Камбер-еретик - Кэтрин Куртц

— Это я хорошо знаю, — вздохнул Синил, глядя на огонь, — Но не все так же хорошо.

Он выпустил манускрипт, и тонкий пергамент с шелестом свернулся сам собой. Рис отложил свиток в сторону. Он не ожидал, что Синил будет так слаб. Работа на всю ночь едва ли была ему под силу.

— Позвольте помочь, Синил, — прошептал Рис и с молчаливого согласия повел руки по его плечам. — Расслабьтесь и дайте мне посмотреть, что можно сделать.

Король ничем не выразил своего протеста, и Рис теперь провел по плечам Синила со спины, поддерживая его голову. Он почувствовал, как напряженные мышцы расслабляются, и перед глубоким осмотром принял сознание Целителя.

Сначала он подумал, что Король собирается противостоять ему. Податливым от прикосновений стало только тело, а мозг поначалу не реагировал. Только через несколько секунд он почувствовал, как течение мыслей замедлилось, но все же продолжается, ощутил, как с сознания снимаются защиты.

Несколько мгновений глубокого осмотра подтвердили приговор Синила самому себе. Легкие короля были очень слабы, да и общее состояние незавидное. И Рис ничего не мог сделать: Целитель уже бесполезен. Разве что ослабить истощение и придать умирающему сил на его последние дни и часы?

Рис углубился в себя, черпая всю избыточную энергию, которую удавалось освободить, и наполняя ей старческое тело. Он расслабился и оцепенел, давая себе передышку. Затем снова вернулся к действительности. Но, когда он поднял голову, король уже открыл глаза. Взгляд Синила был светел и немного дерзок-он не желал покоя.

— Почему вы не хотите отдохнуть? — спросил Рис с упреком, грустно покачав головой. Синил покачал головой в ответ.

— Я же говорил тебе, что для этого будет предостаточно времени, — он подобрал свиток. — Успокойся, Рис. Ты сделал, что считал нужным. Можешь идти. Думаю, ты увидишься с моими сыновьями до наступления ночи.

Полный чувств, Рис в течение нескольких секунд смотрел на короля, крепко сжал зубы, затем достал из мешочка у пояса пергаментный пакетик с зеленой печатью.

— Если вы имеете в виду это, да. Я должен был увериться, что вы так хотите.

— Снотворное?

— Смешанное с другими порошками. На детей это подействует лучше, чем тот… метод, который мы использовали, когда наделяли вас могуществом.

— А что там, кроме снотворного? — прошептал Синил, Отводя глаза, — Скажи мне. Они мои сыновья. У меня есть право знать это.

— Разве ученые названия скажут что-нибудь?

— Да! — настаивал Синил, его серые глаза смотрели на Целителя с упрямством, какого Целитель не ожидал. -Я кое-что читал. Я желаю знать!

Слегка вздрогнув, Рис протянул пакетик на ладони и ответил на взгляд Синила.

— Лапчатка ползучая и опиум в качестве снотворного. Волчий яд, совсем немного, для ясновидения, И еще один порошок, известный только Целителям. Я не стану называть его вам, но обещаю: не будет никакого вреда. Снадобье сделает их мозг восприимчивым к тому, что должно быть совершено. В ту ночь вам давали тот же самый порошок, хотя вы, возможно, и не помните.

Глаза короля затуманились, он обратился к своей памяти, вновь переживая ту ночь, когда более молодой Синил стоял в магическом круге и смотрел, как ему готовят зелье. Рис Понял тогда, что королю кажется колдовством поток белого порошка, падающий из пальцев Камбера на поверхность заговоренного вина, которое Синилу предстояло выпить.

Синил заморгал и тряхнул головой, возвратившись из прошлого. Слегка вздрогнув, король посмотрел на огонь.

— В таком случае, это снадобье дерини? — прошептал он.

—Да.

—Но оно действует на людей и дерини одинаково?

— Не совсем. Если порошок не активировать, он подействует как успокоительное, мягкое, но эффективное. Я собирался дать его под видом средства от простуды. Я слышал, что последнюю неделю Элрой кашлял, так что можно предположить, что другим мальчикам не здоровилось; прием лекарства будет вполне оправдан. К тому же, если другие захотят попробовать его, их всего лишь потянет в сон.

— Скажи, что действуешь от моего имени, что я беспокоюсь о состоянии здоровья сыновей, — мягко произнес Синил. — А если слуги спят в комнатах мальчиков, дай им тоже твоего средства.

— Понятно, — сказал Рис. — А что делать с Тависом? Джебедия говорит, что в последние дни они с Джаваном неразлучны.

— Ты-Целитель и его наставник, — коротко ответил Синил. — Ты можешь управлять им?

— Я могу попробовать. Но он-Целитель. Если он проверит «лекарство», то поймет: что-то не так. Он поймет, что это не лекарство от простуды.

Синил, размышляя, отвернулся к камину.

— В таком случае он тоже должен выпить. А ты, на всякий случай, должен стереть воспоминания. Ты-Целитель. Я передаю это в твои руки, Рис.

— Хорошо. Но неужели нет средства, которое заставит вас отдохнуть? — спросил он.

— Абсолютно…

Глубоко вздохнув, Рис собирался уходить, но заметил, что Синил встает на ноги.

Рис помог ему подняться, отвел его к окну, за которым было видно, как небо на западе меркнет. Обернул меховую накидку вокруг слабых плеч, чтобы уберечь короля от холода, тянувшего сквозь свинцовые переплеты окна.

— Это будет мой последний закат, — с тоской сказал Синил, когда Рис раздвинул шторы и пейзаж за окном открылся перед ними целиком. — Хотелось бы менее мрачной картины, но лучше уж такая, чем никакой.

Рис предпочел не отвечать. Проглотив подступивший к горлу комок, он низко поклонился, коснувшись руки короля, затем развернулся и покинул спальню.

В детской его встретила атмосфера полного покоя, такая далекая от бурных переживаний, владевших Целителем все последнее время. Зажженные свечи разгоняли мрак сгущавшихся сумерек. Принцы заканчивали мыться, готовясь к ужину и сну.

Прошлым летом мальчики переросли своих нянек, и преданных королю крепких дам сменил целый отряд слуг-дворян. Слуги в большинстве своем были едва старше своих подопечных. Они следили за одеждой, сервировкой стола, помогали своим юным хозяевам обучиться манерам, подобающим принцам. Близкое соседство такого количества мальчиков и подростков неизбежно вызывало шумные разногласия.

Устроившись у камина в главной комнате дневных занятий, сонный и зевающий принц Элрой держал в руках чашку теплого молока, смешанного с вином. Лакей расчесывал черные волосы. Старший принц уже переоделся ко сну— длинная белая ночная рубашка выглядывала из-под отороченной мехом шерстяной накидки малинового цвета. Комнатные туфли принца украшали вышитые львы-символы династии Халдейнов. Худенькие плечи мальчика окутывал мех.

Из-за узорчатой ширмы в дальнем углу комнаты раздавался звонкий голосок младшего сына Синила-Риса Майкла, явно недовольного тем, что его голова и руки запутались в ночной рубашке, а слуга никак не освободит его. Упомянутый слуга, худощавый юноша приятной наружности, немногим старше своего молодого хозяина, с усмешкой пытался вытащить руки принца из полотняной тюрьмы, действуя довольно грубо и непочтительно. С Элроем или серьезным Джаваном он не позволил бы себе такого.