Звезда-полынь - Татьяна Талова

— Давай по голосу найдемся, — предлагает Ягишна.

— "Ау" кричать будем?..

Чудо-юдо рыба кит таких придурков еще не видел. А и что, покричали… Пусть думает, что мы грибники. И ведь нашлись! Лбом в лоб. Вернее, Середа лбом — мне в челюсть. Я зубами клацнул, ведьма выругалась. Кое-как руками сцепились, я вздохнул спокойно:

— Так, все нашлись. Выход искать будем?

— Так он вроде сам должен выплюнуть…

— Ага, может еще подождем, пока… мм… естественным путем не выйдем?!

— Тьфу на тебя! Ищем!

Ага. Как бы еще самим на этот "естественный путь" не шагнуть и естественно не выйти!

— Я на что-то наступила, — мертвым голосом сказала Середа. — Оно шевелится.

— Так уйди, ему, наверно, больно, — рассеянно откликнулся я, стараясь привыкнуть к тьме кромешной.

И тут кто-то хихикнул. Ну какой еще гад?! Если Иванко этот сопливый полез все-таки, то я его сам зарублю — не зря ж паренек на лютую смерть сбирался! Потом кто-то хихикнул снова.

И загорелся свет. Голубоватый такой, огоньками собрался в шаре вроде хрустального — хрусталь как-то Гордею в подарок вручили послы заморские. Собственно, недолго он простоял, у нас же… А, опять я не о том! Потихонечку свет растекся — по стенам каменным, по полу…

— Леший…

— А что ты сразу не понял, что мы уже не в рыбе-то находимся? — прошептала Середа.

— А я не знал. Сравнить было не с чем! — огрызнулся я.

Пол под ногами твердый, а уж на что красивый — мутноватый чуть, зеленый, в разводах синих и белых. Стены такие же, посветлей только, свет в них играет. Дивный камень! Растения прям из стен, тоже — сказать кому, не поверят, что такие есть… Нет, чудные места все-таки, на подводные дива поглядеть — для этого можно и к чудищу в пасть! Посередь залы трон стоит — будто кусок скалы цельный, невесть как здесь оказавшийся, на нем дева гордо сиживает — волосы черные по плечам рассыпаны, кончиками пол подметают, платье на ней доброе, убор богатый, сама вполне себе красивая, только кожей бледна до синевы да глаза цветом различны — правый голубой, левый зеленый. Прислужники вокруг стоят, ликом один другого краше — кто зелененький, кто в чешуе рыбьей, у кого рот полон зубов щучьих. Последние скалятся премерзко. Один, особенно зеленый и отвратный, на полу извивается — Середа на нем стоит — одной ногой на ладони перепончатой, другой на волосах, больно на тину похожих. Стоит себе, рассматривает…

— Ты со слуги-то моего верного сойди, девица, — царевна морская рукой вяло повела.

— А чего он на полу валялся? — интересуется Середа, не смущаясь нисколько.

— А это он под ноги вам кинуться хотел, напугать до дрожи…

— А-а-а… — глубокомысленно изрекаю я, Середу аккуратно от зеленого уводя.

Опять все как-то неправильно… Где царь морской? Мы вообще туда попали?! Покосился на девицу на троне — спросить, что ли?

— Кто такие, — та раньше успела, — будете? Пошто вместо дани, мне положенной, в пасть к чудищу отправились?

— С каких это пор города наземные Царству Морскому платят? — фыркнула Середа. — И когда это морской царь успел народ данью обложить?

— А царь и не делал ничего такого, — оскалилась царевна. — То я, дочка его родная, Боряна Моряновна! Царь-то, почитай, годков пять, как долго жить велел, меня преемницей оставил…

— Мужу, что ль, сплавить не удалось? — брякнула Середа.

И что я ей рот не заткнул?! Взвилась тут с трона царевна, глазами бешеными повела! Ровно Ягишна ей на мозоль любимую наступила!

— Ох-х! И перевидала ж я этих мужей-женихов один другого глупей да отвратней! — сжала кулаки царевна. — Скольких мне их подсунуть успели! Да разве я для того премудростям обучалась?! Да я…

Середу головой кивает сочувственно, царевна это подметила.

— Никак, и тебе такое терпеть пришлось?

— Ага… — отзывается Середа рассеянно. Я так на месте и подпрыгнул.

— Бабка тебе, что ль, женихов подсовывала?! — не вяжется как-то Яга с ролью свахи…

— Ну то есть нет, — опомнилась Середа. — Но это ж любая царевна терпит — в государственных интересах. Так сказывают…

— Ска-а-азывают? И кто же? — уточняю подозрительно, а сам-то, тугодумный, начинаю припоминать всякие недомолвки да промашки ведьмины — в доме Люта, да у Кощея в гостях, да и вообще…

— Кто ж тебе сказывал?!

— Люди добрые! — огрызается Середа.

— Какая это бабка такая у тебя? — молвит царевна. — Уж не Яга ли? То-то я смотрю — никак ведьма пожаловала?

Да ведьму в Ягишне только слепой не признал бы.

— И зачем же ты здесь?

— Так вот, любопытство берет, — говорит Середа осторожно, — для какого такого колдовства великого тебе людей столько понадобилось?

— А ты откуда вызнала, что колдовство замышлено? — у Боряны Моряновны брови так вверх и взлетели.

— А я не вызнавала, — отвечает Ягишна нахально. — Это ты сама только что призналась.

— Так вот как, значит, — хмурится царевна. — Ну, стало быть, наипервая помощь от вас и будет! А пока — раз уж от Яги люди здесь! — гостями побудете… Сведите-ка их в покои гостевые!

Больно мне не понравился прием этот «теплый»! Так под руки нас и повели-поволокли прочь из залы. У Середы метлу отобрали. Только напоследок царевна обернулась, голову наклонила, меня спросила:

— А ты-то кто таков будешь, парень?

— Парни в поле пашут, да венки в праздник вяжут, — буркнул я. — А к чудищам по доброй воле только богатыри хаживают…

— И дураки еще, — усмехается царевна. — Ты мне сказки-то не рассказывай! Думаешь, не знаю, как богатыри выглядят да себя ведут? Где подобрала такого, Ягишна?

— Да вот, — говорит та мстительно, — привязался какой-то!

— Надоело, — пробормотал я задумчиво, когда нас в покои толкнули. А покои богатые — и впрямь как для гостей дорогих. По бокам две лавки стоят, перинами накрытые, посередь покоев стол, на скатерти узорчатой яства всяческие расставлены.

— Что надоело? — вздыхает Середа.

— Да я так, о своем… Куда не приду, пока чудо-юдо не зарублю или не поломаю чего-нибудь, богатырем и не признают…

— Так я ж тебе уже говорила — не похож ты на богатыря… Богатыри, они… — задумалась ведьма, на лавку присела, щечку кулаком подперла, глаза прикрыла. — Ну как сказать… Вот взять хоть случай с разбойниками теми. Я уж молчу, что главарь их получше тебя одет был! Так богатырь — он же меч бы вынул булатный, слово бы грозное молвил и…

— И что? — спрашиваю мрачно. Интересно — и как это я, не знаючи поведения настоящих богатырей, перед царем так выслужился.

— Ну и, как говорится, меч — голова с плеч, рублю, конем топчу… Пыль столбом, грудь колесом, направо-налево — и всех пораскидал! — выдала Середа.