Искупление Путника - Сара Дуглас

— Кроме того, Боевой Топор приглашает вас всех, миледи, на ужин. Он будет весьма польщен, если вы примете приглашение.

Тимозел передал приглашение Аксиса без тени смущения, хотя и догадывался о его подоплеке. От Тимозела не ускользнуло внимание, которое Аксис постоянно уделял его матери, и он с болью подозревал, что между ними существует любовная связь. Это подозрение угнетало его, и юноша уже не мог относиться к Аксису с прежним восторгом и почитанием.

Выслушав сына и придя к мысли, что Тимозел по собственному почину облек приглашение Аксиса в изящную форму, Эмбет вопросительно посмотрела на Мерлион. Та была старше, и ей одной полагалось принять решение.

— Пожалуйста, мама, — просительно произнесла Фарадей. — Вечерами так скучно. Почему бы нам не развлечься? Нам компанию, наверно, составит и Тимозел.

— С большим удовольствием, миледи, — юноша поклонился.

Хорошие манеры и обходительность Тимозела произвели на Мерлион благоприятное впечатление. В компании с ним можно приятно провести время. Без мужчин, действительно, скучно. Нудного брата Гилберта, который иногда подсаживался к женщинам у костра, леди Мерлион в расчет не брала.

— Ну что же, — сказала она, немного подумав, — раз Боевой Топор проявляет любезность, мы принимаем его приглашение и будем рады отужинать вместе с ним.

Вокруг костра у палатки Аксиса, кроме самого устроителя вечеринки и приглашенных им дам, сидели Велиар, Тимозел и Гилберт, и таким образом в лучших традициях великосветских приемов число мужчин превышало количество женщин.

Аксис пребывал в отличном расположении духа: топороносцы не подкачали, они двигались по маршруту даже быстрее, чем он планировал.

С ужином, скромным, но сытным, было покончено, и теперь у костра непринужденно велась беседа, в которой кавалеры (за исключением Гилберта) старались блеснуть остроумием, а дамы — меткими замечаниями. Аксис время от времени бросал взгляды на Фарадей, которая сидела, обхватив руками колени, и казалась самой внимательной слушательницей. Вот и сейчас она с восторженным выражением на лице слушала Тимозела, пустившегося рассказывать забавный случай из жизни топороносцев, приукрашенный анекдотическими подробностями. Когда Тимозел закончил рассказ, сопровождавшийся смехом и удивленными восклицаниями доверчивых женщин, Аксис снова перевел взгляд на девушку и, стараясь выглядеть равнодушным, спокойно сказал:

— Миледи Фарадей, хотя мы познакомились только в походе, у меня ощущение, что мы где-то раньше встречались, — вряд ли эта фраза была невинной. Аксис отлично помнил, какими глазами смотрела на него девушка на именинах Приама.

— В самом деле? — протянула неуверенно Фарадей и запнулась. Она не знала, как обращаться к Аксису. Обращение «Боевой Топор» казалось слишком официальным и неуместным, «Аксис» — неестественно фамильярным, а «милорд» — явно сомнительным, хотя в Аксисе и текла королевская кровь, он был незаконнорожденным.

Помолчав, Фарадей продолжила:

— Ты, вероятно, видел меня на именинах Приама. Должна признаться, я вела себя неприлично, чуть ли не пожирая тебя глазами. В Скарабосте о топороносцах ходят легенды, и я давно мечтала увидеть воина Сенешаля воочию. Естественно, я не могла оторвать глаз от тебя, когда мне сказали, что ты сам Боевой Топор. Прошу прощения за свои плохие манеры, сын Ривки.

Воцарилось молчание. Все почувствовали неловкость. Эмбет поежилась. Еще никто, обращаясь к Аксису, не называл его «сыном Ривки». Все знали о болезненном самолюбии Аксиса и, имея с ним дело, никогда не касались темы, задевающей его честь. Исключение составлял один Борнхелд.

Фарадей выглядела смущенной, видимо, придя к мысли, что допустила оплошность, и Эмбет справедливо сочла, что девушка не хотела обидеть Аксиса.

Ошеломлен был и Аксис. Его лицо стало багровым, а вены на лбу вздулись. В то же время было заметно, что он растерян, верно, не в силах определить, насмехаются над ним или нет.

Затянувшееся молчание прервала Фарадей:

— Я слышала, Аксис, что Ривка была замечательной женщиной. Такой матерью ты можешь гордиться. Я также уверена, что если бы Ривка была жива, она бы гордилась тобой.

Эмбет закусила губу. За долгие годы знакомства с Аксисом она ни разу не заводила с ним разговор о Ривке, о женщине, которая дала ему жизнь, а тут — на тебе! — совсем молодая девушка, да еще впервые говорившая с Аксисом, нашла сразу те единственные слова, которые он всегда жаждал услышать.

Лицо Аксиса просветлело.

— Спасибо, Фарадей. О моей матери редко хорошо отзываются.

Девушка улыбнулась Аксису. Их глаза встретились.

Эмбет нахмурилась. Если Аксис и Фарадей увлекутся друг другом, последствия будут ужасными: расторгнутая помолвка, грандиозный скандал, обострение и без того неприязненных отношений между Борнхелдом и Аксисом, а может, и поединок между единоутробными братьями. Эмбет содрогнулась всем телом. Надо поговорить с Фарадей и как можно скорее, а пока стоит разрядить обстановку.

— Аксис, может, ты доставишь нам удовольствие и сыграешь на арфе, а Тимозел подыграет тебе на лютне? — выдавив из себя улыбку, спросила Эмбет.

Заметив кивок Аксиса, Тимозел шутливо сказал:

— Только в том случае, если дамы споют.

Дамы заулыбались, и вскоре раздалось пение под аккомпанемент арфы и лютни.

Гилберт, промолчавший весь вечер, не сводил глаз с Фарадей и Аксиса. Он выполнял поручение Брата-Наставника: собирать любую интересную информацию. Гилберт был, как всегда, пунктуален и исполнителен.

Глава одиннадцатая

Незапертая дверь

Два дня спустя колонна, ведомая Аксисом, подошла к городской стене Тэара, небольшого городка в провинции Тарантез, находившейся на юге Ахара и управлявшейся бароном Гревиллом. Эта провинция была самой бедной в Ахаре. Тощие почвы были мало пригодны для земледелия, и ввоз продуктов питания был неизменной заботой барона Гревилла.

Когда Эмбет вышла замуж за Ганелона, правителя Тэара, и переехала в этот город, то посчитала его редкостным захолустьем, но за двадцать лет жизни в Тэаре она полюбила этот маленький дремлющий городок, в котором выросли ее сыновья.

Никогда еще к Тэару не подходило такое большое войско, и когда разнеслась весть о его приближении, все жители города, перекликаясь со двора в двор, наскакивая друг на друга и оглашая воздух удивленными криками, устремились на городскую стену, чтобы поприветствовать воинов Сенешаля и потолковать меж собой о необычайном событии, которое не только скрасит их монотонную жизнь, но и пополнит, хотя бы ненамного, карманы.