Влюбленные антиподы (СИ) - Горышина Ольга

Сам же музей показался мне пустой тратой денег и уж точно времени. Каменный дом, обнесенный стеной на манер миниатюрного замка c башенкой и бойницами, из-за недавнего ремонта растерял весь свой дух старины. Каменный мешок, пустые каменные переходы с деревянными потолочными балками — вот и все ректорские апартаменты. А на втором этаже вообще, кроме антикварной мебели девятнадцатого века и старых фотографий, развешанных по стенам, да карты республики Дубровник не осталось ничего музейного — зал предназначался для собраний и прочих городских мероприятий. Так что же, скажите, здесь до сих пор делаем мы?

Но задать вопрос я не успела: Кузьма опередил меня со своими умозаключениями.

— Раз весь залив восемь килОметров, — он в который раз нарочно поставил ударение на второй слог. — То от нашего пляжа до открытого моря выходит километра три, не более. Надо будет прогуляться…

Ах, это мы здесь прогулку, оказывается, выбираем… Нет уж, спасибо!

— Плюс эти полтора километра. Знаешь, я пас… — отрезала я, стукнув пальцами по камню, точно по клавише "Ввод" или лучше сразу шарашить со всей дури по "Delete", чтобы уж наверняка… — Кузь, ты гуляй и ходи, куда угодно. Не надо только употреблять местоимение "мы"…

И когда он медленно повернул ко мне голову и уставился в лицо прежним злым взглядом, я, сглотнув, добавила:

— Ты же видишь, что я тебе не пара…

Его взгляд сделался еще тяжелее. Боже, что я несу… У меня, кажись, диск с русским языком тоже полетел… Сейчас, сейчас я выпутаюсь… Как-нибудь!

— Ты должен был взять с собой приятеля…

Да, да, да, да… Мы уйдем от дурацкой "пары", заменив няшное слово на "друга"… Да, на друга… Точно не подругу!

— С парнем можно ходить, лазить, прыгать, бегать… Он не падает в обморок…

А ведь именно это я почти что сделала в шаге от пекарни!

— Даш, заткнись, а?

И я заткнулась. Правда, рот закрыть не смогла от удивления.

— Вот и умница. Со вчерашнего вечера бы так! Я здесь с тобой, ясно? На совместном дружеском отдыхе, это тоже понятно? Поэтому все, что мы тут делаем, мы будем делать вместе.

— И бегать по стене? — перебила я Кузьму, пока еще у меня хватало во рту слюней, чтобы язык мог в нем плавать. В бутылке не осталось ни капли. Да и она сама болталась в сетчатом кармашке чужого рюкзака.

— По стене ты можешь ходить, кстати. Всего каких-то четыре километра ступеней. И именно этим мы займемся завтра в… В семь утра. Думаю, доедем за полчаса и полчаса возьмем прозапас. В восемь мы обязаны быть на стене, потому что иначе сдохнем от жары.

— Я уже дохну… Не надо меня брать с собой. Я тебе только обуза, — пошла я на видимое примирение.

Кузьма облокотился на балюстраду двумя локтями и вальяжно выпятил отсутствующее пузо.

— Я чё с тобой по-хорватски разговариваю, что ты меня не понимаешь? Мы все делаем вместе, ясно? Я не оставлю тебя одну непонятно где…

Я держала теперь руки по швам, хотя швов на юбке не было, были только мокрые ноги.

— Понятно где! На пляже!

Я кричала, да? Какое же счастье, что тут, как и в церкви, снова никого!

— Да ты трех слов по-английски связать не можешь… У тебя на роже было написано, что ты нихрена не поняла на экскурсии… Чего ты мне тут заливаешь?

— Я не стану собачкой ходить за тобой!

— И не надо! Я буду тебя, как собачку, тащить за собой… Блин, Даша, ты конкретно достала уже, большая нехочуха…

Я сжала губы, хотя и не собиралась говорить никаких гадостей. Я и так наговорила лишнего. Он прав в одном и только в одном — я без него здесь никуда, но и с ним я никуда не хочу. Как напомнить ему вежливо, что с его сестрой я собиралась провести все десять дней на пляже? Разве мне нужна культурная программа? Нет, не нужна. Нет здесь культурной программы. Ку-ку и здрасьте!

— Кузя, — я говорила тихо, хотя внутри у меня все орало. — Ты прав…

Он аж просиял. Блин, начищенный медный таз на голове Дон Кихота!

— Мой английский плох, у меня не было практики… Но на шезлонге можно лежать молча. Так же молча можно читать книгу… Или… Я буду купаться, Кузя! Я за этим сюда приехала…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ты плавать не умеешь, — оборвал он меня грубо. — Я взял на себя ответственность вернуть тебя маме и бабушке в целости и сохранности. И я это выполню. И хватит смотреть на меня коровьими глазами, хватит! Я не оставлю тебя одну и точка. Не пойдешь со мной, я брошу нахер этот марафон и стану пасти тебя на пляже. Ну, твой выбор? Хочешь испортить мне отпуск, порть… Я ж не против! — почти расхохотался он.

А мне хотелось плакать. Вот точно. Как? Как можно было поехать к черту на рога с незнакомым человеком? С деньгами на карте, без денег — у меня все равно с ним нет никаких прав! И я еще думала — ах, какой парень, как мне повезло… Дура!

— Ну что стоишь? Ждешь следующего солнечного удара? У меня воды больше нет. До супера не пять минут бежать. Буду вином отпаивать, если что, учти…

Шутишь, да? Ну, шути, шути… Кто ж тебе запретит шутить-то!

— Даш, ну ты хоть что-то поняла из экскурсии? — спросил Кузьма каким-то уж очень нежным, прямо-таки супер-братским тоном, когда мы вышли за каменную ограду музея.

— Про дорогу я не поняла, — решила я не тянуть кота за ненужное место и избежать очередной лекции. На сей раз по истории.

— Ну, дорога, по которой мы ехали, была построена в конце шестидесятых, так что еще во времена бабушки этой девчонки добраться до Дубровника, например, на прием к врачу, можно было только на корабле, а с учетом того, что он заходил в каждую деревню, то дорога занимала полдня, а с учетом обратного пути… Так что не понимаю, какого фига ты стонешь по поводу пяти километров пешком…

Кто о чем, а Кузя обо мне… Ну ясно ж! Теперь из-за своей ошибки, будет изводить меня!

— Короче, Даш. Не можешь идти, пошли за великами, — зарычал он, как на балконе.

— И ты с бутылками на велике…

— Вот только обо мне не надо переживать… Я не сахарный…

В глазах такая наглость!

— Я о бутылках переживаю, — отрезала я. — Не о тебе…

Кузьма усмехнулся. Гадко!

— Вот уж о них надо переживать в последнюю очередь. Куплю новые.

— Отлично! Бери велики!

В этом весь ты! Зачем беречь вещи, если можно заменить их на новые? Зачем мириться с сестрой, когда можно взять с собой другую дуру. Понятно, почему Таська терпеть не может куда-то с тобой ездить! И ведь даже не написала мне, зараза, чтобы спросить, как я… Ей не интересно, совсем…

Глава 22 "Лимон"

— В следующий раз ты идешь за мороженым, — заявил Кузьма твердым голосом и таким же уверенным движением сунул мне в руку хрустящую вафельную трубочку, увенчанную ледяным шариком мороженого. — Попрактикуешься в своем английском и выберешь нормальный вкус. Иначе до конца отпуска будешь жрать только шоколадное.

А какой ответ он ждал, задавая неправильный вопрос только что вылезшей из воды девушке — какое мороженое тебе взять? Ну явно уж не ванильное… Конечно, можно было предположить, что в ресторане найдется кофейное, но его сейчас уж точно не хотелось.

Усаживаясь на соседний шезлонг, Кузьма покрутил своим мороженым у меня перед самым носом.

— Манго? — решила угадать я вкус по цвету шарика.

— Лимон… Махнемся не глядя? Или сначала лизнешь?

Да иди ты! Я еще от своего шарика не откусила, а шоколадное молоко уже потекло по моим пальцам, и как решиться облизать их под таким внимательным взглядом?

— Ты же выбрал для себя, — попыталась я отстраниться от ледяного лакомства, которое так и лезло мне в рот. — Я не люблю лимон… — врала я.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Но ты не любишь и шоколад, — не унимался Кузьма и даже переместился на железный остов лежака, чтобы лимонное мороженое наконец встретилось с моими губами.

Пришлось лизнуть, и когда шарик не исчез — даже откусить маленький кусочек. Кислинка совсем небольшая, а сахар вообще не чувствуется — божественно, но это не мое мороженое. Если он не брезгует есть после меня, пусть сам его ест!