Ведьма Пачкуля и месть гоблинов - Кай Умански

лежала там в лунном свете, на всеобщем обозрении. (Непременное условие провала секретной гоблинской операции — оставить, по меньшей мере, одну очевиднейшую улику.)

— Надоело мне тут сидеть, — вдруг сказал Обормот. — Я замедз. Домой хочу.

— Я тоже замедз. Шапки-то нету, — отозвался Пузан, показывая на непокрытую шишковатую голову. Никто не обратил на него внимания. Тогда Пузан схватил Цуцикову шапку и напялил на себя. Цуцик, само собой, не одобрил такое поведение. Завязалась потасовка. Остальные присоединились — но больше по привычке, чем от души.

Потом Свинтус достал леденцы, и драка прекратилась. Гоблины немного посидели молча, дыша мятой на замерзшие пальцы и стараясь не думать об утомительной дороге домой.

Тут-то и произошло первое появление на стоянке Макабры-Кадабры (интуиция ее редко подводила). Ведьму так поразило отсутствие метел, что она не заметила гоблинов в кустах. Зато Макабра заметила Пузанову шапку. Она ринулась к ней с победным кличем, схватила и галопом ускакала прочь.

— Откель шум такой? — спросил Свинтус. — Как будто копыта стучали.

— Небось белка, — авторитетно сказал Косоглаз. — Сходи глянь, Цуцик.

Цуцик пополз по кустам. Он заблудился, долго искал дорогу обратно, а когда вернулся — остальные уже дрыхли. Цуцик пожал плечами и присоединился к спячке.

Тем временем Макабра вернулась на стоянку поискать, нет ли других улик. И как только она их сразу не увидела! Храпят во всю пасть прямо на месте преступления и мерзко дышат мятой. Вокруг валялись улики, ясно указывавшие на то, что гоблины затевали массовое похищение метел. Самих метел при этом нигде не было.

Макабра от волнения обхватила себя руками. Она спешилась и на цыпочках подкралась к спящим гоблинам.

— Подъем! — хрипло гаркнула Макабра и со всей мочи дунула в волынку. С ней в унисон оглушительно заблеял Хаггис. Гоблины зашевелились, сели и теперь сонно терли глаза кулаками.

— Ни с места! Сдавайтесь! Руки вверх! — Макабра та еще командирша, ей только дай кого-нибудь арестовать. Она даже носила в своем шотландском спорране (вроде большого кошелька на поясе) наручники — вдруг понадобятся. Не веря своему счастью, ведьма заковала в наручники Красавчика и связала остальных полусонных гоблинов веревкой. И повела пленных от метельной стоянки вниз по холму, в лагерь неприятеля.

— Смотрите-ка, кого я вам привела! Гоблины! — протрубила Макабра-Кадабра. — Дрыхли на месте преступления. В кустах решили схорониться. Вот они, родимые. Вся компашка похитителей метел в сборе.

Макабра грубо дернула веревку, подтолкнув вперед семерых хмурых, еще толком не проснувшихся гоблинов. Сборище ведьм устроило им обычный, по-ведьмински теплый прием: они корчили рожи, глумились и швыряли в пленников булочками. Крысоловка подставила Пузану подножку, Вертихвостка ткнула Косоглаза в ногу палкой. Мымра поболтала пальцами в кружке с теплой болотной водой и брызнула Красавчику в морду. Цуцика затолкали. Гнус получил по уху ветчиной. Ведьмы отрывались на славу. Что это была за ночка! Сначала Пачкулина метла со своими фокусами. Затем они узнали о похищении всех остальных метел. Потом выяснили, что магия барахлит, и Чепухинда объявила Чрезвычайное Положение, и все прочее. И вот они уже начали было скучать — алле-гоп! Похитители метел! Бутерброды падали, а настроение у ведьм только поднималось.

— Гы-гы!

— Ступай домой, Красавчик!

— Выпрямись, Обормот, а не то о свои руки споткнешься!

— Что вы сделали с нашими метлами, чудики?

— Дайте-ка я! Пустите меня! Я предводительница! Я должна спрашивать! — голосила Чепухинда, протискиваясь сквозь толпу к неприветливой своре гоблинов. Макабра вытянулась по стойке «смирно» и гордо отдала честь ковыляющей предводительнице.

— Молодец, Макабра. Приятно видеть, что хоть у кого-то котелок варит. Ну-с, гоблины. Что вы можете сказать в свое оправдание? Поймали вас с поличным, значит?

— Мы ниче не делали, — по привычке загундели гоблины.

— Не смешите мою шляпу. Еще как делали.

— Никаких сомнений! — встряла Грымза. — В тюрьму их! В карцер!

— Сбросить их за борт! — гаркнул Одноглазый Дадли. Он в свое время был пиратским котом.

Все остальные:

— Виновны! Виновны!

— Мы ниче не делали, — гнули свое гоблины. Всякий раз, как их ловили с поличным, они твердили одно и то же. Этот ответ неизменно вызывал раздражение — особенно когда они повторяли его раз пять. Толпа зашипела, зарычала и заскрипела зубами. Стервятник Барри взлетел на дерево, сгорбился и принял, как ему хотелось думать, угрожающую позу. Бес Проныра проверил, остры ли его вилы. Летучие мыши Туту закопошились, злобно пища. Раздался зловещий скрежет когтей.

Гоблины задрожали и съежились, предчувствуя возможность серьезно схлопотать.

— Признавайтесь, — отрезала Чепухинда, наслаждаясь своей ролью. — Мы знаем, что метлы у вас. Вы их где-то спрятали. Вы в нашей власти. Лучше говорите, где метлы. Давайте-ка, живей.

— Нет у нас ваших дудацких метел, — буркнул Цуцик. — Если хотите знать, они сами улетели. Мы ниче не делали.

— Какое наглое вранье!

— Сами улетели, говоришь? Наши метлы? Ну да, так мы и поверили!

— Преврати его в лягушку, Чепухинда! Чтоб другим неповадно было.

Цуцик передернул плечами, показывая, что ему, мол, плевать. Он и впрямь не очень беспокоился. У таких заклятий ограниченный срок действия. Рано или поздно он снова станет гоблином. Ну поплавает несколько дней в болоте, пожует мух на завтрак — что с того. Но до этого дело не дошло, потому что…

— Погодите, девочки! Вы видите то, что я вижу? — вдруг спросила Вертихвостка с набитым ртом. И показала наверх. Все — ведьмы, помощники и гоблины — посмотрели на небо. И пооткрывали рты.

В небе было полно метел! Они со свистом пронеслись мимо и, похоже, начали снижаться.

— Они вернулись! — раздался удивленный крик. — Наши метлы вернулись!

— Странное дело, — прокомментировала Чепухинда. — Интересно, где это они были? Похоже, вы, гоблины, ни при чем. Зря ты их арестовала, Макабра. Вот досада!

Макабра, растянувшись на земле, молотила кулаками. Она ничего не ответила.

— Мы ж говодили, — хором протянули гоблины. — Мы ниче не делали. Мы ж говодили.

А Красавчик добавил:

— Они сами удетели, Цуцик не вдал. Накося-выкуси, Макабда!

И тут появляется Шельма. Почти что весь день она дулась на Пачкулю, но сейчас потихоньку начала отходить. Эх, какое же у Пачкули