Сталин. Схватка у штурвала - Александр Бушков

Красиво, верно? Русские — варварская нация, потому что не терпят нарушений международного права…

И напоследок, возвращаясь к евреям, закончим упоминанием о знаменитых «Протоколах сионских мудрецов», поскольку у меня насчёт них есть своя собственная точка зрения.

Признаться, я совершенно не верю, что они написаны коварными жидомасонами — но точно так же не верится, что они сочинены жаждавшими поощрения чинами российского охранного отделения. По моему глубокому убеждению, истина лежит в совершенно иной плоскости. Во-первых, «Протоколы», что давно подмечено, по своему содержанию, по множеству мелких деталей самым решительным образом противоречат всему еврейскому — менталитету, культурным и политическим традициям. Там, например, присутствуют совершенно не свойственные двухтысячелетней еврейской традиции монархические нотки. Тщательный анализ убеждает, что «Протоколы» написаны человеком — или людьми — со светским, монархическим, христианским менталитетом.

Во-вторых, «Протоколы» насыщены той стопроцентной, неподдельной, бьющей через край интеллигентщиной, которую вряд ли смогли бы имитировать чиновники охранного. Содержание «Протоколов» — это своеобразная смесь идейного манифеста и прожектерства кучки интеллигентов со всеми присущими этому подвиду фауны признаками: диким самомнением, невероятным апломбом, тягой к самым глобальным планам, массой неудачных прогнозов и т. д., и т. п. И эта кучка — никоим образом не еврейская! — полное впечатление, реально существовала, занимаясь обильным словоблудием.

Мне думается, истина такова: был в Европе какой-то кружок болтунов, по известной интеллигентской привычке одержимый тягой строить прожекты мирового масштаба, ни больше ни меньше, как это у интеллигенции водится. Не исключено, что они и в самом деле пышно именовали себя «Сионскими мудрецами». Дело ведь ещё и в том, что «Сион» вовсе не обязательно должен иметь отношение к евреям, к иудаизму, к Палестине, к сионизму. «Сион» в ряде случаев — это не более чем один из ходовых мистических терминов, употребляющихся сплошь и рядом не евреями. Скажем, при Александре I легально выходил журнал под названием «Столп Сиона». Ни одного еврея там и близко не стояло — это был печатный орган группочки великосветских мистиков, вроде баронессы Крюденер. А ведь можно еще и вспомнить, что гимн Российской империи «Боже, царя храни» начинался так: «Коль славен господь наш в Сионе». Но даже, думается мне, и Шафаревич (или всё же Шофаревич?) не станет уверять, будто России этот текст подсунули сионисты…

Одном словом, «Сион» — не более чем расхожий престижный термин, к которому охотно прибегали в самых разных случаях люди, не имевшие ни малейшего отношения к еврейству. Могло быть и так: где-то во Франции существовала в своё время кучка интеллигентных болтунов под названием «Сионские мудрецы». Собираясь по воскресеньям за стаканчиком бордо, чесали языками всласть, составляли планы переустройства мира (что интеллигенты обожают), на мелочи не размениваясь, упиваясь собственными размахом и смелостью. Картина, знакомая по нашему любезному Отечеству: сейчас эта мода как-то отошла, но в перестроечные времена случалось наблюдать, как кучка задрипанных интеллигентов, не способных заработать себе на новые штаны, часами решала мировые проблемы, ухитряясь это делать серьезно и искренне.

Поскольку подобные «Протоколы» интеллигенция разрабатывает где попало, ничего удивительного нет в том, что однажды они попали к тайной полиции. А вот дальше возможны варианты: то ли кто-то по слабой подготовленности и в самом деле решил, что слово «Сион» может относиться исключительно к «жидомасонам», то ли захотелось сделать карьеру на разоблачении происков. И опереточные «Протоколы» зажили самостоятельной жизнью, и завертелась машина…

Как версия эта моя идея безусловно имеет право на существование — хотя я прекрасно отдаю себе отчет, что упертых национал-патриотов никакие версии, кроме их собственной, убедить не в состоянии. Но книга эта писана не для них, так что пусть потерпят…

В общем, самая страшная тайна жидомасонов в том, что их не существует. И хватит об этом.

Глава вторая

СТРОЙКА НА ПОЖАРИЩЕ

1. И завещал Ильич однажды…

Теперь кончается разговор о времени. Он был долгим и обстоятельным, но добрую половину книги пришлось ему отвести, чтобы понятнее было, какое наследство досталось Сталину. Та самая обезлюдевшая, разоренная, полыхающая пожарищами страна, где все, все, все пришлось начинать сначала. А многое — создавать впервые, потому что ничего подобного прежде не было.

После того мутного потока, что несколько лет хлестал со страниц перестроечных газет и с экранов, в сознание многих оказались прочно вбиты даже не какие-то критические материалы о жизни и деятельности Сталина, что было бы еще понятно (у кого не бывает недостатков, кто не дает повода для критики?), а выдумки, мифы, сплетни и басни, ничего общего не имевшие ни с реальным Сталиным, ни с историческими событиями.

Многим как-то трудно осознать, что подавляющая часть этих басен — запущенных в обиход ещё во времена Хрущёва — была вызвана к жизни несколькими насквозь шкурными соображениями, прямо-таки вынуждавшими Никиту к самой дикой и нелепой лжи…

Во-первых, он стремился к абсолютной власти, но чувствовал себя неуверенно: как-никак был далеко не самой крупной фигурой из ближайшего окружения покойного вождя. Самосохранения ради следовало отодвинуть, унизить, оклеветать, сломать более крупных.

Отсюда прямо-таки автоматически вытекает «во-вторых»: давно известно, что самый простой и надежный способ укрепиться — представить себя светлым рыцарем в сверкающих доспехах, не щадя жизни борющимся с грязью и мерзостью прошлого правления. Вдолбить стране, что прежде все было невероятно плохо, даже ужасно, что все делалось не так, неправильно — но вот теперь пришел гигант мысли и отец партийной демократии, намеренный исправить все недостатки, разоблачить все преступления и семимильными шагами повести страну в светлое будущее.

Иного пути у Хрущева просто не было. Во всем, что касалось нормальной работы, он был бездарен и косорук. Профессиональный партаппаратчик, и не более того. Вся его многолетняя «работа» — это старательное выполнение указаний свыше — и доведение их, в стремлении выслужиться, до полного абсурда. Как это было в период «большого террора», когда не кто иной, как Хрущёв, стахановскими темпами перевыполнял план по арестам и расстрелам (свидетельств предостаточно).