Не говори, что любишь – 1 - Диана Фад
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Хорошо, можешь идти, — говорит вдруг отец, а я встаю, чувствуя, как дрожат ноги. — Я разберусь с этим. С Артуром помирись, мне сейчас не нужны недовольства со стороны Кондратьевых.
— Но, папа! — выдыхаю шумно, стараясь сопротивляться.
— Ты меня слышала? — тихо говорит отец, но так, что у меня сами собой цепляются друг за друга руки, прикрывая меня. — Завтра вы с мамой улетаете в Париж, на пару недель. Приедете к твоему дню рождения, купите там наряды и все, что нужно. Я заказал банкетный зал во дворце, будут все нужные мне люди, хочу, чтобы ты выглядела достойно.
— А учеба?
— Договорюсь, иди!
— Но я не могу уехать! — почти кричу я. — Папа, пожалуйста! Я куплю все здесь, закажу в конце концов!
— Мне кажется, что ты последнее время ведешь себя не так, как нужно, — строго говорит отец. — Если я говорю, что делать, то надеюсь не встретить сопротивления с твоей стороны, я ясно выразился?
— Ясно, но, пожалуйста, дай мне два дня, прошу всего два дня! — и замираю, жду его ответа.
— Зачем?
— Мне нужно… Нужно в универе кое-что доделать и с Артуром помириться, — на одном дыхании выдумываю я, ожидая, что отец поверит.
— Хорошо, — он смотрит на меня снова изучающим взглядом. — Можешь идти.
Выхожу из комнаты, руки дрожат, дышу будто после пробежки. Как я могу уехать? А Никита? Я не могу сейчас оставить его, так и не выяснив, как он ко мне относится после всего. Да и вообще, как я от него уеду?! Поднимаюсь в комнату и падаю, рыдая на кровать. И совсем не знаю, что сейчас отец поднимает трубку и отдает приказы службе безопасности, не знаю какие.
Утром отказываюсь от завтрака и почти бегу, тороплюсь в универ. Выпрыгиваю из машины и успеваю выловить Никиту, хватая за рукав серого пиджака. Подхватываю его за руку и тащу в универ, быстро минуя коридор и спускаясь на нижний этаж. Знаю, там всегда пустует коморка уборщицы. Затаскиваю туда Никиту и целую, будто помешенная, прижимаясь всем телом. Надо сказать, что парень не сопротивляется, хватает меня за талию и усаживает в каморке на стол, скидывая на пол какие-то коробки и тряпки.
Целует меня крепко, прижимая к возбужденному члену, рука пробирается под юбку и проникает между ног. Пальцы нежно гладят меня, трогая чувствительную точку, отчего я глухо постанываю, почти кусая его за губу. Дрожащими руками расстегиваю на нем рубашку, пока он спускает с плеч мое платье, расстегнув молнию на спине, освобождая грудь из кружевного лифчика. Дальше уже совсем теряю себя, выгибаясь под его губами, которые охватывают мой сосок. Он сильно втягивает его и теребит языком.
Его пальцы нежно трогают меня между ног, сдвигая мокрые стринги, а другой рукой он расстегивает ширинку, спуская на себе джинсы. Чуть отстраняется, отчего я всхлипываю, тянусь за ним, но он надевает презерватив и поднимает меня от стола за ягодицы, насаживая на себя. Я кричу, он ловит мой крик своим ртом, заставляя меня потерять голову. Сам тихо рычит, входит в меня, поднимая руками, и снова опускает. Я чувствую, как меня пронзает его член, жадно хочу еще и еще, обвивая ногами его талию. Двигаюсь сама, возможно, мешаю этим ему, но он с такой силой владеет мной, что отдаюсь полностью в его власть. Чувствую, что улетаю, голова кружится и все в теле взрывается сладкими толчками, падаю на его грудь, тыкаясь лбом, шепчу его имя.
Никита все еще во мне, все еще яростно вбивается в меня, приподнимая и больно сжимая мою попку, и тоже сотрясается, глухо стонет. Чувствую его толчки во мне, горячие, мощные и от этого кончаю еще раз, полностью потерявшись. Он утыкается подбородком в мою макушку и шумно дышит, все еще сотрясаясь. Я чувствую, как подрагивают мои ноги и член у меня внутри. Постепенно прихожу в себя, дыхание восстанавливается. Никита молча отстраняется, стягивает презерватив и засовывает его в задний карман. Я тихо смеюсь, хватая его за плечи, и снова целую, уже спокойно, мягко. Он ловит мои губы и водит по ним языком, шумно выдыхая.
— Ты не снял с меня трусы, — шепотом говорю ему, ловя губами его смешок.
— Не успел, — отвечает и отстраняется, натягивая джинсы и поправляя на мне платье, застегивая молнию. — Я хотел извиниться.
— За что? — удивленно смотрю ему в глаза.
— За вчерашнее. То, как я уехал, прости, — он отводит взгляд, помогая мне спуститься со стола и держа в объятиях. Я чувствую, как предательски подгибаются ноги и слегка кружится голова.
— Больше так не делай, — шепчу тихо, утыкаясь носом ему в грудь.
— Больше этого не будет, — говорит он и отстраняется от меня. — Наши отношения невозможны, — продолжает Никита, медленно убивая меня, отрывая от меня куски с кровью и болью.
Глава 20. Никита
Выхожу из каморки, пропуская вперед притихшую Василину. То, что произошло внутри, сбивает все мои настройки, летят на хрен все мысли. Когда она потащила меня и накинулась с поцелуями, чувствовал, что умру, если не окажусь в ней. Член разбух, больно подрагивая, еле дотерпел, пока не насадил ее на себя. В голове будто что-то взорвалось — когда вошел, когда стянуло тугими спазмами, когда стало горячо и влажно. Пальцами трогал ее, соком вся течет, аж трусы мокрые. Крышу снесло напрочь, словно первый раз женщину познал, как юнец вздрагивал, вбивая в нее свой член. Еле сдержался, чтобы дождаться, как сожмет все внутри себя, будто тисками, а когда запульсировала — чуть сразу не кончил. Губу до боли прикусил и двигался, а потом унесло так, что невыносимо стало, пока выстреливал, а ее второй раз накрыло.
Василина остановилась и игнорирует звонок, мы с ней опаздываем, и нам обоим это становится неважно, все неважно.
— Мы можем просто встречаться? — спрашивает девчонка, не касаясь меня, а просто глядя в глаза.
— К чему это приведет? — отвечаю, упорно отвожу взгляд.
— Без обязательств, — быстро говорит она.
— Без обязательств? — повторяю заинтересованно. То, что предлагает мне девчонка, в принципе меня устраивает, но надолго ли? Раз, другой и снова начнутся упреки, звонки — где я, с кем, что делаю, почему не звоню?
— Да, — выдыхает она. — Просто встречаться.
— Меня это устраивает, — сам удивляюсь своим словам, но руки тянутся и обхватывают ее талию. Прижимаю к себе, что за черт, снова хочу, снова готов. — Сегодня в восемь, заеду.
— Хорошо, — улыбается она, будто только что стала самым счастливым человеком
