Фрекен Мод просила ее не беспокоить - Хелена Турстен

а губы дрожали. Она выглядела совершенно раздавленной. «Должно быть, с этим чертовым Юханнесом что-то произошло» – решила Мод. Она совершенно не была уверена, что сможет изобрести для Эльзы сколько-нибудь убедительные утешения, в случае если говнюк снова оказался за решеткой.

Тем не менее, Мод отважно принялась прощупывать почву:

– Что-то случилось?

«Сверхидиотский вопрос» – пронеслось у нее в голове. За те пятьдесят три года, что они были знакомы, никогда прежде Мод не видела ни слезинки в глазах Эльзы.

Эльза ничего не ответила, но жестом пригласила Мод пройти в кухню. Мод последовала за хозяйкой, неся в руке коробочку с тортом. Мод нравилась Эльзина кухня. Она была вполовину меньше ее собственной, но при этом – светлее. На подоконнике высокого окна выстроились в ряд горшки с ухоженной геранью, среди которых стоял электрический адвент-канделябр. Прямо перед окном был большой обеденный стол, который Эльза застелила красивой вышитой скатертью. В маленьком горшочке посреди стола красовалась рождественская композиция – белый гиацинт и два маленьких красных тюльпана, высаженные в зеленый мох.

В основном, чтобы прервать молчание, Мод проговорила, указывая на композицию:

– Гиацинты создают настоящее рождественское настроение. Я имею ввиду аромат.

Эльза кивнула.

– Это мне… Юханнес подарил, – еле слышно отозвалась она.

Теперь Мод обратила внимание на открытку, прислоненную к горшочку. Сердечно поздравляю милую мамочку с восьмидесятилетием! Юханнес — гласила практически нечитаемая подпись.

Так значит, сынок ее уже поздравил. Вручил своей восьмидесятилетней маме маленькую (ключевое слово – маленькую) рождественскую композицию.

– Он уже успел тебя поздравить?

– Да. Вчера. Он еще придет. В воскресенье, – почти беззвучно прошептала Эльза.

«Она поэтому так расстроена? Потому что единственный сын не пожелал отметить с ней ее день рождения? Но она ведь к такому давно привыкла», – рассуждала про себя Мод. «Засранец никогда с ней не считался. Но сейчас она просто уничтожена. Неужто чертов Юханнес заболел? Или даже при смерти?»

С громким всхлипом Эльза тяжко опустилась на стул. Мод отставила коробку с тортом на мойку, и присела на стул напротив.

– Эльза, что тебя так сильно расстроило? – спросила она прямо.

Тут дамбу прорвало. Слезы покатились по щекам Эльзы, и она, всхлипывая, заговорила:

– Мне… мне придется… съехать!

На мгновение Мод остолбенела. «О чем это она? С чего вдруг, прожив пятьдесят три года в одной квартире, она собралась съезжать? У нее ведь нет деменции или инвалидности. А если вдруг откажут ноги, поможет лифт». Но вслух Мод только спросила:

– Почему?

Эльза только покачала головой, продолжая громко всхлипывать.

– Я поставлю кофе. Сегодня твой день рождения, и будет обидно, если торт останется несъеденным, – заявила Мод.

Она уверенно поднялась и направилась к мойке, где стоял торт. Но прежде, чем открыть коробку, внезапно задумалась.

– Ты завтракала? – спросила Мод.

Эльза снова покачала головой.

– Тогда я сделаю тебе бутерброд.

Мод принялась вытаскивать из холодильника масло, сыр и колбасу, а потом заправила кофемолку и включила ее. Когда по кухне поплыл аромат свежесмолотого кофе, Эльза как будто немного расслабилась. Из кармана халата она выудила платок и звучно высморкалась. Мод расставила на столе чашки и блюдца, а потом занялась бутербродом. На хлеб она положила изрядный кусок ливерной колбасы, украсив ломтиком маринованного огурца и паприкой. Потом она распаковала свой маленький шоколадный тортик, водрузила его на блюдо и поставила в центр стола.

– Ну вот, как-то так. Сердечно поздравляю с днем рождения, – сказала Мод.

Эльза промокнула глаза платком и прошептала:

– Спасибо… спасибо тебе, дорогая.

Так больше продолжаться не могло. Эльза должна была взять себя в руки. Мод включила свой вежливый-но-твердый учительский тон и заявила:

– Тебе нужно привести себя в порядок. Это все-таки день твоего рождения. Сюда могут прийти и другие гости, чтобы тебя поздравить.

Сгорбленная фигура на стуле снова лишь покачала головой:

– Никто не придет… – пробормотала она.

Эльза замолчала и подняла голову. Потом на ее лице появилось решительное выражение, и она поднялась на ноги.

– Мод, я должна тебе все рассказать, как есть. Только пойду сначала переоденусь. И принесу бутылочку, у меня одна припрятана.

Уже не такой шаркающей походкой Эльза отправилась в сторону ванной. Оттуда довольно продолжительное время был слышен плеск воды. Когда дверь в ванную открылась, Мод отметила, что Эльза освежилась и причесала волосы. Потом она отправилась к себе в спальню, и еще какое-то время шуршала в своих шкафах.

Когда Эльза вновь появилась в кухне, на ней оказалось красное трикотажное платье, которого Мод никогда раньше не видела. Оно очень шло Эльзе. Стоптанные тапки из овчины уступили место черным лодочкам. На шее Эльзы красовалось прекрасное жемчужное ожерелье. Когда она подошла ближе, Мод ощутила аромат лавандового мыла и ненавязчивый парфюм. «Вот это преображение», – про себя удовлетворенно отметила Мод.

– Красивое платье. Очень тебе идет, – произнесла она.

– Благодарю.

В руках у Эльзы была бутылка портвейна. Она подошла к одному из кухонных шкафчиков и достала два небольших точеных бокала из хрусталя.

– Нам это пригодится, – пояснила Эльза, водружая бутылку и бокалы на стол.

Мод налила кофе, а Эльза наполнила бокалы портвейном. До самых краев. А ведь еще не пробил полдень! «Выглядит многообещающе», – подумала Мод.

Они взяли по кусочку торта. Эльза принялась было откусывать маленькие кусочки по краям бутерброда, но потом отложила его на тарелку. Вместо бутерброда она занялась тортом. Съев несколько кусочков, она проговорила:

– Выпьем. Только не понарошку. Мне, по крайней мере, это необходимо.

Эльза сделала попытку улыбнуться, но то, что получилось, было больше похоже на гримасу.

– Твое здоровье, – сказала Мод.

Мод сделала изрядный глоток, как того и хотела Эльза. Вино было сладким и крепким. В принципе, хорошо сочеталось с тортом.

К Эльзе начал возвращаться нормальный цвет лица. Она снова подняла бокал. Когда Эльза поставила его обратно на стол, бокал был уже пуст. Эльза тотчас же наполнила его снова. Казалось, силы к ней возвращаются. Мод решила, что настало время выяснить, что же в самом деле произошло.

Но еще прежде, чем Мод успела что-то сказать, Эльза глубоко вздохнула и сказала:

– Дело в Юханнесе.

«В этом не было никаких сомнений», – подумала Мод, но вслух ничего говорить не стала.

– У него… есть проблема.

Этот факт также не стал для Мод новостью.

– Как тебе прекрасно известно, он самый прекрасный и добрый мальчик в мире. И вокруг него всегда было множество друзей. В особенности – тех, с кем он общался еще с университетской скамьи. Тотте… Торстен фон Панцарклинга… известное семейство. Богатое. Хороший мальчик, только… Юханнес всегда находился под его влиянием, а вписаться в его образ жизни мог не всегда.