Камень. Книга шестая (СИ) - Минин Станислав

— Не буду, Алексей, все обстоит именно так, как ты говоришь, Иван многому тебя может научить, и не только все этим колдунским премудростям. Да и дезертировать больше не будет, не в той он ситуации.

— Вы имеете в виду, что Алексия сейчас фактически находится у Романовых в заложниках?

— А ты тогда на что? — он обозначил улыбку. — Неужели не защитишь? Тут другое, у Ивана ещё двое сыновей есть, так что можешь полностью рассчитывать на его лояльность.

— Спасибо за информацию, Виталий Борисович, — поблагодарил я. — Учту эти факты при дальнейшем общении с Кузьминым.

* * *

— Ваше превосходительство, они подъехали и сейчас пройдут через КПП, — отчитался генералу Ушакову командир первого курса капитан Уразаев Вадим Талгатович.

— Спасибо, капитан, — кивнул тот и переглянулся с полковником Удовиченко. — А вот и наше долгожданное пополнение прибыло…

Из дверей КПП появились Пафнутьев Виталий Борисович во всём чёрном и довольно-таки высокий темноволосый юноша с пронзительными серыми глазами, одетый по последней молодежной моде. Ушаков сразу отметил некоторое фамильное сходство с цесаревичем и своим бывшим командиром, князем Пожарским. Отметил генерал и то, что от молодого человека буквально разило уверенностью и неприкрытой властностью. Валерий Кузьмич невольно сглотнул и подумал: вот этот Романов, в отличие от двух других, учившихся в его заведении, полностью соответствовал той характеристике, которую на него прислал его императорское величество.

А молодой человек с интересом оглядел окружающее и остановил взгляд на встречающих офицерах, после чего уверенным шагом подошел к ним, поставил большую сумку на почищенный от снега асфальт, снял с плеча звякнувший стеклянной посудой рюкзак и поставил его рядом сумкой, медленно вытянулся, посмотрел на лампасы Ушакова, удовлетворенно кивнул и с еле уловимой насмешкой сказал:

— Ваше превосходительство, курсант Романов для прохождения службы прибыл.

— Вольно, курсант. — Генерал изобразил улыбку. — Добро пожаловать в наше учебное заведение. Надеюсь, что вам у нас понравится.

— Это вряд ли, ваше превосходительство. — Курсант улыбнулся в ответ. — Я здесь только потому, что так приказал его императорское величество, и надолго задерживаться не собираюсь…

Повисла неловкая пауза, которую прервал Пафнутьев:

— Валерий Кузьмич, может, вы сначала разместите курсанта Романова в общежитии, а уже с завтрашнего дня он начнёт спокойно втягиваться в учебный процесс? Да и познакомить его надо сразу с полковником Удовиченко и капитаном…

— Уразаевым, — генерал благодарно кивнул Пафнутьеву. — Вадим Талгатович занимает должность командира первого курса.

Дальше Ушаков представил курсанту полковника Удовиченко, после чего предложил пройти к стоящим недалеко двум «Нивам», на которых они и поехали по довольно-таки обширной территории училища в сторону общежитий для курсантов. Хоть поездка была и недолгой, но заранее предупрежденный водитель проложил маршрут так, что генерал успел показать курсанту и спортивный городок, и большой плац, и учебные корпуса училища вместе с небольшой церковью. Во время этой краткой экскурсии Ушаков обратил внимание на реакцию молодого человека, который с огромным интересом все это разглядывал через окна «Нивы», и даже был готов поспорить, что курсанту увиденное очень понравилось, даже несмотря на его обидные слова о том, что долго он здесь не пробудет.

* * *

Вот чего нельзя было отнять у вояк, так это стремления к идеальному порядку! Наблюдая из окон «Нивы» за этими вычищенными от снега дорогами и дорожками, одинаково подстриженными елями, поставленными где надо указателями и плакатами, однотипными симпатичными учебными корпусами без лишних архитектурных излишеств, передвижениями курсантов строем по территории, я прямо умилялся!

Может, это со мной так генная память шутки шутит и поколения военных предков дают о себе знать? Господи, спаси и сохрани от таких раскладов! Не дай бог захотеть здесь остаться!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

А три корпуса общежития для курсантов? Там даже балконы были! Какая же это к черту казарма? Царственный дед тут явно на меня страху нагонял.

А вот и слухи о моем переводе пошли: практически во всех окнах я разглядел лица курсантов. Заметил и реакцию генерала Ушакова, сидевшего на переднем пассажирском сиденье: он вздохнул и поморщился.

— Ваше превосходительство, разрешите обратиться? — не удержался я.

— Разрешаю.

— Ваше превосходительство, а хлеб-соль будет?

— В столовой как раз допекают, — кивнул он. — Только вот кокошников мы не нашли, ваше императорское высочество, чтоб все традиции до конца соблюсти. Но если вы настаиваете…

— Без кокошников не то, ваше превосходительство, — вздохнул я, отдавая должное чувству юмора генерала. — Тогда мое императорское высочество вполне обойдётся без хлеба-соли.

— Да вы не переживайте, курсант, — усмехнулся Ушаков, — у вас, я уверен, ещё будет шанс хлеб-соль отведать. Это блюдо пользуется особой популярностью на гауптвахте.

А генерал начинает мне нравиться! Или соответствующие инструкции от царственного дедушки получил? В любом случае это будет интересно!

— Намёк понял, ваше превосходительство! И в ужасе от открывающихся перспектив покорно замолкаю.

Мы как раз подъехали к самому дальнему корпусу общежития.

— Прошу за мной, — скомандовал Ушаков и опять мельком глянул на окна, в которых маячили курсанты.

Пройдя без задержек через проходную на первом этаже, мы поднялись по лестнице на второй этаж, где вперёд вырвался капитан Уразаев, и остановились перед дверью с номером 213. Капитан распахнул её, и мы зашли внутрь.

— Здравия желаю, ваше превосходительство!

В центре довольно-таки большой комнаты с двумя кроватями, двумя же столами и отдельной зоной с креслами и журнальным столиком стоял молодой человек в камуфляже.

— Курсант Зверев, командир первого отделения, — пояснил Ушакову капитан Уразаев. — Именно в это отделение зачислен курсант Романов.

Генерал кивнул и повернулся ко мне:

— Курсант Романов, располагаетесь на свободной кровати. Жить теперь будете здесь.

Наличие соседа никак не входило в мои планы, а значит…

— Ваше превосходительство, а как же я сюда буду бл@дей таскать? При наличии соседа-то?

— Простите? — уставился на меня Ушаков.

– Бл@дей, ваше превосходительство, проституток то бишь, готовых на все за звонкую монету. Не знаю, как тут остальные живут, а я привык к регулярной половой жизни и «в кулак» спускать не намерен.

— Да как вы?.. — Лицо генерала стало медленно краснеть.

— Валерий Кузьмич, — вмешался Пафнутьев, — курсант Романов так шутит, юмор у него такой… своеобразный. — Тон фактического главы тайной канцелярии неуловимо изменился на угрожающий. — Может быть, вы все же пойдёте навстречу курсанту? Дадите ему, так сказать, возможность прийти в себя после… гражданки… в отдельной комнате?

Ушаков шумно задышал, потом посмотрел на бледного полковника Удовиченко и наконец выдохнул:

— Шутит он, значит? Просто шутит? После гражданки? А что, мы хоть и военные, но юмор тоже понимаем. Не всегда, правда, но стараемся… — генерал повернулся к капитану Уразаеву. — Вадим Талгатович, есть у нас что-нибудь в резерве, что подойдёт курсанту Романову?

— Есть, ваше превосходительство, — быстро закивал тот. — Позвольте проводить.

— Проводите.

Мы вышли из комнаты и направились дальше по коридору, пока не упёрлись в дверь с номером 220. Через минуту принесли ключи, и мы оказались в комнате, которая была как минимум в два раза больше прошлой, да ещё и с небольшой кухонькой, неплохим холодильником, телевизором и одной-единственной двуспальной кроватью.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Другое дело, ваше высокопревосходительство! — Я был действительно доволен. — Вот здесь я с удовольствием пока и остановлюсь. — Кинул сумку на пол и аккуратно поставил рядом рюкзачок.

— Ещё бы! — хмыкнул Ушаков. — Такие апартаменты на каждом этаже у нас предназначены для командировочных офицеров, которым не хватило места в офицерском общежитии. Ставлю вас в известность, курсант Романов, и вас, Виталий Борисович, — генерал глянул на Пафнутьева, — что буду вынужден доложить его императорскому величеству о данном произволе.