Сватовство майора - Фаина Раевская

Каково же было удивление Ладислава, когда жена заявила о своей беременности. Все стало на свои места. Он понял причину поздних возвращений жены, блудливую улыбку на ее губах и какую-то томную усталость. Однако Ладислав понимал, что бросить жену — а тем более любимую дочурку — не в силах. Стиснув зубы, он продолжал ухаживать за Олесей и старался закрывать глаза на похождения жены. Вскоре Маня родила близнецов, Мишку и Гришку. Как и положено, Ладислав забрал жену из поселковой больницы. Пока они шли домой, встреченные односельчане поздравляли родителей с прибавлением в семействе, а сами прятали ухмылки. Дома Ладислав заявил жене, что за чужими детьми ходить не собирается. Маня хрипло рассмеялась и ответила, что у них в семействе баба — это он, а раз так, то ему и растить детишек, а уж чьи они — не его собачье дело. Сказав так, она куда-то ушла. Вскоре Василя, так и не признавшего близнецов, снова посадили, и Маня притихла на время. А потом началось то же самое, только на сей раз мужики менялись почти каждый день.

После долгих бессонных ночей Ладислав решился наконец на отчаянный поступок — ушел из дому. Гордость не позволила ему и дальше терпеть насмешки окружающих и презрение жены. Он ушел, не взяв из дома ничего, кроме запасного комплекта белья и фотографии Олеси. Оглушенная внезапно свалившимся на нее одиночеством, Маня взялась за ум, забросила все свои похождения и принялась в одиночку воспитывать детей. Про Ладислава она даже и не упоминала. Когда же Олеся задала вопрос о папе, Маня накричала на нее и заявила, что отец спился и умер. Что ж, объяснение вполне удовлетворило девочку, тем более что на селе таких случаев было несколько. Через какое-то время стали приходить письма из Москвы, но мать говорила детям, что это — от дальней родственницы, и прятала конверты в шифоньер.

Наверное, так бы и жила Олеся в глухом украинском селе, если б не появился Петро, новый супруг Мани. Терпеть его издевательства больше не было сил, и Олеся, прочитав письма отца, украла у матери деньги и отправилась в Москву. Помыкавшись с неделю в столице, она все-таки нашла отца. Ладислав теперь преподавал в сельскохозяйственной академии, защитил диссертацию, обзавелся новой семьей и жил в престижном районе Москвы. Увидев однажды на пороге своей квартиры Олесю, исхудавшую и уставшую, он заплакал от радости и жалости. Накормив, напоив и отмыв девушку, он усадил ее напротив и принялся расспрашивать о жизни в селе. Монотонным голосом, словно рассказывала не о себе, а о посторонней девочке, Олеся поведала свою историю. Ладислав пришел в ужас и заявил, что Олеся останется у него, что он устроит ее в лучшую школу, а потом, бог даст, и в институт. Уже лежа в постели, девушка плакала от счастья и благодарила судьбу. Впрочем, судьба оказалась не столь благосклонна, как сперва показалось наивной девочке. Новая супруга Ладислава категорически заявила, что не желает видеть его дочь у себя в доме, что это наносит моральную травму одиннадцатилетнему сыну. «Какую же травму?» — удивился Ладислав. «Твой сын с таких лет начинает общаться с проститутками! — воскликнула жена. — Представляешь, к чему это может привести?!» Однако отец Олеси был непреклонен и сказал, что девочка останется у них до тех пор, пока не окончит школу, а потом будет видно. Мадам Бжезинская поджала губы, но спорить не стала. «Ладно, — решила она, — я эту девку и так выживу!»

Отец действительно устроил Олесю в школу. Она с удовольствием училась и старалась как можно меньше находиться дома — слишком уж напряженная обстановка там была. Однажды вечером, когда Олеся возвращалась домой, она столкнулась возле подъезда с матерью. Та была пьяна и, завидев дочь, принялась кричать на весь двор о муже-прохиндее, который бросил ее с малолетними детьми на руках, и о дочери-проститутке, сбежавшей из дому. Мать наговорила таких гадостей и вылила столько грязи, что несчастная Олеся не знала, куда бежать, чтобы скрыться от противного материного голоса. На шум вышел Ладислав. Ему с трудом удалось утихомирить бывшую жену. Он дал ей денег, купил билет на поезд и лично проследил, чтобы она уехала. После этого случая все поняли, что оставаться в доме отца Олесе невозможно. Использовав свои связи, Ладислав выбил квартирку в доме гостиничного типа в ближнем Подмосковье, и Олеся переехала туда. Через некоторое время Ладислав погиб в автомобильной аварии. Девушка тайком, чтобы не дай бог не заметила мадам Бжезинская, приехала на похороны. Там она поняла, что осталась совершенно одна и теперь ей придется самой заботиться о себе. О продолжении учебы не могло быть и речи. Пришлось искать хоть какую-то работу. Олеся устроилась на почту, но доходы почтальона оказались таковы, что пришлось подрабатывать, торгуя своим телом. Однажды девчонки с почты рассказали о какой-то фирме, которая занимается устройством на работу за рубеж. Прекрасно понимая, о какой работе идет речь, Олеся все-таки решилась. В съемной квартире, где располагался офис фирмы, ее встретили приветливо, дали заполнить какие-то бланки, сняли ксерокопию с паспорта и велели прийти через месяц. Столь долгий срок работники «Феникса» объясняли тем, что для девушки необходимо выправить загранпаспорт и визу. За услуги они потребовали тысячу долларов — сумму совершенно невероятную для Олеси. Она долго думала, где ей достать такие деньги, и наконец решилась на преступление. Вечером она «сняла» богатого клиента, пошла с ним в ресторан, а оттуда — напрямик к нему домой. Там Олеся подсыпала в бокал с шампанским заранее припасенный клофелин и банально обворовала доверчивого дядю. Впрочем, она взяла только деньги — пятьсот долларов. Еще пятьсот у нее было отложено на «черный» день. Золото, бриллианты и прочие ценности брать не стала. На следующий день девушка отнесла тысячу долларов в «Феникс» и принялась терпеливо ждать. С почты Олеся уволилась, на улице почти не появлялась — боялась, что тот дядька случайно ее увидит и вместо Испании отправит в тюрьму. Некоторые постоянные клиенты навещали Олесю дома, приносили с собой продукты и давали кое-какие деньги. Провизию ей закупала соседка-пенсионерка.

— Ты запомнила кого-нибудь из фирмы? Кто с тобой работал? — спросила я, когда Олеся закончила свой рассказ.

— Да, запомнила, — кивнула девушка. — Наташа… Она такая красивая, что просто невозможно глаз отвести. Высокая, с каштановыми волосами. Она еще говорила, что мы с ней, возможно, встретимся в Испании. Я, говорит, замуж за испанца выхожу! Недавно подали заявление в загс.

Это уже кое-что! Если Наташа подавала заявление в нашем загсе, то через мою подружку можно узнать, кто эта красотка.

— А еще? — не унималась я.

— Ну… — Олеся задумалась. — Там еще одна женщина была. Она еще вздохнула и сказала, что, мол, везет тебе, Наташка! У нее-то, как я поняла, в семье не все в порядке.

— А как звали эту женщину, не помнишь? — Вопросы задавала только я, потому что стажер Дуська утирала слезы, обильно выступившие у нее во время грустного рассказа Олеси.

— Валя… Галя… Н-нет, не помню. — Олеся виновато посмотрела на меня.

— А как она выглядела, помнишь?

— Да, конечно. Полненькая такая, с короткой стрижкой, почти под мальчика. У нее волосы так интересно покрашены… Снизу будто бы темные, а сверху — светлые.

— А куда они твои деньги положили? — Дуська наконец справилась с эмоциями и задала разумный, на мой взгляд, вопрос.

— В шкафчик. В комнате стоял, рядом с ксероксом. Наташа туда же и ксерокопию моего паспорта убрала, когда я в первый раз к ним приходила.

К сожалению, больше ничего существенного Олеся нам сообщить не могла. Когда мы неторопливо шагали по тротуару, Дуська все время бросала на меня недоуменные взгляды. Потом наконец спросила:

— Жень, ты чего это такая молчаливая? Ведь как мы ушли от этой Олеси, ты еще ни слова не сказала! Ты нормально себя чувствуешь?

— Дусь, понимаешь, что получается… Во-первых, обе описанные женщины убиты — и Наташа, и эта Гадя-Валя. Во-вторых, никаких денег в шкафу не было! Ты улавливаешь? Ксерокопии имелись и еще какие-то бумаги, а денег — ку-ку! Но ведь, судя по всему, сумма там должна была лежать приличная!

— Ну и что? — Дуська из стажера опять превратилась в обыкновенную, туго соображающую девушку.

— А то! — Я подняла вверх указательный палец. — Это, Евдокия, значит, что мы можем выдвинуть аж целых три версии убийства!

— Да ну? Так много?! А какие?

Я снисходительно посмотрела на старшую сестру. Эх, к ее бы формам да мои мозги! Вовка давно бы уже перестал путаться под ногами!

— Первая версия — деньги! Кто-то знал, что в этом шкафчике хранятся доллары. Пришел, чтобы по-тихому их изъять, а тут народ… Ну, он их и убрал.

— Вот ирод, весь потолок изгадил! — воскликнула Евдокия.

— Не перебивай! — сказала я. — Теперь вторая версия. Наташа. В тот день, когда Олеся сдавала деньги, она подала заявление в загс. Мы можем выяснить, что это за Наташа и кто ее жених.