Марко Поло. От Венеции до Ксанаду - Лоуренс Бергрин

Двенадцать дней путешественники ехали через этот дикий рай, не находя «ни жилища, ни гостиницы, но вся дорога пустынна, и не найти никакой пищи, так что путники должны везти с собой пищу, которая им необходима». Они страдали от усиливавшегося холода и разреженного воздуха. Костры, задыхаясь без кислорода, горели тускло и низко, и им с трудом удавалось приготовить еду. На краю плоскогорья они вышли на дорогу, тянувшуюся еще сорок дней пути по горным склонам и долинам. Путь отмечали пирамиды из костей животных, сложенные проходившими здесь прежде. «За все сорок дней пути не было ни жилья, ни гостиницы, ни даже пищи, и путникам приходилось нести с собой все, что им было нужно». Не было караван-сараев, предлагавших приют, не было и попутчиков.

Внушительное и в целом точное описание дороги через Памир дало Западу первое представление об этом отдаленном регионе, связующем Восток и Запад. Хотя на Памире сходились несколько ответвлений Шелкового пути, для европейцев этот регион оставался terra incognita.

Знакомство с обитателями здешних мест, примитивный образ жизни горцев привели его в трепет.

«Они идолопоклонники, еще более непостижимые, чем мусульмане, — пишет он, — очень дикие и живут одной охотой». Как бы в подтверждение их дикости на них были одни только звериные шкуры: «Весьма жестокие и злые люди». Несмотря на холод и высоту, отряд Поло ускорял ход и проходил мимо без происшествий.

Трудности перехода через Памир закончились, когда караван достиг цветущего оазиса с городом Хотан, важного перевалочного пункта на Шелковом пути, стоявшего на краю пустыни Такла-Макан в западной части Китая. Этот район был чрезвычайно труднопроходимым. Название Такла-Макан означает «Пустыня Смерти», или «место, откуда нет возврата». Перепад температур в течение дня там составляет до 68 градусов по Фаренгейту. Достигнув этих мест, изнуренные и измученные жаждой Поло могли считать, что находятся посреди неведомых земель, и в некотором смысле так оно и было; Хотан удален от океанов, как ни одно другое место в мире. Номинально подчинявшийся Хубилай-хану, Хотан был важным центром буддизма, и ощутимое там присутствие буддизма впервые представило взгляду Марко духовную систему и философию, которые сперва отталкивали его, затем заинтересовали и наконец заслужили его восхищение. Местное население вело род от персов или индусов, пришедших с запада, и китайцев — с востока. Они заселили плодородную полосу земли вдоль реки, текущей на север с гор Куньлунь. Китай завоевал Хотан в 73 году н. э. Вскоре китайцев сменила Кушанская империя, а позже — тибетские войска. Под влиянием Тибета с востока по Шелковому пути сюда проник буддизм. Здесь он расцвел, и храмы, населенные десятью тысячами

буддийских монахов, просуществовали до 1000 года, когда ислам сверг буддистов с древнего престола. Тем не менее влияние буддизма и теперь сказывалось в Хотане, где повсюду можно было видеть изображения Будды (идолов, как называл их Марко) и далекие монастыри на окрестных склонах гор.

Если Марко преодолел свое отвращение к «идолопоклонству» и потрудился ознакомиться с взглядами буддистов, он должен был узнать, что по учению Будды жизнь представляется страданием, вызванным привязанностью личности к самой себе и к другим людям и предметам, по природе непостоянным, и возникающими в результате желаниями, удовлетворить которые невозможно. Он должен был услышать слова Будды о том, что все наделенные чувствами существа, включая животных и насекомых, пойманы в круг страданий, или сансары, и результат их действий, карма, только создает новые привязанности и новые страдания. Он услышал бы, что круг этот продолжается и после смерти, поскольку буддисты верили в возрождение жизни. Он с облегчением узнал бы, что есть выход из этого крута страданий, возможность достигнуть просветления, известного как нирвана. Если он заглядывал в горные монастыри, он видел в них мужчин и женщин, отказавшихся от привязанностей и ставших монахами и монахинями, день и ночь медитировавших и изучавших буддийское учение. Для путешественника, подобного Марко, это должно было выглядеть не таким уж странным, и он вполне мог увидеть в буддизме нечто близкое самому себе: подобно буддистам, он отказался от дома, удобств и имущества. Подобно им, он любил жизнь, полную опасностей и тревог, одиночества, мучительного зноя и холода, жажды и лишений. Его жизнь была так же пуста, как торговые дороги, которыми он проходил, его радости были мимолетны, будущее туманно, цель далека и, по видимости, недостижима.

После лишений, испытанных при переходе через «Крышу мира», Марко смог лучше оценить роскошь, которую предлагал путникам Хотан. Жители его, говорит он, «благородны» в сравнении со странными существами, которых он встречал в горах, и сам город «благороден», как и его окрестности. «Земли плодородны и изобилуют всем нужным для жизни человека, — говорит он, — здесь достаточно хлопка, льна, конопли, масла, пшеницы, ячменя и вина и прочего, что производится и в нашей земле». Впрочем, далее он свысока замечает, что жители «не воины, они слабы и весьма трусливы». Надо понимать, что среди них он чувствовал себя в относительной безопасности. Дорога успела закалить его.

Пополнив в Хотане запас провизии, Марко и его спутники постарались наверстать время, потерянное в Бадахшане, и немедля двинулись дальше, к легендарному двору Хубилай-хана.

Перед ними в пути на восток простиралось более четырех тысяч миль травянистых равнин, прерывавшихся кое-где горными хребтами. Эти земли известны под русским названием «степь» и делятся на две части. Западная степь лежала от Дуная до Алтайских гор в Сибири. Ее часто описывают как бескрайнее море травы, по ней привольно текут реки и ручьи. Открытые пространства западной степи позволяли караванам и всадникам свободно передвигаться по дорогам, прочертившим ее вдоль и поперек.

Восточная степь Монголии была суше и суровее. Здесь куда меньше было хороших пастбищ, а вольно текущие реки сменялись редкими оазисами. Чтобы преодолеть суровость восточной степи, нужна была выдержка и равнодушие к стихиям.

Через пять дней после отправления из Хотана Поло вступили в провинцию Пейн, населенную мусульманами и питаемую рекой, «бегущей через нее, где находят драгоценные камни, называемые яшмой и халцедоном». Все это было очень интересно, однако любвеобильные женщины Пейна произвели на молодого путешественника куда более сильное впечатление. «Когда женщина имеет мужа и случается, что он покидает ее ради путешествия, и приходится ему отлучиться из дома на двадцать или тридцать дней, женщина, остающаяся дома, едва ее муж уедет, берет другого мужа до его возвращения». А мужчины в пути берут других жен. Рано или поздно Марко должен был поддаться искушению.

Здешнее население вело преимущественно кочевой образ жизни. В Чиарчиане монголы грабили земли со времен Чингисхана. «Когда наступает лето, войско татар, с миром или войной, проходит через земли Чиарчиана, и если они идут с войной, то забирают все их добро, а если с миром, то убивают и едят скот». Те, кто числили себя врагами монголов, привыкли при набегах уходить с женами, детьми, скотом и имуществом через пески пустыни на два или три дня пути «в другие места, где, как им известно, есть пастбища и хорошая вода». Здесь они могли выждать, пока пройдет войско. Беглецов защищали сами стихии. «Никто не может узнать, куда они ушли, потому что ветер с юго-запада, преобладающий в этих местах, сразу заносит следы песком». Монгольское войско, никого не застав, «не знает, где они, и не видит, куда они ушли… После ухода врагов они возвращаются на прежнее место». Описание Марко выдает некоторое сочувствие к сорванным с места поселянам, но в то же время такой способ спасения представляется ему жалким и трусливым. Впрочем, он пока не сталкивался лицом к лицу с монголами и мог лишь догадываться о том, какой ужас внушают эти беспощадные враги.

Пять дней отряд Поло пробивался через пустыню, останавливаясь в оазисах, пока не достиг Лопа — это название означало границу неведомого. Огромное, сухое, покрытое коркой соли ложе озера широко раскинулось на северо-западной окраине Китая. Эта пустыня почиталась особенно опасной, так как заманивала и сбивала с пути самых осторожных путников.

«Лoп — большой город на краю бесплодных земель, откуда берет начало пустыня, именуемая пустыней Лоп», — сообщает Марко, отмечая, что власть Хубилай-хана распространяется и на эти земли. «Все, что нужно путнику для преодоления пустыни, имеется наготове в этом городе, — предупреждает он, — и скажу вам, что тот, кто хочет пересечь великую пустыню, должен отдохнуть здесь не менее недели, чтобы восстановить силы и дать отдых вьючным животным. Затем они должны запастись пищей на месяц для себя и животных, ибо такой срок нужен для перехода через пустыню».