лютеранских церквей, которую пастор Франк Лотихиус охарактеризовал как чрезвычайно консервативную, стремящуюся внести раскол в лютеранство.