Другая жизнь - Лайонел Шрайвер

– Да, я тоже.

Когда они приближались к офису «Умельца Рэнди», Джексон стал насвистывать мелодию «Зеленые рукава».

– Сукин сын! – вскрикнул Шеп, по крайней мере, Джексону удалось его рассмешить. – Когда-нибудь я с этим покончу!

Глава 5

Шепард Армстронг Накер

Номер счета в «Мерил Линч» 934-23F917

1 января 2005 – 31 января 2005

Стоимость портфеля ценных бумаг: $697 352,41

После работы Шепу пришлось сделать крюк и забрать Верил, которая позвонила несколькими днями ранее и сказала, что собирается приехать в Элмсфорд и «зависнуть», надеясь получить приглашение на ужин. С одной стороны, момент был не самым подходящим – сейчас все могло стать опасным, с другой – весьма удачным. Зак собирался остаться на ночь у друга, и Шеп мог потренироваться сообщать неприятную новость на Берил. Они решили рассказать обо всем детям завтра, и ему предстояло еще раз все проанализировать. Единственное, чего он не знал: стоит ли говорить о прогнозах на будущее, поскольку с Глинис они это не обсуждали?

«Сделать крюк» было не совсем точное выражение, поскольку ему предстояло забрать сестру из Челси, а это означало тащиться из Бруклина в Манхэттен в самый час пик. Ей никогда в голову не приходило, что можно доехать на метро.

В обратной ситуации Берил, разумеется, никогда бы не предложила его подвезти, да Шеп и не рассчитывал. Он давно смирился со своей участью всегда давать, как и его сестра привыкла получать, словом, у них были разные миссии. А Джексон всегда ругал друга за то, что он постоянно помогает людям, а сам никогда ни о чем не попросил никого на свете. Общению с сестрой он бы предпочел работу в две смены. В связи с этим желание Берил выкроить время в ее плотном графике, чтобы уделить внимание скучному и нудному брату, означало лишь то, что ей что-то от него нужно. Нечто большее, чем ужин.

Мезотелиома могла стать для его сестры причиной крушения всех надежд, похожее чувство горечи он испытывал, когда вспоминал о Пембе. Он не солгал Джексону. Действительно, старался не думать об этом. Он сосредоточился лишь на одном, и это забирало все его душевные силы. Раковая опухоль Глинис мгновенно переключила его внимание с Последующей жизни на себя, так Зак погружается в компьютерный мир, сосредоточившись лишь на происходящем на экране. Шеп чувствовал себя потерянным из-за того, что пришлось отказаться от Пембы, сломленным и даже, пожалуй, впервые в жизни по-настоящему разозленным. Однако он не намерен сворачивать с выбранного пути. Он сделает все от него зависящее, чтобы создать комфортные условия для Глинис и помочь ей преодолеть трудности. Он все сделает, чтобы спасти ей жизнь.

Накануне визита Берил, предыдущим вечером, он до трех часов ночи готовил пласты для лазаньи и промывал зелень для салата. Он никогда не готовил и не любил это, но сейчас его желания не имели никакого значения. Он сверился с рецептами. В них было прописано все до мельчайших подробностей, которым просто нужно было следовать, что он и делал с предельной точностью.

На данный момент все, что касается выбранного пути, было многократно обдумано и взвешено – он прочитал дюжины страниц с рекомендациями, как лучше подготовить Глинис к операции. Добравшись до Бруклинского моста, Шеп позволил себе немного отвлечься и подумать о Джексоне и его бредовой идее с книгой. Даже сам Джексон не верил, что когда-то ее напишет. Он принадлежал к тому типу людей, которые умеют красноречиво рассуждать, но при виде клавиатуры сразу пасуют. Шепа всегда поражали люди, болтающие без умолку, при этом оживленно жестикулируя, но после всех этих «бла-бла-бла» не умеющие заставить себя написать ни строчки, даже если это представляется жизненно важным. Их уверенность и осведомленность исчезают без следа, словарный запас сокращается до двух слов «кот» и «есть», и они не могут описать даже, как пройти утром к почтовому ящику. Таков был Джексон. Сегодня днем он потому так и загорелся идеей написать заголовок на пачке чистых листов, поскольку заголовки – это единственное, что ему удавалось. БОЛВАНЫ: Как Кучка Обманщиков и Глупцов Превратила Америку в Страну, Где Мы Не Можем Ни Жить, Ни Зарабатывать, Тогда Как Эта Страна Всегда Считалась Отличным Местом. Хм, возможно, заголовки действительно удачные.

Что же касается теорий друга, которые казались не вполне продуманными и взвешенными, Шеп не был уверен, что тот и сам в них полностью верит. (Сложно отнести эти лозунги к программе политической партии, а Джексон был политической партией, хоть и не имел избирателей.) Все сводилось приблизительно к следующему. Американцы делились на тех, кто играет по правилам, и тех, кто играет этими правилами (или попросту их игнорирует). Джексон говорил, что одна «половина» пьет кровь другой, но намекал, что пропорции находятся совсем не в таком соотношении; часть нахлебников равняется не половине, а трети или даже четверти от всего населения. За годы Джексон придумал этим двум классам множество прозвищ, в которых неизменно присутствовала аллитерация, как в названиях некоторых детских книг: Простаки и Паразиты. Лохи и Ловкачи. Недотепы и Нахлебники. Батраки и Бездельники. Ишаки и Шакалы. Лакеи и Лодыри. Последние года три или четыре он использовал выражение Слюнтяи и Сатрапы; вероятно, оно нравилось ему больше прежних.

По словам Джексона, Сатрапы составляли большинство прежде всего в правительстве и среди тех, кто жил за счет правительства: снабженцы, «советники», «мозговой центр» и лоббисты. Особое презрение он испытывал к юристам и бухгалтерам, которые любили при каждом удобном случае давать понять, что они на твоей стороне, эта каста зажравшихся паразитов принимает очередной закон, думая не о стране, а об увеличении собственной прибыли, их непомерные аппетиты ведут к росту налогов. К Сатрапам также относились живущие на пособие. Разумеется, Джексон утверждал, что они наносят меньше всех вреда, как и преступники. Марафонцы, по неосторожности растянувшие мышцы и ставшие нетрудоспособными. Банкиры, которые ничего не производили, чье стремление делать деньги из денег породило лженауку, дурманящую не одно поколение. В их число не входили только скромные дельцы, которые не нажили огромных состояний – что волноваться, если он украл лишь пятьдесят центов с каждого доллара? (Джексон с возмущением отвергал тот факт, что вырос на антикоммунистической пропаганде. Если вы половину всей жизни работаете на правительство, значит, страна коммунистическая.) Богатые наследники, к которым относился Погачник. Нелегальные эмигранты, которые были «недокументированными» и оставались таковыми навсегда, если это им выгодно; они были похожи на Слюнтяев, ставших членами политических партий, получение документа сделалось для них высшей целью.

Преступники, естественно, также причислялись к Сатрапам. Джексон презирал влиятельных Сатрапов, скрывающих свою алчность под маской добродетели, нравственности и самопожертвования (выражение «слуги народа» сводило его с ума), простые жулики вызывали у него чувство восхищения. Джексон утверждал, что самое разумное для молодого поколения работать на самого себя, без всяких там налогов. Он с почтением относился к тем, кто не ведет двойную бухгалтерию и не связан с черным рынком. Он питал слабость к фильмам про мафию и смотрел сагу «Крестный отец» пять раз. Преступники были для Джексона олицетворением боевого духа Америки.

Что же касается Слюнтяев, тут Джекс с радостью признавал свое пожизненное членство. Он причислил к этой группе всех лохов, которым пришлось покориться судьбе, поскольку на другое не хватало мужества или изобретательности. У Слюнтяев не было ни находчивости, ни гибкости ума, считающихся национальными чертами характера. Никогда не бунтовавшие в детстве, Слюнтяи казались немного заторможенными и в зрелом возрасте, фигурально выражаясь, накрывали на стол и покорно выносили мусор. Может, они и могли себе позволить выругаться в присутствии отца, но никогда не позволяли материться. Даже по пятибалльной шкале моральных суждений (Шеп понятия не имел, где Джексон ее откопал, но подробно растолковал им все о ней, когда они вчетвером собрались вместе, как делали каждое лето), Слюнтяи прочно засели в самом низу. Основной мотивацией для них была не сила, а страх. Они обливались потом при одной мысли об уплате налогов, подсчитывали суммы на мятых квитанциях на 3,49 и 2,67, нервничали, когда калькулятор при повторном подсчете не выдавал тот же самый результат с точностью до цента – даже не задумываясь о том, что получатель их жалких отчислений даже не обратит внимания на 349 миллионов долларов, исчезнувших где-то в Главном бюджетно-контрольном управлении, или, не задумываясь, выбросит 267 миллиардов долларов на бесполезную военную операцию в какой-нибудь пустыне или суперсовременный шаттл, что странным образом не вызывало у Слюнтяев подозрений, что их обманули, или на худой конец горькой усмешки. Они всегда вовремя оплачивали страховку на машину; в них неожиданно врезается несущийся на красный свет гватемалец, естественно, без страховки, и они, будучи не в состоянии позволить себе полную страховку, вынуждены были опять платить. Они никогда не начинали ремонт или перестройку дома без соответствующего разрешения, прежде всего обманчиво полагая, что он им действительно принадлежит. Эти неудачники шли по жизни, даже не задумываясь, что могут в одночасье потерять все, что досталось им тяжким трудом, короче говоря, они просто глупцы.