Броненосец «Слава». Непобежденный герой Моонзунда - Сергей Виноградов

Повторное решение об их установке на «Славе» последовало уже после начала Первой мировой войны, когда было решено оснастить все вообще корабли 1 ранга сетевой защитой по системе Кемпа. Для «Славы», в течение 15 месяцев воевавшей в Рижском заливе, проект сетевой защиты был разработан только зимой 1916/17 г., после постановки линкора в ремонт. Согласно проекту техбюро Адмиралтейского/Балтийского завода, она состояла из 18 шестов (по 9 с борта), выполненных из труб диаметром 216 мм (толщина стенки 12,5 мм), по длине подразделявшихся на 2 типоразмера — 8037 мм (4 шт.) и 7639 мм (14 шт.). Общий вес шестов составлял 8911 кг. Однако этой защиты линкор так и не получил.

Экипаж и его размещение

Благодаря длинному, продолжающемуся вплоть до кормовой 12″ башни, полубаку размещение экипажа на кораблях серии «Бородино» было осуществлено со значительно большими удобствами, нежели на большинстве предшествующих русских линкорах (близко подходили три «Пересвета» и «Цесаревич»). Офицерские каюты находились по бортам на верхней палубе в корму от средних 6″ башен, а также сразу за второй дымовой трубой с освещением через палубные иллюминаторы в палубе полубака. В корму от бортовых кают располагались помещения командира, адмирала и его флаг-офицеров. В самой корме надстройки находился просторный (около 65 м2) салон адмирала. На средней палубе офицерские каюты простирались в корму от батареи 75-мм артиллерии. Каюты кондукторов помещались также на средней палубе в нос от 12″ башни, а их кают-компания — от форштевня до 8 шп. Команда располагалась на рундуках от 21 до 48 шп.

Экипаж по штату 1904 г. состоял из 744 человек команды (нижних чинов) и 28 офицеров и классных чиновников (врачей и священника). В процессе службы линкора и внесения в его конструкцию технических усовершенствований, изменений в составе вооружения и т. п. количественный состав экипажа претерпевал изменения. Во время плаваний с гардемаринами и строевыми учениками унтер-офицерами на период 1906–1910 гг. были оборудованы дополнительные места на 150 человек. По предвоенной табели комплектации «Славы» её экипаж состоял уже из 27 штаб— и обер-офицеров, 21 кондуктора и 829 нижних чинов (унтер-офицеров и рядовых). Перед началом кампании 1915 г. была введена в действие новая «Ведомость комплектации судов 1-й бригады», которой количество нижних чинов на «Славе» увеличивалось на 1 человека — добавлялся санитарный унтер-офицер (команда «Андрея Первозванного» и «Императора Павла I» увеличивалась на 125 человек каждого, «Цесаревича» — на 49 человек). [88]

Комплектация линейного корабля «Слава» за период 1915–1917 гг.

В кают компаниях «Славы» — кондукторской (вверху) и офицерской (внизу)

Рассмотрение строевых рапортов командования линкора периода военного времени (за 1915–1917 гг.) свидетельствует о том, что штат его экипажа никогда не был укомплектован полностью. В среднем не хватало 1–3 офицеров, 5–7 кондукторов и 20–40 унтер-офицеров и рядовых, что в первую очередь объясняется постоянным оттоком квалифицированных, получивших боевой опыт специалистов на другие, особенно новые, вступающие в строй корабли флота. В связи с революцией 1917 г. с 1 июня по настоянию матросских комитетов отменили особо ненавидимых ими кондукторов, хотя какой-либо пользы для обслуживания боевых частей линкора это, понятно, принести не могло. Однако на флоте нашли своеобразный выход — все 4 остававшихся на «Славе» бывших кондуктора были произведены 8 сентября в прапорщики по своим частям (рулевой, артиллерийской, машинной и кочегарной). Данные по комплектации линкора за период 1915–1917 гг. приведены в таблице.

Вид на ют и шканцы «Славы» (оба фото — архив С. П. Славинского)

Глава 3. Дальние плавания

Кампания 1905 г.

«Слава» начала свою первую кампанию 1 мая 1905 г. В этот момент ещё не отменялась её посылка вместе с броненосцем «Император Александр II» и крейсерами «Память Азова» и «Адмирал Корнилов» на Дальний Восток (т. н. «4-я Тихоокеанская эскадра»). С 16 мая в командование этим отрядом вступил контр-адмирал Н. А. Беклемишев, поднявший на «Славе» свой флаг. 27 мая, когда уже стали известны масштабы Цусимской катастрофы, выход отряда был отменён. Контр-адмирал Беклемишев получил приказание готовить соединение, получившее название «Практический отряд Балтийского моря», для внутреннего плавания. [89]

31 мая «Слава» вышла на официальную пробу машин «полной силой». В течение 6 часов линкор под флагом командующего Отдельным отрядом судов Балтийского моря, назначенных для прохождения испытаний контр-адмирала А. Н. Паренаго, с приёмной комиссией на борту полным ходом бороздил волны Финского залива. Специалисты Балтийского флота, МТК и завода-изготовителя замеряли многочисленные параметры работы его главных и вспомогательных механизмов. 1 июня «Слава» вновь совершила краткий выход в море, вернувшись в тот же день, и под проводкой буксиров вошла в гавань. 6 июня корабль посетил управляющий Морским министерством адмирал Ф. К. Авелан. [90]

5 июля в 8 часов утра портовые буксиры вывели «Славу» из внутренней гавани на Большой Кронштадтский рейд, где линкор стал на якорь, а флаг контр-адмирала Паренаго был перенесён на минный транспорт «Волга». 7-го корабль посетил, уже в качестве морского министра, бывший главный командир Балтийского флота вице-адмирал А. А. Бирилёв. 16 июля «Слава» вышла на пробную стрельбу минами, 18-го пришла с моря и была буксирами введена в гавань.

2 августа «Слава» вновь ушла в море.

Вернувшись на другой день, она 4-го опять покинула Кронштадт в сопровождении «Императора Александра II» и крейсера «Адмирал Корнилов». 25 августа в 1 час пополудни суда Практического отряда «Слава» (флаг контр-адмирала Беклемишева), «Император Александр II», «Память Азова» и «Адмирал Корнилов» пришли с моря и стали на Большом Кронштадтском рейде. По входе на рейд с форта Константин был произведён салют контр-адмиральскому флагу в 13 выстрелов, на что со «Славы» ответили семью. 28-го «Слава» вошла в гавань.

1 сентября «Слава» вышла в море. 6 сентября линкор на Транзундском рейде посетили император Николай II и императрица Александра Фёдоровна. В 10 часов утра императорская чета, пребывшая на яхте «Полярная Звезда» в Транзунд, прибыла на линкор. [91] Николай II подробно осмотрел корабль, был во всех палубах, спускался в машинное отделение и помещение подводных торпедных аппаратов. Осмотром царь остался очень доволен.

Вскоре на отряде сменился командующий — 11 сентября в командование вступил капитан 1 ранга Г. Ф. Цывинский, который поднял свой брейд-вымпел на «Славе». Соединению предстояло «выработать методы централизованного управления эскадренным огнём на дальних расстояниях». На русских кораблях таблицы стрельбы были составлены только до 42 кб, в задачу отряда входило довести дальность стрельбы до 100 кб. Новый командующий горячо взялся за дело: под руководством старшего артиллериста отряда лейтенанта С. В. Зарубаева (георгиевский кавалер, участник боя «Варяга») были составлены планы стрельб, установлены дальномеры «Барр энд Струд».

«Слава» в кампании 1905 г. (все три фото — архив С. П. Славинского)

Однако немедленно к стрельбам приступить не удалось. 15 сентября «Слава», в связи с поступлением известий о волнениях в Гельсингфорсе, экстренно ушла в главную базу флота и вошла на рейд с заряженными орудиями. Но осуществлять акцию приведения к повиновению не пришлось — в столице Финляндской автономии царил полный порядок. Наоборот, дело обернулось банкетом: генерал-губернатор князь И. М. Оболенский, видя, что дело оканчивается миром, закатил в своём дворце грандиозный пир, на который пригласил 40 человек офицеров с Практического отряда, а также всю военную верхушку крепости Свеаборг, финские власти и сенаторов. 18 сентября, зайдя в Биорке, где стояла яхта «Полярная Звезда» с Николаем II, «Слава» составила эскорт императора и вернулась вместе с ним в Кронштадт. [92]

На следующий день корабль ушёл в Ревель, где в составе Практического отряда приступил к стрельбам, продолжавшимся 8 дней. Стрельба начиналась с малых дистанций, постепенно увеличиваясь дл 45 кб. Миноносцы буксировали щиты, парусные лайбы, изображавшие корабль-цель, подвергались сосредоточенному артиллерийскому удару. Начальник отряда вспоминал: «Нельзя сказать, чтобы на первых порах огонь эскадры был достаточно меткий… Однако пробоины были и в щитах, и в лайбе, и каждую ночь в Ревеле приходилось их чинить». [93]