Шестнадцать способов защиты при осаде - Том Холт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Теоретически префект имеет в своем распоряжении все десять тысяч или около того трудоспособных граждан, которые получают жалованье от правительства – стража, Управление строительством, пожарная бригада, Инспекторат мер и весов и т. д. Вот только на местах никого из вышеперечисленных не было – все они сгрудились в гавани и дрались со своими же за места на лодках. Если кто-то и был готов защищать и защищаться, то только сотня чернорабочих из Парков и Садов, да и те – лишь тогда, когда префект пообещал им заплатить тройное жалованье.
(Их я мог понять. Когда я не в форме в Городе, меня часто принимают за садовника. Сенатор объяснил эту причуду несколько лет назад – так как млеколицые ниже робуров и, как следствие, ближе к земле, они естественным образом подходят для «сутулого труда», такого как посадка и прополка.)
Итак, сотня чернорабочих взошла на крепостной вал, держа мотыги и метлы на манер копий. «Вам не нужно ничего делать, – сказал им Фаустин, – просто стойте и создавайте впечатление, что дома кто-то есть». Удивительно, но это сработало. Враг остановился в трехстах ярдах от стены, выслав разведчиков, чтоб те побродили там и сям в окрестностях и хорошенько осмотрелись. Что они и делали до сих пор.
Согласно книгам (существует обширная литература по вопросу), существует пятнадцать способов защиты при осаде города. Испробуйте любой, и если вдруг не поможет, то…
Действительно. Эти книги пишутся для генералов, королей, императоров. Не повезло – значит, не повезло, в следующий раз повезет больше; у вас-то этих городов много, правда же? Справедливости ради, каждый из пятнадцати способов практичен и разумен – при условии, что у вас есть приличный гарнизон, достаточно припасов и материальных средств, компетентный штат обученных офицеров и должным образом организованная линия командования.
В книгах не говорится, что есть шестнадцатый способ. Вы можете использовать его, когда у вас ничего нет: ни вещей, ни людей, ни командиров. Способ из разряда «даже не пытайтесь повторить это в реальных осадных условиях».
Отлично, подумал я. Давайте попробуем.
– Ладно, – сказал я, – вот что вам нужно делать.
Из всех сумасшедших идей, которые у меня когда-либо были, эта, пожалуй, была вообще за гранью добра и зла. Но Фаустин сказал – три сотни лет, и это могло означать только одно.
Торсионная машина шестнадцатой модели (катапульта, проще говоря) имеет максимальную дальность полета снаряда в двести семьдесят пять ярдов. Понятное дело, шестнадцатой модели у нас сейчас не было – не было никакой модели. Все они находились на складе в Классисе, разобранные и упакованные – готовые к развертыванию в том очень маловероятном случае, если где-то понадобятся. Похоже было, что наш враг этого не знал…
К счастью, я нашел способ достать то, что мне нужно. Я послал две из моих восьми рот вниз по причалу к Западному доку, где разгружают корабли с зерном. Они реквизировали все большие краны, протащили их к самому крутому холму у стены, затем разобрали на четыре основные части и подняли на башни, где снова собрали и накрыли брезентом. Издалека, если вы действительно не знаете, на что смотрите, грузовой кран, покрытый брезентом, немного похож на катапульту. Во всяком случае, это похоже на большую мощную машину – и вражеские разведчики посчитали так же, потому-то я все еще жив и вы до сих пор читаете это. Как я уже сказал – чистое безумие.
Тем временем еще три роты рыскали по заводскому кварталу в поисках всего, что могли найти: отбойных молотков, винных прессов, ткацких станков, часовых механизмов из Синего храма – словом, всего, что могло бы выглядеть пугающе или хотя бы пустить пыль в глаза. К тому времени разнесся слух, что префект раздает легкие деньги всем, кто готов слегка попотеть; так мы собрали около четырехсот человек из толпы на рыночной площади, которые считали, что если им и суждено умереть, то лучше помирать богатыми. Благослови их Господь, они чертовски неплохо поработали, и мы всего за час заполнили две трети артиллерийских ниш. Разведчики перестали шмыгать по округе, наш противник успокоился и начал ставить палатки. И именно так, дети мои, полковник Орхан спас Город.
По крайней мере, сейчас. Проблема с «сейчас» в том, что оно быстро заканчивается и тогда придется выдумывать на ходу новый план.
9
Я все откладывал, но это нужно было сделать. Но черта с два я бы пошел пешком. Холм круто забирает вверх, а я вымотался. Стилико в два счета раздобыл мне лошадь; ненавижу верховую езду.
Никогда еще не видел я Город таким пустынным. На улицах никого, окна закрыты ставнями, двери заперты, мертвая тишина. Даже глубокой ночью в комендантский час нет-нет да и услышишь пьяное пение, женские крики или визг бродяги, на котором разминает кулаки стража. На самом деле ночь – напряженное время, потому что именно в поздние часы прибывают с окраин тяжелые груженые повозки. Им запретили ездить днем, потому что они передавили кучу народу; ступишь в колею по колено глубиной – и ты покойник; надо быть чокнутым, чтобы попытаться перейти дорогу между закатом и третьей вахтой. В четвертую вахту бузят возницы в круглосуточных питейных рыночного квартала, за которыми всегда интересно наблюдать издалека; на пятой вахте, как правило, где-нибудь происходит драка или поножовщина – Синие и Зеленые так находят здоровый выход до поры сдерживаемой агрессии. Шестая вахта – и деревенский люд потихоньку начинает ставить ларьки и лавки; заступает на смену дерьмовый дозор, респектабельные мужья тихонько бегут по домам после ночи в публичном доме. Думаю, суть вы уловили. Пустынные и тихие улицы Города – взаправду страшное зрелище, особенно в середине дня.
Я прошел мимо группы моих парней, тащивших что-то (по-моему, узел приводного вала от водяного колеса) на ручной тележке; я помахал им, они помахали в ответ. Кроме них, я не встретил ни души,
