До полуночи одна минута - Галия Сергеевна Мавлютова

и испугался. А вдруг Оля передумает: скажет, мол, приходите, помогайте…

– Нет, не устала, вы мне только мешать будете. Говорю же, пока малышня спит, я быстро управлюсь.

Телефон затих. Батанов с благодарностью погладил зеленую кнопочку. «Ну вот, а ты боялся!» – сказал он и набрал номер Дорошенко.

– Слав, ты где?

– На посту.

– В каком месте?

– Идём за Машкой Перовой. Она с рынка Дыбенко возвращается. Адреса же не знаем. Жалко. Машка переехала в другую квартиру. Где-то в Приморском.

– Думаешь, Минаев у неё?

– А где ему ещё быть? Мать в больничке, квартира опечатана. Он всё вынес у неё. Даже мебель. Вместе с Машкой. Вот они и гасятся.

– Давай! Я на связи!

Затем последовал звонок Воронцову.

– Дима, ты где?

– В отделе. От Кузиной прячусь. Вот дура! Бегает за мной, кот за мышью.

– Понятно! А где остальные?

– В засаде. У квартиры Минаева. Но там пустышка. А ты где?

– Патрулирую.

– На машине?

– Вообще-то я на машине, но пока пешком, во дворах, – сказал Батанов и добавил: – Дима, сходи в дежурку, посмотри, как там Наташка, а то неудобно Михалыча беспокоить.

– Договорились!

Константин Петрович погладил телефон и сунул его в карман куртки. Всё складывалось благополучно. Ботанов подумал о Кузиной, на мгновение стало жаль её, но он тут же обозлился, мол, нечего было соваться не в своё дело. Не хватает ума опером быть, пусть увольняется! На этом и успокоился, переключив мысли на Минаева и угоны.

* * *

Алина кружила по отделу, как птица. Наконец в отдалении замаячила спина Воронцова. Кузина пригнулась и на цыпочках побежала следом, догнала и хлопнула по спине. Воронцов даже присел от неожиданности:

– Ну, Кузина, ты и дура!

– Испугался? – расхохоталась Алина. – Не бойся, я с тобой! Вот, смотри, Дима, что я накопала.

Воронцов приподнялся на носки, обводя взглядом пути отхода, но Кузина держала его мёртвой хваткой.

«Эта просто так не отцепится! Эта не отстанет. Придётся притормозить», – Воронцов нехотя посмотрел на бумаги.

– Что у тебя там?

– Не у тебя, а у нас! – торжествующим тоном провозгласила Алина. – Это адрес Перовой Машки, это телефон Минаева, а это – шильдик!

– Откуда ты его взяла? Говори – откуда?

– Не кричи, Воронцов, разорался тут, как бешеный. Шильдик от участкового. Сказал, подарок на Новый год. Шильдик валялся в квартире Минаева. Участковый, когда опечатывал квартиру по заявлению матери, подобрал и принёс на опорный пункт, потом позвонил мне. Я и забрала.

– Молодец, участковый! – воскликнул Воронцов. – И ты, молодец, Линок! И вообще ты изменилась. Новыми словечками оперируешь? Откуда нахваталась? Ты что, и правда знаешь, что такое шильда?

Алина зарделась. Из уст Воронцова слово «нахваталась» звучало, как комплимент высокого разряда.

– Не шильда, а шильдик. Шильда – жаргонное слово, а шильдик – информационная табличка, на которой размещены надписи и обозначения, относящиеся к маркируемому изделию. Про эту злосчастную табличку я сначала от участкового услышала, а уже потом в ГУГЛ залезла. Я многого ведь не знаю. Я ещё учусь! Меня поначалу тошнило от слова «расписано». Что это такое – догадайся, мол, сама… Потом дошло, расписано – значит, на документе имеется резолюция вышестоящего начальства. А ГСМ? Сидело-сидело в голове, а потом само явилось: бензин это. Горюче-смазочные материалы. И так во всём… Я смешная, да?

Воронцов с восхищением разглядывал запунцовевшую от смущения и чрезмерной скромности Кузину. Алина краснела, но с удовольствием позволяла разглядывать себя, поворачиваясь то одним, то другим боком.

– Однозначно нет! Ты не смешная. Впрочем, иногда случается, падаешь не к месту и не вовремя… Кстати, это хорошо, что я на тебя наткнулся. Ты куда направляешься? – сказал Воронцов, встряхивая с себя сожаления о несбыточных грёзах, дескать, послать бы всех подальше, да закатиться с этой блондиночкой куда-нибудь «под корягу»…

– Как это куда? Дежурю. Тебя ищу. Батанова. Степаныча. А вы все от меня прячетесь.

– Да не прячемся мы! Пошли со мной.

Воронцов сообщил адрес и номер телефона Минаева Дорошенко.

– Откуда инфа, Димон? – обрадовался Слава.

– Кузина поработала. Она тут вовсю пашет, оказывается. Шильдик откопала на опорном пункте. Участковый нашёл его на квартире Минаева. Думаю, что с угона.

– Идёт! Я перебрасываю пост на адрес к Машке Перовой.

Судя по тону, Дорошенко не удивился. Его трудно чем-то удивить. Алина прыгала и скакала вокруг Воронцова, не скрывая радости от того, что хоть кто-то нашёлся. И что теперь она не одна.

* * *

Дежурный Михалыч сидел за столом и заполнял журнал входящих звонков. Рядом мирно сопела Наташа. Она что-то малевала на бумаге. Вдруг дверь распахнулась, и в дверях возник мужчина в форменном обмундировании.

– Эт-то что такое? – возопил мужчина, указывая пальцем на ребёнка.

– Эт-то? – переспросил Михалыч, невольно получилось, что он передразнил мужчину в форме. – Девочка!

– Почему она здесь? – ещё громче заорал вошедший.

– А она потеряшка, – мирно улыбнулся Михалыч. Он уже пришёл в себя от неожиданности.

– А-а, понятно! А где нашли? – нахмурился мужчина.

– Во дворе, там уличное гулянье. Кстати, организованное силами и на средства муниципального образования.

– Почему сразу не вызвали «скорую»? Отправьте ребенка в больницу, вдруг она заразная.

– Что вы, нет-нет! Не нужно «скорую». Родители уже нашлись. Заботливые люди. Они скоро придут. Девочка случайно потерялась. Видите, ребёнок ухоженный, домашний…

– Хорошо, – устало согласился мужчина, – предъявите журнал.

– Слушаюсь!

Михалыч подумал и хотел было потребовать документы от проверяющего, мало ли кто ходит в нынешнее время в форменном обмундировании, но, посмотрев на Наташу, остановился. Достал журнал и подвинул на край стола. Зато девочка властно потребовала ответить на важный вопрос:

– Дядя, а ты кто такой?

Михалыч мигом придвинул журнал к себе, что не укрылось от цепкого взгляда проверяющего.

– Я? Я генерал, а ты кто?

– Ой, вы генерал? – удивилась девочка и принялась разглядывать многочисленные значки на кителе мужчины.

– А что в этом удивительного? – расслабился проверяющий.

– Какие красивые! – Наташа зажмурилась от восхищения.

– Значки понравились?

– Очень! – воскликнула девочка.

Вскоре вся троица, пока отдыхали помощники дежурного, устроила чаепитие. В столе у дежурного нашлись застарелые конфеты – он слыл заядлым сладкоежкой. В карманах Михалыча, в столах, в тумбочке – повсюду валялись конфеты разных сортов и марок. Сотрудники, зная слабость Михалыча, совали ему при случае коробки и коробочки, пакетики и кулёчки. Если бы за час до Нового года в дежурную часть 133-го отдела полиции заглянули журналисты, писатели, злопыхатели и просто граждане, все были бы удивлены мирным зрелищем. Двое мужчин в форме и пятилетняя девочка вели оживлённую беседу о миньонах и черепашках ниндзя. Звонков от граждан в дежурную часть не поступало. Телефон загадочно молчал. Михалыч изредка вскидывался и вопросительно смотрел