Девочка, которую нельзя (СИ) - Андриевская Стася

Большой свет здесь был теперь погашен, орала музыка, сверкали стробоскопы. Кто-то танцевал, кто-то уже спал на ходу, кто-то непристойно обжимался в закутке возле лестницы. Словом, великосветское мероприятие превратилось в банальное подобие ночного клуба.

Поспрашивав гостей, выяснила, что Махеев уже давно выступил и «поднялся к себе на третий» Я тоже поднялась. Здесь также встречались гости, в холле стоял биллиард, и казалось, все дороги открыты, но у входа в «частное крыло» Махеева меня остановила охрана.

— Я из группиз! — с готовностью соврала я.

— Понятно, что не из Москонцерта! — бесцеремонно отпихнул меня от двери охранник. — Опоздала. Ваших там уже полный комплект.

— Но меня Стас ждёт! Лично! — ещё раз попробовала я, но в ответ получила лишь презрительную ухмылку. — Послушайте, — вкрадчиво улыбаясь, бочком шагнула к приоткрытой двери, — вы просто не понимаете… Меня Стас ждёт! Просто спросите у него! Ну правда, пошлите кого-нибудь, кто подтвердит вам, что…

И, рванув дверь, всё-таки проскользнула в заветный коридор, но почти сразу же обо что-то споткнулась. Пытаясь удержать равновесие, по инерции пробежала пару метров на полусогнутых, устояла, снова рванула вперёд… И, зацепившись каблуком за подол платья, полетела скрюченной ласточкой на пол. Плашмя.

Меня тут же подхватили под локти, и даже не дав распутаться из подола платья, поволокли на выход.

Как в замедленной съёмке, я видела, что в коридоре царит жуткий бардак — накурено, валяются какие-то бумажки, перья, битая посуда, пустые бутылки, стулья, тряпки, размазаны по ковру закуски, словно это не понтовый особняк с подпольным казино, а дешёвая придорожная ночлежка.

У одной из стен вусмерть пьяный мужик в одних трусах промахивался зажигалкой мимо сигареты и всё никак не мог прикурить, а вокруг нарезала круги растрёпанная девица и что-то истерично ему выговаривала. Играла музыка, откуда-то раздавался дружный бабский ржач… Короче, праздник жизни в самом разгаре, и только я, видите ли, чем-то мешаю!

— Стас! — вырываясь, заорала я. — Стас, я здесь!

Охранники даже не замедлились, а вот бухой мужик шатко отлепился от стены.

— Уважаемые, что за беспредел?

— Это местная. Прорвалась, дура настырная.

— Ну и оставь её, — развёл руками мужик. — Чего вы как дикари? Мы же в гостях, а она местная, значит, хозяйка этого города. Ну?

Его язык жутко заплетался, да и сам он так шатался, что оставалось загадкой, как до сих пор не рухнул. Однако охранники послушно остановились. Я выдернула из захвата одну руку, сняла, наконец, с каблука изрядно порванный подол брендового платья.

— Иди сюда, — поманил меня пьяный мужик. — Иди, иди…

Мне вдруг стало как-то тревожно, но я всё равно пошла.

— Я Никита, — сунул он мне руку. Ладонь оказалась влажная и холодная, как сырая рыба. До отвращения.

— Здрасти, — криво улыбнулась я и вытерла руку об платье. — Я знаете… Мне бы фоточку со Стасом. Всего одну. И я уйду.

Затравленно оглянулась. Теперь дверь в жуткий коридор была заперта с обратной стороны, и я оказалась один на один с его странными обитателями.

— Ах Ста-а-ас тебе нужен… Ну конечно! Всем нужен Стас, он же у нас звезда! — рассмеялся мужик. — Но, если хочешь знать, по правилам ты сначала должна дать всей группе, начиная с бессменного продюсера Никиты Никитина…

— Ах ты гад! — взвилась лохматая девица. — Скотина ты обдолбанная! Всё тебе мало, да? Мало? — И схватила меня за руку: — Пошли!

Дёрнула так, что я снова чуть не рухнула. А в самом конце коридора три раза стукнула в дверь и с силой пихнула меня в открывшийся проём:

— Свежатинка для звезды! Спасибо не надо! — и выставив средний палец, гордо удалилась.

Я заозиралась. Комната была похожа на гостиничный люкс. Эмм… поправочка — сильно засранный люкс: спёртый, густо пахнущий чем-то сладким воздух, много оплывших свечей, несчётное количество пустых бутылок и всякого хлама на полу. В гостиной «без задних ног» дрыхли две девицы. Их неестественные позы пугали и можно было бы подумать, что они мертвы, если бы одна не храпела, а вторая не пыталась периодически отогнать от лица невидимую муху.

— Тебе туда, — скомандовал мне мужик, открывший дверь. — Только не буди если спит, или нам всем конец.

Малоутешительная новость. Я оглянулась, собираясь уточнить, а в чём, собственно, дело, но мужика рядом уже не оказалось. Замерла в растерянности…

Можно, конечно, просто уйти. Избежать каких-то возможных проблем здесь, но так и не выполнить задание Коломойца и однозначно отгрести от Гордеева за то, что ушла из бара… А можно взять волю в кулак и действовать до победного!

Короче, я вошла в комнату к Махееву и обнаружила, что он спит. Голый, раскинувшись на необъятной кровати. Вместо подушки — сиськи подружки. Но это ещё не всё. К паху девицы оказался пристёгнут огромный черный член, а на покрывале в ногах у парочки — пузырёк лубриканта для анального секса.

Вот тебе и Махеев, любимчик женщин! Секс-символ страны, образец джентельменского лоска и влажная мечта домохозяек. Нет, так-то мне было всё равно кто с кем и какими способами, просто уже нещадно мутило от сладковатого смрада и этой комнаты, и этого «частного крыла» вообще. От обилия голых невменяемых тел и какого-то собственного детского разочарования в оборотной стороне Звезды.

Постояла немного на пороге… и решила, что селфи со спящим Махеевым тоже считается. Аккуратненько присела на край кровати, склонилась, ловя в кадр его смешную безвольную рожу. Нащёлкала. Так и подмывало заснять вообще всё. Такая сенсация! Коломоец будет счастлив, а Гордеев просто сдохнет от зависти! Его бы сюда точно не пустили, слишком лысый для группиз!

И тут Махеев вдруг ка-а-ак зарычит!

Я вскочила с кровати, споткнулась об батарею пустых бутылок, опрокинула столик, заставленный алкоголем. Всё полетело, зазвенело, загромыхало. Махеев резко сел, просыпаясь окончательно, повёл по комнате безумным взглядом… И вдруг кинулся на меня.

Я завизжала и бросилась бежать. Следом, с бешеным рёвом — звезда. Голый…

Кутерьма. Все орут, куда-то бегут. Я долблюсь в двери на выходе из проклятого коридора. Они открываются, но я попадаю в лапы охранника. Бью коленом в пах, вырываюсь…

— Стой, стрелять буду! — орёт мне в спину второй, но я уже мчусь вниз по широкой, выстланной ковровой дорожкой лестнице…

А следом опять рёв Махеева, как будто это бешенный медведь пробудился, и ещё больше визгов и воплей — теперь уже вообще всех, кто оказался на этаже. А народу здесь оказалось немало.

Краем глаза замечаю, что голого Махеева схватили и пытаются увести свои же охранники, но он орёт благим матом и вырывается, как припадочный. И сил у него, надо сказать, немерено.

А вот в какой момент он выхватил у одного из охранников пистолет — это я не видела. Но завизжала вместе со всеми, когда в полуметре от меня в мраморные перила ударила пуля. Дернулась, каблуки скользнули по ковру, я упала и, проехав пару ступеней на заднице, вскочила, однако тут же снова рухнула и кубарем покатилась вниз.

Выстрел, ещё. Рёв, визги, крики, неразбериха, паника. Понимаю, что больше не качусь — лежу между третьим и вторым этажами, а сверху с рёвом уже летит голое тело с пистолетом наперевес… Кажется, я удирала на четвереньках и не переставая верещала от дикого, какого-то животного ужаса.

…Носятся люди, потом какой-то коридор, где я одна. Вскакиваю на ноги. Мелькают двери. Десятки дверей! Я дёргаю одну за другой, но они заперты…

Шум за спиной. Резко оборачиваюсь, вижу, как в коридор врывается голое рычащее тело с пистолетом и несётся на меня — всего-то метров пять-шесть. И одновременно с этим — звон оконного стекла в конце коридора.

— У-у-у-убью! — рычит Звезда.

— Славка, не стой! — кричат от окна.

Но я в ступоре. У меня словно раздвоение — Махеев и Гордеев. Один вскидывает пушку, глаза безумные, рот искривлён яростью. А второй… летит.

Вот серьёзно, в памяти отложилось, как Гордеев летел: тоже с искажённым в адском рывке лицом, но, в отличие от Махеева, это было… красиво?